Общественное подсознание
Шрифт:
Князь мира сего — сатана. В переводе на более современный язык это означает, что наиболее императивные, то есть оставляющие наименьшую свободу выбора и творчества, законы бытия относятся к видимому миру. Чем более отчетливо жесткой является власть, тем в большей степени она от "дьявола", то есть представляет кристаллизованный эгрегор. С другой стороны, любой эгрегор нуждается в определенной самодисциплине, так как вынужден управлять своими частями, иначе они перестанут действовать согласованно, и структура эгрегора станет хаотической. Необходимая степень жесткости в управлении находится в обратной зависимости от эволюционного уровня эгрегора.
Государственная власть есть символ тех сил в эгрегоре
Основная функция государственной власти — поддержание структуры государственного эгрегора в условиях внутреннего и внешнего давления, грозящего его уничтожить. Ввиду того что политическая власть явно относится к видимому миру, возникает иллюзия, что главные ее враги — видимые: враждебное окружение, контрреволюция, расхитители и т. п. Однако (как всегда) видимые враги суть лишь символы врагов в тонком мире, и там же находятся опаснейшие враги эгрегора, действия которых имеют в качестве видимых символов явления, на первый взгляд довольно невинные. Здесь очень многое зависит от того, насколько силен эгрегор.
Чем опасна мирная демонстрация протеста? Зачем ее обязательно разгонять? Наивный ответ заключается в том, что нельзя дать людям почувствовать свое единство и тем самым укрепить свои силы. Это, конечно, справедливо, но все же жестокость, с которой власти часто подавляют подобные выступления, находится в таком несоответствии с их реальной угрозой, что можно заподозрить что-то еще. В действительности демонстрация жестоко подавляется тогда, когда она является символом уже значительного сопротивления, возникшего внутри данного государственного эгрегора, которое требует реакции подавления соответствующей силы, что внешне может проявиться в немотивированной (на внешнем уровне) жестокости. Глава государства может в минуту просветления спросить себя: "А с чего это я их так ненавижу?" А ведь ненависть в него вложена эгрегором, и основная работа (разумеется, неосознаваемая) совершается им именно в тонком мире. Подобная ситуация описана в Ветхом Завете: "…но Господь ожесточил сердце фараона…" (Исход 11:10).
Специфика государственного эгрегора заключается в том, что он представляет собой наиболее грубый, так сказать, материальный вид эгрегора, и его задачи по существу весьма ограничены: поддержание жизни человеческого коллектива и охрана его от хаотических тенденций, внешних и внутренних. Поэтому политика неизбежно связана с низкими вибрациями, на обывательском языке, с "грязными делами": организацией судов, тюрем, секретности, армии и т. д. Государственные деятели работают на потоках приблизительно таких
Вопрос о личной ответственности государственных деятелей решается в точности так же, как и у людей, служащих любым другим эгрегорам (см. гл. 3). Нужно только заметить, что чем мощнее эгрегор и чем ниже его вибрации, тем важнее для человека не попасть в него ошибочно, то есть не по своей карме, иначе эгрегор станет для него гигантским черным учителем. Государственный эгрегор не может быть сломан человеком (хотя бы тот и организовал государственный переворот), а наоборот бывает, и еще как бывает!
Политик может остаться чистым лишь тогда, когда он, независимо от своих возможностей, почестей и прочих искушений, внимательно слушает и четко исполняет волю своего эгрегора — жесткие эгрегоры не терпят никакой инициативы и не дают свободы воли (а платят "земными" благами — славой, богатством, властью перемещения лиц по должностям; творческим вдохновением здесь не пахнет). Что же касается крупных черных учителей — деспотов, диктаторов, военных преступников, то их личная ответственность соответствует выбранному ими пути. "Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит" (Матфей 18:7).
Ввиду того что государственный эгрегор является наиболее видимым, то есть его символ — государство — наиболее весом в наблюдаемом мире, на него издавна возлагали много несбыточных надежд и функций, ему совершенно не свойственных.
Значение государства для этноса можно сравнить со значением физического тела для человека. Эволюционный (духовный) рост человека определенным образом связан с состоянием его физического тела: если у вас болит зуб, вам, как правило, не до духовности. Другими словами, состояние физического тела может ограничить эволюционный рост, но не может его усилить. Аналогично этому излишне тоталитарное государство может замедлить (и даже временно остановить и направить в противоположную сторону) эволюционное развитие этноса, но никакая структура государственной власти не может поднять темпы этого развития выше предусмотренных кармой: государство, в лучшем случае, не мешает.
Смена государственной власти является чрезвычайно соблазнительным моментом для исследователя, так как дает надежду заглянуть в глубину истории народа, понять ее смысл. В то же время революция вовсе не символизирует решительного скачка вперед в эволюционном развитии этноса (скачки здесь возможны только назад), а означает, что предыдущая государственная схема не выполнила своей кармической задачи, и потому ее отмирание дисгармонично (что, применительно к рассматриваемому случаю, означает, в первую очередь, море крови).
Ликвидация старой государственной власти — задача непростая, и эгрегор этноса создает для этой цели специальный революционный подэгрегор и соответствующее племя революционеров, выраженных пассионариев, послушных своему эгрегору абсолютно, то есть фактически начисто лишенных любой этики, кроме революционной. Пафос революции есть разрушение старой схемы, и поэтому в качестве эмоциональной доминанты в душе революционера эгрегор зажигает ненависть — к старому режиму, врагам революции и вообще всем, кто не с ними.