Обрыв желаний

Колычев Владимир

– Страшно? – спросил Максим, а именно он стоял рядом с Полиной, двумя пальцами придерживая ее за локоток.

В свободной руке он держал электрический фонарь, но включать его не торопился. В небе луна, звезды, и глаза его привыкли к темноте.

– А вдруг там этот, с часами который?..

Полина хотела сказать еще что-то, но ее внимание привлек Ролан, она внутренне напряглась и замолчала. Поворачиваясь к нему, она шагнула к Максиму, спряталась за его спиной. И только затем с чувством облегчения спросила:

– Это вы, Ролан Борисович?

Платье на ней – свободного кроя, длиной чуть выше колена, в нем она смотрелась свежо и элегантно. Босоножки на каблуке, вечерняя сумочка – Полина точно не собиралась на ночную прогулку по горам. Похоже, Максим ее сюда привел, но зачем?.. Мутноватый он тип, скользкий, вроде бы и не трус, но чувствовалась в нем какая-то гнильца. В премиальной упаковке.

– А вы думали кто? – с профессиональным интересом спросил Ролан.

– Ну вот, сразу видно, следователь! – Полина вскинула руки, будто собираясь хлопнуть в ладоши. – Ему палец в рот, а он за руку хватает!

В ее голосе явно звучали язвительные нотки.

– Полина думала, что вы любовник вдовы Маркушина, – вроде бы участливо сказал Максим.

Но Ролан уловил в его интонациях старательно скрываемую насмешку. Видимо, Максим заметил его мужской интерес к Полине, поэтому и смотрел на него сейчас как на неудачника – глазами самца-победителя.

– Вы приняли меня за человека в черных часах? – спросил Ролан, вспомнив, о чем рассказывала ему сегодня Полина.

И еще он вспомнил о том, что не поделился информацией с официальным следователем. Асатуров без энтузиазма отнесся к его добровольному сотрудничеству, на контакт особо не шел, а навязываться Ролан не хотел. В общем, разговор с ним не задался…

– Может, вы на самом деле любовник Маркушиной.

Максим говорил спокойно, без вызова и, возможно, даже без намерения обидеть, но в глаза смотрел не мигая. Если он и шутил, то совсем не смешно. Намеренно не смешно.

– На героя-любовника больше похоже вы. – И Ролан улыбнулся намеренно невесело.

Не нравился ему Максим, но, увы, это мнение сугубо субъективное. Максим действительно обошел его на повороте, Полина с ним, жмется к нему, а Ролан остался с носом. Отсюда и предвзятость в суждениях о личности, а настоящий следователь должен воплощать собой беспристрастность.

– На героя похож, – улыбнулась Полина, взяв Максима под руку. – На помощь мне пришел, выручил.

– С одной стороны, так и есть… – Максим обнял ее за талию, и она с готовностью прильнула к нему.

Ролану вдруг захотелось провалиться сквозь землю и вынырнуть где-нибудь в кафе за барной стойкой. Зависимостью от алкоголя он не страдал, но сейчас бы не отказался от стопки водки.

– А с другой стороны, я обязан был рассказать следователю, что видел, – продолжал Максим. – И я рассказал. Исполнил, так сказать, гражданский долг.

– И все равно вы меня выручили. – Полина еще плотней прижалась к нему.

– Мы же перешли на «ты», – с веселым укором глянул на нее Максим.

– Ну хорошо, ты меня выручил, – улыбнулась Полина.

И, спохватившись, вопросительно глянула на Ролана. Он пытался за ней ухаживать, а она выбрала другого, вдруг его это злит?

Чистяков умел владеть собой, тем более он обладал пусть и не совсем официальным, но все же статусом следователя, за ним он с легкостью мог спрятать свои личные симпатии. И антипатии тоже.

– А что вы видели? – обращаясь к Максиму, спросил он.

– Мужчину видел, который столкнул Маркушина с обрыва, – ответила за него Полина.

И медленно отстранилась от Максима, чтобы не смущать Ролана. Он вроде бы и виду не подавал, а она все равно чувствовала его настроение.

– Я слышал, это была женщина. В шляпе.

– В моей шляпе… А женщина это была или мужчина, свидетель… горничная не разглядела, – сказала Полина.

Но Ролан смотрел не на нее, а на Максима.

– А вы разглядели?

– А я разглядел.

– В бинокль, – пояснила Полина.

– В бинокль?

Из своего номера Ролан тоже мог видеть горы, но ему и в голову не пришло выходить на балкон с биноклем. Да и не брал он с собой ничего такого.

– У меня даже фонарик есть.

Максим направил на Ролана фонарь и нажал на кнопку. Яркий электрический свет ударил в глаза, ослепив его. Максим извиняться не стал, просто выключил фонарь.

– Еще ласты есть, в номере, – с едкой иронией сказал он. – И подводная камера. Вас это тоже удивляет?

– Романтическая натура?

– И что в этом плохого? – все с тем же ироничным вызовом спросил Максим.

– Да нет, ничего…

– Кое-что плохое все-таки есть. В горы вот на ночь глядя собрался, Полину за собой потянул.

– Зачем?

– Не знаю, на белой скале постоять захотелось, – пожал плечами Максим. – Страхом подышать.

– Он мне доверяет, – не без упрека заметила Полина.

Свой укор она обращала к Ролану, который не верил в ее невиновность. Во всяком случае, так она о нем думала.

– А вдруг любовник Маркушиной объявится? – спросил Ролан. – Вдруг толкнет в спину?

– Да как-то не подумал… – пожал плечами Максим. – Да и зачем меня толкать, что я ему плохого сделал?

– А разве вы не свидетель?

– Ну, во-первых, он об этом еще не знает, а во-вторых, я в лицо его не видел… И даже следователю о нем не сказал. Полина мне уже потом все рассказала…

– О любовнике Маркушиной?

– Ну да.

– А кто он такой, как его зовут, вы не знаете?

– Понятия не имею.