Обряд
Шрифт:
Внутри ведьмы заворчало удовлетворение от всего увиденного, а на дне глаз полыхнуло багровое пламя.
— У меня все прекрасно и раз уж вы пришли, то давайте не будем мешать девочкам отдыхать?
Не зная, что это может значить, Мердо кивнул. Главное, что с ней самой все хорошо, остальное неважно и можно пережить. Ведара довольно улыбалась: по-другому и быть не могло. Она взглядом отыскала Латифель, оставшуюся в одной полупрозрачной рубахе, что было чем-то из ряда вон выходящим для эльфийки, и поманила ее пальцем, чтобы та подошла ближе. Пока Латифель философски раздумывала над тем, безопасно ли это, ведьма повернулась в сторону Шайенна, который
Ведара прекрасно видела, о чем думает Шайенн, и не будь эта ночь такой опьяняюще волшебной, наверняка бы волновалась по этому поводу, но сейчас она откинула все посторонние мысли легко и непринужденно. Опираясь на твердую руку графа, она встала на ноги и, сказав собравшимся женщинам, чтобы те веселились на год вперед, стукнула посохом о землю. В этот момент из-за кустов с выпученными глазами, в легкой кольчуге поверх туники, выбежал Лейврн. Он видел, что портал уже открывается и отчаянно заверещал, чтобы никто не смел уходить без него, после чего в самый последний момент умудрился прыгнуть в огненный круг портала.
Все повторилось, как и в замке его светлости, только на этот раз перенеслась не одна Верховная Ведьма, а большая группа. В холодном пустом зале, где только сиротливо горели толстые восковые свечи у огромной бронзовой статуи в виде женщины, больше ничего не было. Ведара расправила плечи и посмотрела на всех с царственным видом королевской особы, у которой весь мир лежит у ног.
— Мы где? — стуча зубами от ужаса и холода, пробормотала Латифель.
Эльфийка приблизилась к своему избраннику, дума, что он, по крайней мере, снимет приталенный пиджак и прикроет ее наготу. Но Шайенну было не до этого. Он рассматривал Ведару как новый вид животного, прикидывая, принесет ли она ему пользу в хозяйстве или нет.
— Мы в храме богини Баст, — медленно проговорил Мердо, оглядываясь вокруг.
Он единственный, на чьем лице не поменялось спокойное выражение, словно резкая смена дислокации ни на что не влияла, чего нельзя было сказать о других. Эльфийка и барон, глухо охнули и Лейврн, нарушая общее гнетущее молчание, напряженно пробормотал:
— Но госпожа Вольт, вы же сами сказали, что не хотите рисковать и являться в храм, пока не схлынет пик вашей силы. Как же так?
Ведара промолчала, ей вообще было сейчас не до вступления в полемику: отданная земле сила вновь наполнилась до краев и требовала выхода. Граф, смерив женщину понимающим взглядом, тихонько хмыкнул:
— Так это госпожа Вольт обещала, а не Верховная Ведьма. Наша Ведара сама сейчас, как богиня, так что ей можно и не такое.
Это было сказано с намеком, но также с успехом проигнорировано. Только сэр Маккендзи не удержался и пробурчал:
— Не понимаю, чему вы радуетесь, как бы после всего этого у вас вообще остались храмы…
У графа должно было екнуть сердце, все-таки от милости Баст зависело будущее вампиров, но он лишь пожал плечами, решив довериться той, кого его помощник привез им всем на помощь. Иначе, зачем стоило вообще тогда все это начинать?
— Да что там храмы, — загробным голосом провыл Лейврн, решив, что мало напугал, — что будет с самой богиней…
— И кто же это такой смелый? — насмешливо пропела женщина, появляясь рядом со статуей Баст.
Эльфийка не произвольно дернулась от испуга, кто-то выругался, но сгруппировались все, инстинктивно прижимаясь друг к другу. Только Ведара равнодушно смерила дочерна загорелую незнакомку, чувствуя от той сильные эманации божественной энергии и спокойно произнесла:
— Верховная Жрица?
Новенькая в веселом изумлении, играя мимикой на публику, приподняла густые черные брови, придававшие ее лицу с чуть выпуклыми темными глазами и острым подбородком налет хищности. Жрица обменялась с ведьмой понимающими взглядами и мелодично проговорила:
— Обычно ведьмы, тем более в такое время в храмах не появляются. Что же привело вас?
— Видимо она ищет меня, — с великолепным сарказмом произнес чей-то голос и никто не успел среагировать на это даже моргнув глазом, как прямо перед Ведарой появилась ослепительно красивая, но уже не молодая женщина.
Жрица в одно мгновение оказалась на полу на коленях, что-то шепча и глядя только на свою богиню. Эльфийка вцепилась в руку ошарашенного Шайенна, используя его как надежную опору, а Мердо с бароном дружно стиснули зубы. Когда они решили последовать за госпожой Вольт, то не ожидали, что окажутся в такой ситуации. Баст даже не покосилась в сторону своей верной последовательницы, устремив все внимание на пылающую изнутри ведьму. Близость богини, с которой было связано так много не состыковок и вопросов, не отрезвило Ведару, скорее наоборот, только больше распалило. Хотя она прекрасно понимала, что можно и чего нельзя, где наступает предел наглости, что было удивительно, если учесть какая мощь была в эту ночь в ее власти.
— Ну и какие дела привели Верховную Ведьму в мой Хемшфир?
Ведара, не испытывая священного ужаса, просто ткнула себя в грудь, обращая внимание Баст на чуть заметные печати alere и широко улыбнулась:
— Я думаю, что Хемшфиру давно пора становиться самостоятельным.
Глава 8. Богиня Любви
Женщина непринужденно улыбалась, при этом не показывая зубы. Она была такой же смуглой и подтянутой как жрица, с пышной гривой черных роскошных блестящих волос, но торчащие на макушке острые кошачьи уши отвлекали от ее красоты. Они придавали круглому выразительному лицу богини особый шарм и зрительно увеличивали и без того огромные глаза, напоминавшие цветом и блеском расплавленное золото. Тонкая фигурка Баст была надежно спрятана под длинной зеленой туникой в пол, а возле ее ног то появлялись, то исчезали четыре черные кошки.
От провокационных слов ведьмы, улыбка Баст не только не исчезла, но даже стала шире. Конечно, ей не понравилось вольное поведение Ведары, но по праву рождения она могла не акцентировать на этом внимание. Где богиня, хозяйка сердца и души Хемшфира, а где человеческая женщина, пусть и ведьма.
— Интересное заявление, — хмыкнула Баст, — но на первый раз я из милости оставлю его без рассмотрения. А раз так, то вы все прямо сейчас можете уйти и я не стану никого карать за нарушения. Вы ведь знаете, что я запретила беспокоить мои храмы по ночам?