Общество «Будем послушными»
Шрифт:
«Дурачок — вовсе не ругательство», — вступилась Алиса, — «Я сколько раз видела это слово в книжках. Продолжай, Освальд».
И Освальд продолжал, не обращая внимания на незначительные помехи:
«Мейдстонское общество антиквариев 14 авг. 1900 Уважаемый сэр, на собрании нашего общества на двадцатое августа была назначена очередная исследовательская экспедиция с осмотром церкви в Айвибридже и римских древностей в окрестностях города. Наш президент, мистер Лонгчемпс, получил разрешение на раскопки кургана в долине Трех Деревьев. Мы просим вас позволить
«Так что же», — сказал дядя Альберта, — «позволим ли мы взору мейдстонских антиквариев осквернить древности этого дома, допустим ли мы, чтобы они ступили на священный гравий наших дорожек?»
«Дорожки-то все давно травой заросли!» — сказал Г. О., а девочки дружно попросили, чтобы антиквариям позволили прийти.
Алиса предложила еще вот что: «Давайте позовем их к чаю. Они, наверное, устанут за день».
«Думаете, вам это понравится?» — спросил дядя Альберта. — «Они наверняка старые зануды, с амфорами в петлицах и с запасным париком в кармане!»
Мы расхохотались, потому что отлично знали, что амфора вовсе не цветок, который можно воткнуть в петлицу. Если не верите, можете посмотреть в словаре.
Дора сказала, что все будет просто замечательно.
«Мы подадим лучший сервиз и украсим весь стол цветами, — размечталась она. — Можно устроить чаепитие в саду. У нас не разу еще гостей не было — сколько мы тут живем».
«Я еще раз предупреждаю вас, что с такими гостями вам будет скучно, — сказал дядя Альберта, — впрочем, делайте что хотите». И он пошел давать телеграмму Мейдстонским древностям (так мы про себя называли).
Через пару дней дядя Альберта вышел к чаю со слегка омраченным челом.
«В хорошенькую историю вы меня втравили, — сказал он. — Я пригласил ваших древностей к чаю и спросил, сколько народу нам ждать. Я думал, нам понадобиться по меньшей мере дюжина чашек. И вот сегодня я получил ответ. Они принимают мое любезное приглашение…»
«Ура! — крикнула Алиса. — Сколько же их будет?»
«Человек шестьдесят, — простонал он в ответ. — Может быть, еще десяток-другой присоединится, если будет хорошая погода».
Мы сперва испугались, но потом все равно обрадовались. Ведь у нас никогда еще не было столько гостей, настоящий взрослый праздник.
Девочкам позволили помогать в кухне (миссис Петтигрю безостановочно пекла пироги), а нас прогнали, хотя я не вижу, что за беда, если сунуть палец в тесто и облизать свой палец, ведь пирог, даже сырой, уже очень вкусный. Надо только следить за тем, чтобы следующий раз сунуть в тесто не облизанный палец, а какой-нибудь другой. И, конечно же, непременно свой.
Дядя Альберта объявил, что он жертва рока. В один прекрасный день он собрался в Мейдстон, сказав нам:
«Я хочу коротко постричься, не то я повыдираю себе все волосы, размышляя о надвигающейся на нас катастрофе».
Потом мы узнали, что он поехал взять напрокат сервиз и все прочее, чтобы поить чаем этих древностей (волосы он тоже подстриг, ведь он в жизни своей не сказал ни одного лживого слова).
В субботу у Освальда был день рождения, и он получил, в числе прочее, лук со стрелами (должно быть, в компенсацию за отнятый пистолет). Так что и нам, мальчикам, было чем заняться до среды, когда мы ожидали к чаю древностей.
Девочкам мы стрелять из лука не позволили, поскольку они уже получили свое удовольствие, помогая на кухне, откуда нас прогнали, но они особо и не настаивали.
Во вторник мы пошли посмотреть на то римское место, которые наши древности собрались раскапывать. Забравшись на римскую стену, мы принялись грызть орехи. Сверху со стены было видно двух рабочих с мотыгами и лопатами и молодого человека с тонкими ногами и велосипедом. Велосипед мы рассмотрели во всех подробностях: он был с храповиком, совсем новая модель: когда едешь с горы и перестаешь крутить педали, ноги убирать не надо, потому что они не крутятся как в обычных велосипедах. Они остановились возле римской стены, рабочие поплевали на руки и начали копать.
Мы тут же слезли и побежали к ним. Тонконогий велосипедист был с нами очень любезен и подробно объяснил, что и как в его машине устроено. Мы спросили его и о том, чем заняты эти рабочие и он сказал нам:
«Они проводят предварительные раскопки, чтобы завтра все было готово».
«А чего завтра?» — спросил Г. О.
«Завтра мы вскроем этот курган», — пообещал молодой человек.
«Так вы из Древностей?» — обрадовался Г. О.
Молодой человек улыбнулся (с трудом) и сказал: «Я всего-навсего секретарь».
«Значит, вы завтра придете к нам на чай», — сказала Дора, — «а сколько вас всего будет?»
«Человек восемьдесят — во всяком случае, не больше сотни», — сказал ей секретарь, и мы с вытянувшимися лицами пошли домой.
Освальд, человек наблюдательный, вскоре заметил, что Денни напряженно о чем раздумывает. Он решил, что Дантист нуждается в ободрении спросил его: «Есть идея?»
«Есть идея», — ответил Дантист, — «давайте соберем совет». Дантист уже вполне привык к нашим правилам (кстати, мы теперь часто называем его Дантистом, после той шуточки Г. О.). Он созывает совет, будто отродясь к этому привык, но мы-то помним, какой белой мышкой он был, когда его сторожила эта тетка, похожая на мисс Мардстон.
Совет мы обычно собирали на чердаке сарая, где шуршит солома. Прежде, чем Денни успел изложить свою идею, Дикки спросил:
«Опять что-нибудь Послушное?»
«Нет, нет, совсем наоборот», — поспешно ответил Денни.
Тут конечно, разволновались Дора и Дэйзи.
«Я имел в виду — я хочу предложить шутку, розыгрыш!» — принялся объяснять Денни.
«Вот здорово! Давай, Дантист!» — поощрил его Дикки.
«Есть такая книжка, „Венок из маргариток“», — закинул удочку Денни.