Обряд
Шрифт:
Поляна стихла, наблюдая за Верховной Ведьмой: по традиции ей надлежит выпить не как обычно пару глотков, а полный объем предложенной емкости, а на вкус это варево ничем приличным не отдавало. Однако Ведара справилась с задачей как нельзя лучше и, закричав так, что нескольких женщин, стоящих к ней слишком близко, просто сдуло на пару метров. Она швырнула опустевший кубок в один из костров. Ее тут же окружили возбужденные ведьмы, желающие пообщаться с той, кому выпала честь руководить ими в эту благословенную ночь.
Ведара, занятая разговорами и смехом, не видела, как со стороны небольшого пригорка, поросшим мелкими елями, по ближе к поляне крадутся Мердо с Шайенном, а за ними, как на привязи, чуть ли не ползет Латифель. На шабаш ее никто не звал, но постоянно вспоминая слова Ведары, она решилась все же побороться за свое счастье и, услышав, что Шайенн пойдет к богине, отправилась с ним. Вампира ждал сюрприз, потому что всегда послушная и покорная эльфийка, на этот раз стояла насмерть. Она не собиралась оставаться в замке, хотя именно это он и пытался ей приказать. С Мердо было проще, он не решился напрямую подойти к ведьме и попросить взять с собой, это могло бы быть расценено ею как навязывание, поэтому так же узнав, что Шайенн должен был прибыть на поляну с рассветом, уговорил его отправиться пораньше.
— Шайенн, не смотри на поляну, — поджав пухлые губы, негромко потребовала Латифель, хотя сама не могла отвести взгляд от чарующего зрелища.
— Ага, — только и смог выдавить из себя сэр Херефорд и чуть ли не выпал на поляну, за шиворот его успел ухватить Мердо, который боялся смотреть прямо, чтобы не потерять рассудок, но нечаянно бросил взгляд и застыл так же, как и его спутники.
А там женщины, на коже и волосах которых неистовыми бликами горело пламя от многочисленных костров. Они соорудили выше их обычного человеческого роста, потом распределились по поляне и начали приплясывать на месте. При этом ведьмы корчили друг другу забавные рожицы, звонко хохотали и трясли длинными роскошными волосами.
— Ведьмино счастье — не верить фразам, не знать отказа и середин. Ведьмино счастье — забывший разум, упавший назем, еще один…
Послышались глухие удары о барабаны, невидимые глазу простого обывателя. И Ведара, воткнув свой посох в центр земли, встала возле него, раскинув руки.
— Ведьмино счастье — с ветрами слиться, свободу — птицу в себя впустить. А когда догорит закат, взвиться в небо, спуститься в ад, а когда полыхнет рассвет, раствориться в теченье лет…
Первый танец Вальпургиевой ночи должна была открывать Верховная Ведьма, чтобы связать свой мир с другими своей силой. Барабаны начали набирать ритм, и разобщенные женщины вдруг начали повторять все движения за своей предводительницей, сначала медленно, потом все быстрей и быстрей. К хрипловатому тембру Верховной, подтянулись звонкие голоса подруг. С каждым движением, броском и выпадом вокруг тел женщин загоралась огненная спираль, она опоясывала всех танцующих и забирая их энергию, передавала Ведаре, уверенно ведущую их в лето, в жизнь.
— И умыться ночной росой, и ступая ногой босой по земле, что впитала кровь, ведьмин танец исполнить вновь!
Глядя на поляну, где закружилось безумие красок и дикой искренней радости, Шайенн начал качаться из стороны в стороны. Латифель была менее впечатлительна, но и у нее по коже бежали сотни мурашек, ощущая, как ее переполняет странный восторг, который раньше она никогда не испытывала, эльфийка прошептала:
— Ведара, кто бы мог подумать, как ты прекрасна…
Мердо промолчал, просто наслаждаясь тем, что знал с первого взгляда. Именно такой, радостной, живой и искрящейся непокорной он видел свою ведьму. Нет, они не похожи с Оливией и одновременно как близнецы, не отличить. Шайенн, до сих пор не веря глазам, с мукой простонал:
— Как… Как она может быть такой?!
Латифель услышала его, но как-то странно покосившись, промолчала. Сказать было нечего: эта комиссарша и правда открылась с неожиданной стороны и спорить бессмысленно, когда даже женщина не в состоянии отвести взгляда от ее яростно извивающегося под звуки барабанов упругого тела.
— Закружившую безумьем, обрубающую связи, заставляющую биться в опьяняющем экстазе, разрывающую души на бесчисленные части…
Шуан, взмахнув огромными крыльями, неожиданно ринулась в кусты, где сидели в засаде трое шпионов и ухватив заверещавшую эльфийку за руку с силой потащила на поляну. Мужчина даже не пришло в голову, что этому как-то надо помешать, они как загипнотизированные равнодушно смотрели, как ночная хищница втащила Латифель в круг ведьм и упорхнула на посох Верховной Ведьмы.
— Ведьмино счастье — сорвать засовы, разбить оковы, поймать прибой! Ведьмино счастье…Ты слышишь, снова подруги — совы зовут с собой?! Ведьмино счастье — кровавым пиром, глазницам — дырам, огнем гореть!
Латифель в панике оглядывалась на место схрона, но никто не торопился ей на помощь, и неожиданно для себя разозлившись, опять же впервые в жизни, эльфийка, что-то недовольно фырча про сэра Херефорда, содрала с себя платье и присоединилась к ведьмам, ближние к ней приветствовали новую подругу радостными возгласами. И действительно, какой возлюбленный, когда сама природа требует возликовать с ней и впитать силу ночи! Какая разница, что будет после этого, когда каждый вздох сейчас, это живительный глоток жизни.
— Ведьмино счастье — любить вампира и целым миром одной владеть!
При этих словах, что буквально выкрикнула Ведара, теряя остатки разума и растворяясь в собственной мощи, от которой у нее под ногами уже горела земля, Мердо вздрогнул и наконец, очнулся от оцепенения. До боли в глазах он всмотрелся в лицо госпожи Вольт и отчетливо видел, что эти бесконечно милые черты поблескивают в отблесках огней, но не от преломления света, а от слез.
— И услышит закат рябой одиночества ведьмы вой, вечность боли и красоты — счастье ведьмы познаешь ты…
Выстрадав последние строки и ощущая боль во всем теле, Ведара поняла, что больше тянуть нельзя и, завершив последнее скользящее движение, упала к посоху, вцепившись в его основание у самой земли. Вихри огня стихли, впитавшись в сгорбленное тело Верховной Ведьмы, которая сосредотачивалась и готовилась отдать природе то, что та бережно передавала своей дочери, и через секунду поляну озарил белый слепящий столб света. Ведара медленно поднялась, цепляясь за посох и глядя в небо, начала молча выкрикивать благословенные слова земле, воде, стихиям и женской природе, способной рожать и творить свет. Через минуту все закончилось. Свет погас так же внезапно, как и появился. Обессиленная, но счастливо улыбавшаяся Верховная Ведьма упала на руки подбежавших соратниц. Ее танец силы вышел необычайно мощных, в Ковене в этом году будут очень довольны, она не только прикрыла собой королевство Рут, но и землям вампиров хватит.
Не помня себя от беспокойства, на поляну выбежал Мердо и бросился прямо к Ведаре, которая пришла в себя и едва не свалилась в повторный обморок, потому что на самом деле несмотря на приглашение, не ожидала увидеть графа здесь перед собой. Нужно быть сумасшедшим, чтобы согласиться на такую авантюру. По ряду женщин пошли смешки и многозначительные шепотки, на что ни вампир, ни Ведара не обратили внимание.
— Госпожа Вольт, вы как? — вампир осторожно тронул ведьму за обжигающе горячие ладони и тут же отдернул руки.