Общая психопаталогия
Шрифт:
2. Ко второй группе относятся образцы письменной речи людей с аномальным развитием личности (кверулянтов, то есть «сутяг», и др.). Пишущий развивает свои бредоподобные идеи в самом естественном и связном, но в то же время экстравагантном, фантастичном, едком, фанатическом стиле. Описания собственных болезненных переживаний отсутствуют (ведь таким людям болезненные переживания вообще не свойственны), зато встречаются многочисленные выпады против психиатрических больниц, властей, врачей; авторы излагают идеи, касающиеся каких-то изобретений или исследований и т. п. Большинство опубликованных писаний больных относится именно к данной группе.
3. Реже мы сталкиваемся с писаниями, выдержанными в причудливой, странной манере, в ярком и выспреннем стиле и при этом в основном доступными нашему пониманию. В таких текстах мы не находим сообщений о переживаниях, преследованиях или иных обстоятельствах
(в) Рисунки, искусство, ремесло
Мы выделяем следующие три группы: дефектные проявления способностей. искусство больных шизофренией, рисунки невротиков.
1. Дефектные проявления способностей указывают на органические неврологические расстройства, бесталанность или отсутствие навыков. Они ограничивают возможности психической экспрессии и передачи намерений, но сами по себе не имеют позитивного значения в качестве продуктов творческой деятельности. Дефектные проявления способностей выступают в форме неумения что-то делать (например, неумения изобразить прямую линию), в форме отсутствия соответствующего воспитания или образования (например, незнания основ техники рисования), в форме расстройства моторной функции и координации движений вследствие органического заболевания (симптомов атаксии, тремора и т. п.) и, наконец, в форме расстройства элементарных психических функций — таких, как способность к запоминанию, способность к концентрации, — в результате чего вместо изображений возникают разного рода каракули, разрозненные формы и линии (подобное случается при органических болезнях и, в частности, при параличе). Аналогичные дефекты находят свое проявление в тех неудачных продуктах ремесла, которые можно видеть в коллекциях музеев при психиатрических клиниках.
2. Искусство больных шизофренией. С полной уверенностью мы можем идентифицировать только наиболее очевидные шизофренические признаки, сообщающие картинам и рисункам весьма характерный облик. Это бессмысленное, лишенное какого бы то ни было конструктивного единства умножение одной и той же линии или одного и того же предмета, абсолютно беспорядочные каракули или исключительная аккуратность, которая представляет собой не что иное, как эквивалент вербигерации в области живописи и рисунка. Все это очень напоминает те каракули, которые нормальные люди непроизвольно рисуют в моменты концентрации внимания на чем-то ином или во время чтения.
Шизофреническое искусство может реально выражать душу больного шизофренией и представлять мир шизофренического мышления в его развитии только при условии определенного технического умения, а также при условии, что шизофренические признаки не затопляют картину целиком. Содержание картин весьма характерно: мифические фигуры, странные птицы, гротескные, искаженные формы людей и животных, грубое, откровенное подчеркивание половых характеристик, особенно гениталий; кроме того, наблюдается потребность в отображении универсальных целостностей — картины мира, сущности вещей. Иногда чертятся сложные механизмы, что должно изображать физический, соматический источник галлюцинаторных воздействий. Но, пожалуй, еще более существенна форма картины. Охватывая ее в целом, мы пытаемся определить: значит ли она что-либо для больного как целое или представляет собой всего лишь случайный набор элементов; где именно кроется интегрирующее начало? Характерны следующие признаки: явно выраженная педантичность, аккуратность, тщательность выполнения; стремление к сильным, преувеличенным эффектам; придание различным картинам взаимного сходства благодаря стереотипным кривым, кругам и угловатым конфигурациям. Пытаясь понять воздействие картин на их автора и обсудить их с ним, мы обнаруживаем, что в простейших вещах он усматривает важную символику и обогащает их всякого рода фантастическими смыслами.
Невозможно отрицать, что в тех случаях, когда больные с шизофреническим процессом являются одаренными людьми, их рисунки и картины, благодаря своей первозданной силе, живой выразительности, зловещей навязчивости и необычайной значительности, оказывают сильное воздействие на нормальных людей.
Когда больные не испытывают материальных трудностей и не находятся в настолько плохом состоянии, чтобы нуждаться в сдерживающих мерах, они могут достигнуть значительных художественных высот; в качестве образцов можно привести творения графа Паллагониа, о которых писал еще Гете, а также домик в Лемго Последний представляет собой хозяйственную постройку, которую ее владелец строил и перестраивал в течение всей жизни; домик до отказа заполнен образцами его искусства резьбы по дереву и изукрашен фантастическими, постоянно повторяющимися структурами настолько густо, что в помещении не осталось ни одного чистого участка или пустого уголка.
3. Рисунки невротиков. К. Г. Юнг ввел в употребление метод, при котором поощряется стремление больных рисовать; особое внимание обращается на их «картины души», на отраженный в этих картинах план Вселенной или на видение больными сущности бытия. Для сравнения Юнг приводит индийские мандалы. «Картины души» должны помочь нам проникнуть в глубь бессознательной психической жизни. Помимо осознанных значений, психоанализ усматривает в символах и мифе путь к интерпретации и прояснению бессознательного.
§2. Проявление целостности духа в мировоззрении
Мы попытались по возможности наглядно описать бытие душевнобольного в его личностном мире. Сам больной не может описать конфигурацию мира, в котором он живет, его фактическую целостность; по существу, он ее и не знает. Поведение больного и совокупность его действий свидетельствуют о том, что именно он думает о смысле той или иной ситуации, о кроющихся в ней возможностях, а также в силу каких именно обстоятельств ситуация представляется ему чем-то самоочевидным и несомненным. Дабы получить хотя бы частичное представление о действительном мире больного, нам следует в меру наших возможностей попытаться свести воедино все доступные данные. Осуществить это очень сложно хотя бы потому, что нам самим едва ли дано выйти за ограниченные рамки наших собственных личностных миров. Каждый очередной шаг к пониманию, однако, повышает уровень наших познаний и к тому же расширяет рамки нашего собственного бытия — или, по меньшей мере, служит предпосылкой для такого расширения. Осознание объективного мира, независимо от своей конкретной формы (описание существующих форм см. в разделе, посвященном феноменологии), в содержательном аспекте всегда бывает связано с теми целостностями, которые сообщают мгновенному содержанию переживания определенный смысл, функцию и жизненно значимый контекст. Можно сказать, что содержание переживания погружено во множество различных миров одновременно; миры эти, по-видимому, никогда не могут быть познаны во всей своей целостности и лишь косвенно проявляют себя через движение и формирование представлений, через образы и акты мышления.
При благоприятных обстоятельствах осознание человеком собственного личностного мира может принять систематический характер и найти свое оформление в поэзии, искусстве, философском мышлении, мировоззренческих идеях. То, что больной нам рассказывает или демонстрирует в качестве своих творческих достижений, становится основой для любых наших представлений о том, каким он видит мир. Наша задача состоит не в простом коллекционировании получаемых непрямым путем данных, касающихся облика его мира, а в попытке охватить целостность духа, который объективирует себя определенным, неповторимым образом. К настоящему моменту нам удалось сделать лишь самые первые шаги на этом пути.
С методической точки зрения открывающиеся перед нами возможности поистине безграничны. Но следует специально подчеркнуть, что эмпирически объективный материал для исследования пациенты предоставляют в наше распоряжение достаточно редко. Помимо этих счастливых случайностей, мы можем опираться на некоторые значительные явления, известные из истории. Овладение соответствующими методами познания предполагает серьезную подготовку в области гуманитарных наук. Вкратце остановимся на двух пунктах.