Обрывок летописи года металлической крысы
Шрифт:
Как мы характеризуем человека? Француз, русский, китаец, еврей, американец, бушмен. Мужчина, женщина. Про новомодные половые заморочки пускай те слюной брызгают, кому это интересно. Извращения и экзотика не наш профиль. Ну, что дальше? Возраст. Пацан, юноша, молодой человек, мужчина, пожилой, старик, дряхлый (ветхий) старик… С девочки до старой карги или, напротив, любимой бабушки, то же самое. Республиканец, демократ, коммунист, христианский демократ. Христианин, мусульманин, буддист, индуист, иудей, язычник. Шиит, суннит, православный, протестант, католик, хасид, миснагид. Негр (мы не в Штатах, пошли они со своей политкорректностью), азиат, европеоид (белый), краснокожий (индеец).
Ну, что ещё? Король, дворник, плотник, генерал, архиепископ, аятолла, раввин, президент, матрос, колхозник, медсестра. Вор, убийца, насильник, грабитель, наркоторговец, страж порядка, борец с преступностью. Алкоголик, наркоман, трезвенник. Ханжа, фанатик, просто религиозный, воцерковлённый, соблюдающий, традиционалист, атеист, агностик, светский, воинствующий атеист, радикал. Филателист, автомобилист, нумизмат. Любитель кошек и (или) собак, догхантер, зоошиза, укротитель тигров. Доярка, кузнец, огородник, инженер, врач. Профессионал, любитель, косорукий недотёпа, самоуверенный придурок. Развратник, педофил, порядочный, преданный семьянин, шлюха. Хорошая мать и жена, заботливый муж, оторва, блудливый козёл. Старый холостяк, гулёна, мать-одиночка, вольная птица, вдовец (вдова), разведёнка… И так далее, и тому подобное.
А в принципе, по большому счёту, важно только одно: сволочь человек или нет. Раньше если человек сволочью был, жадный слишком, или кидался на всех, к чужим женщинам избыточно домогался, или детей мучил, его убивали или изгоняли. Потом, правда, могли просто за то, что обычаи нарушал, и даже не со зла нарушал, а случайно. И обычаи могли быть идиотские, но тут как сложилось. Но это отдельная тема. Табу и как их не нарушить. У всех племён, стран и народов свои. Причём со временем меняются. Ну, опять же, поединки. Они же дуэли. Которые теперь в большинстве стран запрещены. Тоже, как въедешь в суть вопроса, непонятно. Пушкин с Дантесом, Лермонтов с Мартыновым… Поэты невероятного таланта, характеры мерзкие, оба сами виноваты, обоих все оплакивают, а их противников только что на куски не рвут, хотя они уже давно в могиле.
Сложно всё в этой жизни. Не бывает простых ситуаций. Свой, в одном окопе сидите, а сволочь. Не было б войны, руки бы не подал. Да и он бы тебя сгноил за милую душу. А воюете на одной стороне. Или наоборот. Враг. Умный, честный, порядочный. Но враг. Он тебе, как человек, может, симпатичен, и поговорить с ним есть о чём, занимаетесь одним делом. А его надо постараться убить. И так безо всякой войны, сплошь и рядом до сих пор бывает. Террорист и религиозный фанатик. Верит в то, что делает. На смерть готов пойти и идёт. Убивает без ненависти, для него это долг. Но убивает тех, кто на твоей стороне, так что его надо обезвредить. И тут не до угрызений совести, как можешь, так и гасишь. Хоть ядом трави, хоть в спину стреляй, хоть бери его семью в заложники… Ты его. Он тебя. И так, пока или он твоих и тебя не изведёт или ты его. Бывают иногда варианты, когда ты его в угол зажал, но не убил, а на свою сторону перетащил. Примеры известны. Но тут тоже вопрос: он умный или дурак, верен слову, которое тебе дал, или в удобный момент нож в спину воткнёт…
Великое это дело, разбираться в человеческой натуре. Мало кому дано. Все разных национальностей, вер, цвета кожи. Личные качества и характеры у всех настолько разные… И, главное, у тех, кто этим профессионально занимается, тоже они есть. Поди отключи собственные пристрастия и комплексы, симпатии и антипатии, когда решение принимаешь! Следуй чувствам или трезвому расчёту, принимай только то, что нужно в данном случае во внимание, и отсекай ненужное, или куда интуиция понесёт. Притом что ситуации меняются, и люди меняются вместе с ними. Дерсу Узала в тайге для капитана Арсеньева был палочка-выручалочка, спаситель и путеводная звезда. А во Владивостоке, пусть даже не сегодняшнем, а тогдашнем? Города самый прославленный в мире гольд не понимал, жить в нём не мог, страдал страшно и ушёл в свою тайгу в конце концов. Погиб там, но иначе никак не получалось. И друг его, писатель-путешественник остаться там с ним не мог, и спасти его не мог. Тут никакого «хэппи энда» не просматривалось.
Так и живём, симпатизируя друг другу и друг друга боясь и ненавидя. Сколько людей, столько миров. И без свободы плохо. И с ней не лучше. Гарантий никаких. Все со всех сторон голову морочат. Кто на национальные чувства давит, кто на патриотизм, кто к материальному апеллирует, кто к духовному. И всем ты нужен, и голос твой на выборах, или чтоб слово в его пользу замолвил, или деньги твои нужны, или связи. А ты не резиновый. Да и дел полно, и работать надо, и семье с друзьями ты тоже нужен. Так что живёшь, как можешь, стараясь не быть сволочью и понимая, что ей как раз с точки зрения карьеры и денежных интересов только и быть. Очень странное ощущение, когда для выгоды надо делать одно, а приходится другое. Хотя когда тусовок избегаешь, легче. В толпе волей-неволей как она приходится поступать. Засасывает.
Самому по себе легче собой остаться. Ну, или сформировать свою команду, с которой тебе хорошо и им с тобой хорошо, и так жить, сколько удастся, пока не схарчат или просто не перемрёте. В принципе, нормально. Стандартная человеческая судьба. Как там, про то, что «счастье – это отсутствие несчастья»? Вот – это оно. И напоследок, для тех, кто не врубился, про что всё это было, и пребывает в лёгком раздражении, пытаясь осознать, на что время потратил. Это были утренние мысли вслух. Побурчал себе автор под нос, поворчал, на бумагу занёс и чутка легче ему на душе стало, несмотря на несовершенство этого мира. Можно жить дальше.
Радует, когда встречаешь семейную династию. А то дедушка против России борется, папа политолог, против России борется, а сын его приличный человек. А вот когда наоборот, и он такой же, как его ближайшие предки, ощущаешь приятную логику поведения, твёрдую и последовательную позицию, и какую-то завершённость образа. И его. И страны.
Речь о Бжезинском. Не о Збигневе, упокой Г-дь его вражью душу. А о его сыне, Яне. Который в полном соответствии с заветами покойного папаши раскручивает тему того, как бы на Россию так надавить, чтобы она всё-таки сломалась. Для чего, по его мнению, надо принять Грузию и Украину в НАТО, усилить и всемерно ужесточить антироссийские санкции, и опираться при этом на то, что Путин человек рациональный, невесть из-за чего рисковать не будет и главное на неглавное не разменяет.
Главное, по Яну Бжезинскому, для нашего Первого, не страна и её интересы, а власть и деньги. Ставить их под удар из-за национальных интересов он не будет, а что пока не отступил, так просто давили мало. Сильнее надо. Больнее. Жёстче. Чтоб понимал ВВП, что с ним не шутят. И он это всерьёз говорит.
Те, кого он накручивает, из конгрессменов, сенаторов и всей прочей однохордовой сволочи, которая в сегодняшней Америке сходит за элиту, с этим согласны. Мозги там задурманены или их просто нет, не важно. Ориентируются все эти люди на голливудские фильмы, комиксы про Супермена, Бэтмена и Капитана Америку, в лучшем случае на «Нью-Йорк Таймс». И если там написали, что Иран финансирует «Аль-Каиду», Китай занёс в Америку коронавирус, а русские управляют Трампом и платят талибам, чтобы те в Афганистане американцев отстреливали, значит, так и есть.
А тут как раз парень с правильной фамилией говорит, что им делать надо. Ну, стадо, станем хвостами внутрь, рогами наружу. Вперёд, на вражью силу. Геть их всех, ату. Топчи, проламывай, подминай Россию и Китай. Бей их как можешь и где можешь. Они всё равно не ответят. Не отвечают же? Значит, боятся. Там такая логика. И пока что она себя оправдывает.
Мы и в самом деле особо ни на что не отвечаем. А если отвечаем, то мягко. Как котик лапкой гладит, а не по морде, наотмашь. Нам деньги тратить неохота. Рисковать зря не любим. Традиционная для страны на протяжении всей её истории жёсткость и отмороженность то ли умерла, то ли спит, то ли лежит в глубоком анабиозе. И тех, кто на врагов её наехать готов, власть тормозит и сдерживает, оставляя открытым окно для диалога.