Обряд
Шрифт:
— Сэр, не мешайте!
— Но я…
— Я сказал, не смейте привлекать внимание к себе, иначе мне придется решить эту проблему по-своему, но это точно вам не понравиться, я обещаю!
Тейрк хотел послать зарвавшегося человека, но ведьма, все еще держа глаза закрытыми и не отпуская проводника, громко отчеканила:
— Я хочу знать, что с тобой случилось. После этого я обещаю, что отпущу тебя обратно. Ты ведь видела того, кто на тебя напал?
Прозрачный силуэт Миравэль немного размыло, но на этот раз все услышали ее звонкий высокий голос:
— Нет, он напал со спины, сначала ударил чем-то тяжелым, а потом…потом я ничего не помню.
— Тебя нашли на заднем дворе поместья, как так получилось, что ты пошла туда ночью?
По лицу Миравэль нельзя было ничего прочитать, вызванным душам не были доступны эмоции. Прекрасная девушка, совсем еще юная, почти ребенок, застыла с выражением полнейшего равнодушия на лице и смотрела только на Ведару.
— Я нашла в своей комнате письмо, в котором меня умоляли спуститься вниз к колодцу к двум часам. Я бы никогда не сделала этого, если бы там не было сказано, что нечто страшное грозит Тейрку. Я не могла не пойти.
У ведьмы чуть сбилось дыхание: в случае с леди Элизабет тоже было письмо, с помощью которого ее выманили из дома.
— А почерк был вам знаком?
Миравэль как будто бы задумалась, вспоминая и тут же равнодушно ответила:
— Нет, я раньше никогда его не видела.
— Может быть, в доме был кто-то из посторонних в тот день, гости, новые слуги?
Миравэль медленно покачала головой из стороны в сторону, но ведьма не хотела упускать реальный шанс узнать что-то еще, пока была такая возможность. Она мягко попросила:
— Я хочу посмотреть на тот вечер твоими глазами, ты разрешишь мне?
Миравэль на самом деле было все равно, на этой земле сейчас присутствовала лишь сотая часть ее души, что наделена воспоминаниями об этой жизни. И Ведара, как вызывающая, вообще могла не спрашивать ее разрешения, а сделать то, что было необходимо. Бестелесный голос девушки прошелестел:
— Да.
Ведара тут же не теряя времени, ведь силы ее таяли с каждой минутой, погрузилась в более глубокий транс. Теперь даже внешние помехи не смогут вывести ее из равновесия, пока она не досмотрит все до последней минуты жизни alere. Лейврн, только слышавший об этой практике, едва не захлопал в ладоши от восторга, но вовремя удержался от комплимента — госпожа Вольт сейчас не услышит его при всем желании. А ведьма уже мысленно мчалась за духом Миравэль по паутинам тонкого мира. Вот девушка заливисто смеется, танцуя с ошалевшим и пьяным от счастья Тейрком, вот разворачивает сложенное вчетверо письмо от неизвестного «доброжелателя». Ведара до рези в глазах всматривалась в почерк, стараясь запомнить каждый завиток, а потом огляделась в спальне в поисках еще одной зацепки. Вот Миравэль переодевается и крадется по поместью избранника, стараясь никому не попасться на глаза, едва успевает выйти на улицу, как ее сокрушает сильный удар по голове сбоку, но не убивает. Почему этот неизвестный избрал пусть обескровливания, ведь мог спокойно справиться с девушками одним ударом? После увиденного, у Ведары появилось больше вопросов, чем ответов. Хотя кое-что важное она все же успела узнать, и теперь кое-что надо было проверить.
— Миравэль, ты можешь сказать Тейрку то, что хочешь, пока я еще держу связь, он рядом со мной и слышит каждое твое слово.
На миг всем присутствующим показалось, что безмятежное лицо Миравэль исказилось от боли, а в глазах промелькнуло осмысленное выражение тоски и жалости, но это быстро исчезло, оставив невольным свидетелям лишь маску посмертного спокойствия. Тейрк впервые перестал трястись и смотрел на свою погибшую alere, как на чудо.
— Скажите ему, что я была счастлива идти с ним одной дорогой, но уже решено, что мы встретимся только здесь и уже в другой жизни. Я жду тебя, Тейрк, но ради всех богов, не торопись ко мне…
Миравэль продолжала что-то говорить, но у Ведары заканчивались силы, и ей пришлось прервать контакт. Распахнув глаза, она увидела вытянутые лица вампиров, смотрящих на как раз на то место, где только что парил призрак девушки и не веривших, что такое происходило на самом деле и на их глазах. Они спокойно относились к неизбежности смерти и знали, что их ждет потом: волей-неволей научишься мириться с этим, когда вперед практически вся вечность и так порой хочется ее прервать. Но чтобы напоминание с того света пришло вот так, лицом к лицу, они оказались к этому не готовы.
Ведара покачнулась, ноги держали плохо, но она по праву могла гордиться собой: раньше она могла выдержать подобный ритуал не больше десяти минут, а сейчас спокойно держала связь между двумя мирами почти полчаса! Рядом тут же возник вездесущий Лейврн, но вместо восхищенного комплимента, он придержал ее за локоток и процедил на ухо:
— Я смотрю, вы захотели лечь рядом с той девушкой. Вы же почти были на грани!
Ведара блаженно улыбалась: плевать, кто и что говорит, все равно она поработала классно!
— Перестаньте, барон, завтра же Вальпургиева ночь, так что всего полчаса, и я снова буду полна сил. А вы что, переживаете за меня?
— Даже не рассчитывайте на это, я переживаю за успех общего дела. А если бы сейчас, не было такой энергетически заряженной недели? — ехидно прошептал мужчина, на что она беспечно хмыкнула:
— Тогда я бы придумала что-то другое.
К ним незаметно подошел Мердо, который сразу заметил, что с его гостьей что-то не так и, оттеснив сэра Маккендзи в сторону, предложил свою помощь. Против воли, Ведара смутилась. Она не помнила, чтобы кто-то вообще волновался о ее здоровье, единственная подруга и то больше беспокоилась об отсутствии у нее личной жизни, а как ведьма при этом себя чувствует ей было все равно. Но ответить что-то определенное Ведара не успела. Рядом, пользуясь моментом, что пока его никто не трогает, отчаянно застонал Тейрк, осознавая глубину своей потери. Он закрыл лицо руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, чувствовалось, что истерика не за горами. Ведара прикусила губу, ненавидя в такие моменты свою службу, когда не хочется приставать с вопросами, но надо, другого такого случая может и не быть.
— Сэр Тейрк, — твердым не пререкающимся тоном позвала она, — я бесконечно вам сочувствую, но мне очень нужно знать, не находили ли вы письмо или записку в комнате вашей невесты?
Вместо ответа вампир буквально повис на руках подошедшего ближе бледного Эмиля, который не хотел пропустить ни одного слова. Граф буркнул что-то по поводу безусых юнцов, которых упиваются своим горем, когда надо рыть носом землю и мстить обидчику, а потом тряхнул своего вассала за грудки и рявкнул:
— Соберитесь!
Тейрк мученически возвел глаза к потолку и прошептал:
— Ничего не было, я и прибывший шериф обыскали каждый угол в доме, каждый куст в саду и даже долго исследовал дороги, ведущие к нашему поместью. Ничего, абсолютно ничего. И никто из чужих не приезжал.
От свечей остался лишь дым и горькая, страшная пустота. Женщина с сочувствием смотрела на потерянного Тейрка, которому Миравэль сказал, что в этой жизни они не встретятся, только в следующем перерождении. Для вампира, потерявшего ориентир в жизни, это было хуже всего, хуже, чем приговор, поэтому он сел прямо на пол и беззвучно и страшно заплакал, невзирая на присутствие сюзерена и остальных. Эмиль скривился, хотел что-то сказать, но Мердо вспыхнул и, схватив отпрыска за шиворот, вытащил в коридор. Остальные торопливо двинулись следом. Ведара убежала из кабинета, чуть ли не вприпрыжку, ей было не выносимо слышать, как Тейрка рвет на части и хуже того, что в этот раз она ничем не могла помочь.