Общество «Будем послушными»
Шрифт:
После завтрака мы прихватили большую цинковую ванну, в которой обычно стирают белье, и наполнили ее до краев водой. Воду тут же пришлось вылить, потому что оказалось слишком тяжело, так что мы сперва отнесли пустую ванну к нашему перекрестку и оставили Г. О. и Ноэля сторожить, а сами вернулись и принялись таскать туда ведра с водой, пока не наполнили ванну — нелегкая, доложу вам, работа, и сама по себе достойная книги Золотых Дел, особенно Освальд, который притащил по меньшей мере три ведра (правда, Дикки и Дантист тоже). Потом мы прикатили три пустые бочки, поставили их у края дороги, накрыли досками и получился отличный стол. Мы накрыли
Пока мы все это готовили, мимо нас прошло два-три человека, но лишь один из них обратил на нас внимание, проворчав что-то насчет «Воскресной школы и прочих глупостей». Понятное дело, солнышко еще не припекло.
Когда же все было готово, мы нацепили синие розетки на свои великодушные сердца, развернули плакат «Бесплатный Бар. Напитки для Усталых Путников — Даром!». Все это было написано красным по белому, словно рождественские украшения в церкви. Мы хотели прицепить это к нашему навесу, но пришлось — к столу, потому что навес у нас с самого начала не получился: в дорогу колышки не втыкались, потому что она слишком твердая, а в канаву втыкать не было смысла, потому что там слишком рыхло. Пришлось нам покрыть свои великодушные головы шляпами и бегать по очереди в тенечек по другую сторону дороги: мы ведь специально выбрали место на самом солнцепеке, чтобы попробовать наш навес.
Все выглядело просто замечательно, особенно мы сами, не хватало только тех несчастных, которым мы надеялись принести облегчение.
Первыми подошли мужчина и женщина, они уставились было на нас, но стоило Алисе сказать: «Бесплатные напитки. Не хотите ли вы утолить жажду?» — они сказали «Спасибо, нет», и пошли себе дальше. Потом прошел человек из соседней деревни, этот даже спасибо не сказал, и Освальд начал уже опасаться, что с этим лимонадом выйдет как с нашим рождественским Покаянным Пудингом, для которого никак не могли найти подходящего бедняка.
Но следующий прохожий согласился выпить стаканчик лимонаду (мы чуть сами ему спасибо не сказали), а потом они пошли один за другим (на Дуврской дороге предостаточно жаждущих путников), и они осушили девятнадцать бутылок лимонаду прежде, чем мы отведали хоть глоточек (чаю никто не просил).
Большинство все-таки проходило мимо. Некоторым, видите ли, не нравилось, что бесплатно: один сказал нам: «Благодарю вас, я всегда могу заплатить за свою выпивку, если в глотке пересохнет»; другие хотели пива, а когда мы говорили, что у нас только лимонад, они отвечали: «Оно и видно, с кем имеешь дело», — как будто мы очень им не нравились.
Еще один человек сказал: «Надувательство! По эту сторону рая нечего даром не дают! Вы гляньте на их голубые ленточки! Ангелочки без крыльев!» — и пошел дальше, что-то бормоча и качая головой.
Проходил мимо тот человек, который выручил нас и еще купил свинью, когда было это приключение с таинственной башней, мы окликнули его и все ему объяснили, налили ему лимонаду и попросили заглянуть на обратном пути. Он очень одобрил все предприятие и сказал, что мы славные ребята, что лишний раз доказывает как неправы были те, кто спрашивал пива.
Главным образом меня беспокоило, что вокруг собираются мальчишки. Мы, конечно, готовы были предложить стаканчик любому усталому путнику, независимо от возраста, но когда один мальчишка выдул три стакана подряд и захотел еще, Освальд сказал ему:
«Слушай, с тебя хватит. Тебе уже и пить-то не хочется».
Тот говорит: «Ах, не хочется? Сейчас ты у меня узнаешь», — и пошел, и привел еще четверых, здоровых, постарше Освальда, и все они потребовали лимонада. Освальд налил всем, кроме того первого мальчишки, и тогда все пятеро уселись неподалеку и все время пересмеивались, а когда мимо проходил какой-нибудь мальчишка, они окликали его:
«Смотри, чего дают», — и эти мальчишки тоже присоединялись к ним. Что особенно противно, они все получили свой лимонад, и хоть бы капля благодарности за целый стакан.
Чуть позже на дороге появился наш собственный бродяга, нашим сердцам светлое сияние славы суля (может, это и не очень складно, зато аллитерация!). Собаки не стали на него рычать, а на мальчишек и на прохожих, которые просили пива, еще как рычали (я не упомянул раньше о собаках, но они, конечно, были с нами, ведь мы обещали без них не выходить).
Освальд сказал: «Привет!», — и бродяга тоже сказал: «Привет!»
Алиса не удержалась: «Мы послушались вашего совета и устроили бесплатный бар. Правда, здорово?»
«Правда здорово!» — подтвердил бродяга, и мы налили ему подряд два стакана лимонада в благодарность за то, что он подсказал нам такую замечательную идею, а он тоже сказал нам спасибо и попросил разрешения посидеть рядом и выкурить трубочку. Вскоре он заснул. Похоже, он всегда засыпает после выпивки, даже лимонадной. Я-то думал, только пиво и спиртное усыпляет, но наш бродяга был устроен иначе. Он заснул так крепко, что скатился в сухую канаву на обочине, но так и не проснулся.
Мальчишки становились все назойливей, они обзывались, и шумели, и чмокали и свистели, а когда Дикки и Освальд попросили их перестать, они только пуще разошлись. Думаю, мы справились бы с ними, пусть их было даже одиннадцать — спина к спине, как в книжке, но тут Алиса позвала нас, потому что приближались новые клиенты.
Это было трое крупных мужчин, краснолицых и заведомо злобных. Они остановились перед нами и по слогам прочли нашу вывеску.
Один из них сказал: «Выпивка есть выпивка, … побери эти их синие розочки, — (я оставляю пробел вместо того слова, которое нельзя говорить, хотя оно есть в Библии и даже в катехизисе). — Налейте-ка нам, мисс».
Собаки рычали, но Освальд решил не обращать на них внимания и выполнить просьбу этих усталых путников. Они выпили лимонад словно простую воду, облокотились на стол, (до сих пор еще никто не позволял себе подобную вольность) и принялись дразнить Освальда. Освальд тихонько сказал Г. О.:
«Мне надо поговорить с девочками. Посмотри тут, а если что не так, зови». Всех остальных он отвел подальше в сторону, чтобы сказать, что с нас хватит, мы уже четыре часа занимаемся благотворительностью, а учитывая появление этих людей, не говоря уж о противных мальчишках, это занятие уже не доставляет особого удовольствия.