Общая теория права. Том I
Шрифт:
И еще один существенный момент, относящийся к возникновению права. Это — такое социальное развитие, основанное на только что указанных экономических факторах, которое связано с превращением человека в личность, в относительно самостоятельного индивида с социально обусловленной необходимостью проявления и обеспечения социальной свободы участников общественных отношений (характер и объем которой имеет исторически конкретную, классовую природу). Зависимость юридического регулирования от обособления личности, с предельной четкостью раскрытая К. Марксом [53] , подтверждается многочисленными историческими данными [54] . В теоретическом плане эта зависимость опять-таки хорошо согласуется с особенностями и свойствами права, его общеобязательностью, с тем, что оно отвлекается от индивидуальных особенностей людей. Потому-то «уже Платон понимал, что закон должен быть односторонним и должен абстрагироваться от индивидуальности» [55] .
53
См.
54
См. об этом, например Крашенинников Н.А. Происхождение права в Древней Индии — Правоведение, 1977, № 1, с. 85–93.
55
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.2, с. 197.
Учитывая влияние на возникновение права многообразных факторов, необходимо вместе с тем подчеркнуть, что непосредственной силой, при помощи которой оно сформировалось и обрело принципиально новые свойства, явилось государство.
Социальная свобода, получающая классовое, политическое выражение именно в сфере государства, преломляется сквозь призму объективно обусловленных интересов господствующего класса, связывается с классово определенной социальной ответственностью и объективируется в виде особого институционного образования — объективного права.
Есть ли момент, который бы наглядно свидетельствовал о возникновении права как специфического явления? Думается, да, есть. Здесь нужно исходить из особенностей права как общественного явления, его специфических черт. Если для возникновения государства указанным моментом является выделение особого разряда людей, которые только тем и заняты, что осуществляют публичную власть, то для права такого рода момент отражает его особенности как институционного явления. Это, надо полагать, — приобретение в сфере функционирования государственной власти доминирующего значения писаных общеобязательных норм, поддерживаемых государственным принуждением (обстоятельство, по-видимому, сопряженное с возникновением у государства способности монопольно устанавливать общеобязательные нормы, приобретающие свойства юридических). Именно этот момент выражает отрыв регулирования от естественно необходимых, природных связей и формирование относительно самостоятельного социально-классового институционного нормативного образования с набором строго определенных особых свойств (общеобязательной нормативностью, формальной определенностью и др.).
По своей природе возникновение права представляет собой одно из проявлений социального отчуждения (содержание и характер которого, разумеется, зависят от социальной системы); но такое проявление, при котором сам факт возникновения права в виде институционного нормативного образования и наращивания регулятивной энергии в этом образовании оказался возможным именно потому, что подобное отчуждение произошло [56] .
Формирование права — длительный исторический процесс, который прошел ряд этапов, осложняемых к тому же особенностями соответствующей цивилизации, спецификой развития той или иной страны.
56
О праве как проявлении социального отчуждения см. Неновеки Нено. Преемственность в праве. М, 1977, с. 147–149.
Характеризуя возникновение правовых систем в рабовладельческом и феодальном обществах, необходимо отметить следующее.
Начальным звеном в сложном процессе формирования правовых систем явилось так или иначе идеологизированное выражение права (притязания) в непосредственно-социальном смысле, т. е. социально оправданной свободы определенного поведения участников общественных отношений, в том виде, в каком она предстает в качестве своего рода, интуитивно усваиваемого субъектами принципа, идеи «правого» и «неправого» и с этой точки зрения — элемента первичного правосознания (1.13.2). Вот почему «история права показывает, что в наиболее ранние и примитивные эпохи… индивидуальные, фактические отношения в их самом грубом виде и являются непосредственно правом» [57] . И вот почему история развития правовых систем свидетельствует о том, что повсеместно, с закономерной необходимостью, еще в условиях перехода от позднеродового к раннеклассовому обществу, поначалу утверждается «кулачное право» [58] и лишь затем наступает период господства казуального и обычного права, фиксируемых в письменных источниках [59] .
57
Маркс К., Энгельс Ф Соч, т. 3, с. 336.
58
См.: Луковская Д.И. У истоков правовой мысли в Древней Греции. — Правоведение, 1977, № 1, с. 77–78.
59
В последнее время в советской литературе все с большей настойчивостью отстаивается взгляд, в соответствии с которым в праве, в особенности в процессе формирования правовых систем, могут непосредственно внедряться субъективные права или правоотношения, спонтанно рождаемые экономикой, другими сферами социальной жизни (см, например: Явич Л.С. Общая теория права, с 76–82). Эта идея, в своей основе имеющая ряд конструктивных моментов, все же упрощает реальный процесс формирования права. И дело не только в том, что здесь не учитываются те сложные, многозвенные этапы правообразования, о которых в данном месте говорится, но и в том, что «спонтанно рождаемое право» во всех случаях приобретает значение юридического феномена только тогда, когда освящено государственной властью, санкционировано ею, так или иначе выражено в письменных актах- нормативного или индивидуального характера.
Важнейшим же этапом, реально выражающим формирование права в виде самостоятельного, социально-классового институционного образования, является весьма специфическая стадия его становления, которую условно можно назвать предысторией права [60] .
Здесь, в отличие от предправового социального регулирования, право уже есть, выступает по большей части в качестве писаного, существует в виде институционного образования. Вместе с тем вот тут, в условиях раннеклассового (раннерабовладельческого, раннефеодального) общества, может быть зафиксирована такая стадия формирования нормативно-правового регулирования, которая по основным своим технико-юридическим чертам в принципе повсеместно одинакова, содержит в потенции, в зародыше исходные элементы для развития права в различных технико-юридических направлениях и потому является своего рода его предысторией. Правовое развитие на данной стадии как бы остановилось, замерло где-то, на полпути от казуистического (создаваемого конкретными, индивидуальными решениями) и обычного права к писаному праву, создаваемому правотворческими решениями законодателя.
60
См.: Сабо Имре. Основы теории права. М., 1974, с. 98–99.
Предыстория права характеризуется, по крайней мере, двумя взаимосвязанными чертами:
во-первых, тем, что юридическое регулирование еще недостаточно (дифференцировано от социального регулирования в целом, от иных, неюридических его разновидностей (морального, морально-корпоративного, религиозного и др.), а главное, от тех или иных идеологизированных выраженных непосредственно-социальных прав (притязаний), что и обусловливает придание значения права индивидуальным, фактическим отношениям, «кулачное право» и др.;
во-вторых, тем, что элементарными, примитивными являются нормативные обобщения; они по большей части представляют собой государственно-нормативное выражение индивидуального решения или признанного и защищаемого государством обычая. С рассматриваемой стороны первые письменные памятники права древнейших цивилизаций (законы Ману, Законы XII таблиц, хеттские законы и др.) и средневековья (Салическая Правда, Русская Правда и т. д.) по своим технико-юридическим характеристикам удивительно схожи. Все они представляют собой компиляции, состоящие из таких элементов: из решении конкретных дел, которым в той или иной степени придано нормативное выражение, из господствующих обычаев, нередко также отражавших сложившиеся образцы индивидуальных решений, и — в разной пропорции — из некоторых прямых правотворческих постановлений.
Потом, в ходе последующего экономического, политического, культурного развития классового общества, тот или иной элемент технико-юридического содержания права приобретает доминирующее значение. И тогда начинается история права, формирование национальных правовых систем и структурных общностей.
Только таким путем мало помалу накапливаются свойства права как институционного социально-классового феномена, и право все более обретает присущие ему характеристики. Впрочем, и здесь вряд ли можно назвать и исторически, и логически какой-то момент, когда указанный процесс можно было бы признать законченным: история развития права — это история (идущая, конечно, как всегда, зигзагообразно, с перерывами, иногда вспять, а в эксплуататорских обществах — с регрессом, с наращиванием негативных черт) все большего «насыщения» рассматриваемого социального феномена специфическими свойствами, развертывания заложенных в нем потенций, всего того, что может быть отнесено к нормативно-регулятивной культуре, к правовому прогрессу.
После того как социальное регулирование обрело качество нормативности, возникновение права — важнейшая веха, существенный поворотный пункт в развитии социального регулирования.
Правда, оценка возникновения права неоднозначна.
Очевидны негативные стороны возникшего социального феномена. Перед нами — продукт социального отчуждения. В жизни общества появилось внешнее, оторванное от непосредственного бытия людей институционное образование, мощная социальная сила. Более того, по неумолимой логике исторического процесса правовые формы сложились, и долгие столетия существовали в качестве эксплуататорского права, имеющего антинародный, угнетательский характер. С учетом этого, да и вообще с точки зрения простых, элементарных нравственных норм, а тем более современных моральных представлений, переход от первобытных обычаев к праву может быть в данной плоскости охарактеризован как известный «шаг назад» — шаг к более жестким, грубым, бесчеловечным средствам воздействия на людей, господства над ними. Действительно, в рассматриваемом отношении (но не во всех), это по указанным выше критериям — регресс, известное попятное движение, остановленное лишь социалистической революцией.