Общий враг
Шрифт:
– Что, впрочем, будет не такой уж большой платой за сохранение разумной жизни на планете… Но я бы не торопился. У нас еще есть время в запасе. По моим прикидкам, год или два. Это то время, в течение которого мы сможем откорректировать орбиту Ктулху с минимальным риском засветиться.
– У нас-то время есть, – согласилась Ситара. – А у энигмийцев?
– У них его действительно мало. Эту комету они могут обнаружить сегодня, а могут и через три года. Поэтому я хочу навести их на след.
– Как это можно сделать? – спросила Ситара со смешком. – Послать какому-нибудь астроному анонимное письмо с предупреждением?
– А
– И какой же вариант будет наилучшим?
– При котором никакого письма не будет. Пусть, например, этому астроному приснится вещий сон, сопровождаемый яркими картинами всемирной катастрофы.
– А если он не верит в вещие сны?
– Тогда этот сон приснится ему еще раз, а потом еще раз – и так до тех пор, пока он не захочет проверить, есть ли в нем какой-то смысл.
– У тебя уже есть подходящая кандидатура?
– Есть несколько. Сейчас думаю, кто из них больше подходит.
Ситара вздохнула, почувствовав легкую зависть. Интересными все-таки делами приходится заниматься этим научникам. По сравнению с их лихими “спецоперациями” и аналитическими изощрениями монотонный труд экипажа корабля выглядел скучной рутиной. Бортинженеры и пилоты просто поддерживали в исправном состоянии системы “Хаббла”, дожидаясь не скорого еще отправления в обратный путь, когда им вновь придется задействовать свое искусство полетов в межзвездном пространстве. Обслуживающий персонал академии наук, да и только… Впрочем, и экипаж, и “пассажиры” звездолета отдавали должное друг другу, и никогда между ними не возникало никаких трений по поводу того, кто важнее в экспедиции.
– Эта комета уже много раз посещала окрестности Энигмы, – добавил вдруг Фланаган, оглянувшись. – И последний раз это было примерно восемьсот лет назад. Жаль, что так давно.
– Жаль? – удивленно переспросила Ситара.
– Ну, да, – с досадой подтвердил Фланаган. – Астрономия была еще слабой, угломерные инструменты никуда не годились, закон тяготения не открыли… А ведь случись это сотни две лет назад, могли бы рассчитать ее траекторию и предсказать столкновение.
– Двести лет ожидания конца света, – задумчиво проговорила Ситара. – Наверное, это нанесло бы сильный отпечаток на всю их культуру.
– Несомненно. Все произведения искусства были бы пронизаны предчувствием будущей катастрофы, а философия наверняка имела бы характер самый упаднический. Эта эпоха декаданса продолжалась бы до тех пор, пока труды пионеров космоса не дали бы человечеству надежду на будущее.
Они перелетели через невысокий холм и увидели свой корабль, который узким поплавком висел над северным полюсом кометы, отбрасывая короткую тень. До него было еще далеко – около километра. Старый “Птолемей” выглядел бы с такого расстояния куда более внушительно, однако и суперкомпактный “Хаббл” смотрелся весьма неплохо. Ни один из энигмийских межпланетных кораблей не мог тягаться с ним размерами.
На борту звездолета открылись створки квадратного люка, после чего из ярко освещенного ангара медленно вылетел катер.
– Это группа Хансена, – сказал Фланаган. – Летят на Энигму. А попутно заглянут на Атлантиду.
– А почему только на одном катере? – спросила Ситара.
После того случая со своим падением Фланаган приказал, чтобы катера летали только парами.
– На спутниках Атлантиды энигмийцев нет, и подстраховка не нужна, – ответил научный руководитель. – А к тому времени, как они прибудут на Энигму, их догонит второй катер, который сейчас занят.
Люк ангара закрылся. Крошечный вагончик летел под небольшим углом к поверхности и вот-вот должен был начать разгон, чтобы через несколько суток прибыть к единственному газовому гиганту этой системы.
И вдруг на горизонте что-то ослепительно вспыхнуло. Ситара зажмурилась и ощутила на лице жар, как от пламени взрыва. Открыв глаза, она увидела гигантский газовый вихрь, яростно извергавшийся в небо. Этот вихрь был таким плотным, что звездолет исчез – от него остались только тускло мерцавшие сигнальные огни. Фланаган вскрикнул и, кувыркаясь, умчался прочь. Резко развернувшись, Ситара устремилась за ним. По темной поверхности кометы словно пробегали гигантские волны – это вырывавшиеся из ледяных недр сгустки водяного пара и тучи обломков неровно затмевали солнечный свет. Отбросив пока мысли о том, что случилось (взрыв атомной бомбы? вулкан?), Ситара врубила движки своего скафандра на полную мощность и вскоре догнала Фланагана, который, описав пологую параболу, медленно падал вниз. Она ухватила его, когда до поверхности оставалось всего несколько метров, остановила беспорядочное вращение и потянула вверх.
Фланаган был жив. Обломок, ударивший его в грудь, не пробил силовую оболочку скафандра.
– Как ты? – спросила Ситара.
– Ты опять меня спасла, – растерянно ответил вышедший из шока Фланаган, осторожно щупая поврежденное место. – Но ничего – мы еще поквитаемся…
– Двигатели работают?
– Да, но управлять ими я не могу. Пульт разбит.
– Ладно – дотащу тебя сама. Ты здесь очень легкий.
Руки у Ситары тряслись, но Фланагана она держала крепко. Они поднялись на несколько сотен метров – как раз на такой высоте висел корабль. Его по-прежнему было плохо видно, так как извержение продолжалось – пусть и не с такой силой, как в самом начале. Небо затянула белесая пелена испарений.
– Немов! – позвала Ситара вахтенного. – Отведи корабль в сторону! Выведи его из этой струи.
– А где катер Хансена? – с тревогой спросил Фланаган. – Они летели прямо над местом взрыва.
– Его, наверное, не видно за этой завесой, – неуверенно ответила Ситара, стараясь отыскать взглядом исчезнувший аппарат.
Фланаган попытался вызвать Хансена, но тот не ответил. Причиной этого могла быть неисправность передатчика, но огромная мощность взрыва заставляла подозревать самое худшее. Защитное поле экипаж катера наверняка не включал, поскольку здесь оно было вроде бы ни к чему, а энергии для его создания требовалась уйма.
Звездный корабль медленно сдвинулся с места и покинул опасную зону. На его корпусе остался грязный налет, из-за которого корабль выглядел закопченным. Долетев до люка шлюзовой камеры, Алонсо и Фланаган в последний раз с отчаянной надеждой осмотрели небо, где пропал злополучный катер, и вернулись на борт…
Уродливая ледяная глыба кометного ядра уже не дымилась. Внезапно пробудившись и выбросив несколько миллионов тонн пара, который окутал ее мутным облаком, она вновь погрузилась в сон.