Обскура, или Записки блуждавшего во тьме
Шрифт:
Я решил вручить себя в руки Господа и даже сменить имя на иудейское. Но мало было уверовать, покаяться в своём чернокнижии и приготовиться взять на себя обязанность по соблюдению заповедей, надо было ещё пройти гиюр, обряд, после которого я смог бы считаться полноправным членом еврейской общины – гером, то есть обращённым.
Когда раввин услышал о моём намерении, то спросил, с чего же это я думаю, что мне подходит такой путь? Я ответил, что меня больше беспокоит, подхожу ли я для этого пути. Ребе оценил мой ответ, но чем больше мы разговаривали, тем яснее становилось, что я для этого пути не подхожу.
Самой простой причиной, которую я вам могу привести, была невозможность полного соблюдения заповедей. В то время я жил
Были и другие причины, и в итоге, мы с раввином попрощались в абсолютном понимании, а я ушёл с напутствием, что необязательно быть евреем и соблюдать шестьсот тринадцать заповедей, главное – быть праведным человеком.
Так что я не могу сказать определённо, что именно вызволило меня из нигредо – погружение в заботы материального мира, чтение молитв на иврите или усмирение эго. Может быть, всё сразу.
Несколько лет прошло почти в полной тишине, той самой, которую я описывал как обычную жизнь с парой видений в год, на которые можно было не обращать внимания. Но, в какой-то момент я абстрагировался и посмотрел на свою жизнь – скучную во всеобъемлющей пресноте. Разве для такой жизни я, исследователь, был рождён?
Ко второй попытке я приступил куда более осторожно, начав с наращивания личной силы. Но, прежде чем лить воду в сосуд, нужно заклеить в нём дыры. Такими дырами были стереотипы, комплексы, страхи, сильные эмоциональные реакции, вина, боль, неосознанное поведение.
Испугался – потерял энергию. Расстроился – потерял энергию. Разгневался – и опять личная сила расплескалась, растратилась на пустяк. Приступил к какому-то делу, осознай свой момент, спроси – для чего я это делаю? Говоришь с соседкой – ведёт ли это к твоей высшей цели, или, может, ты делишься с ней своим вниманием из благого намерения, потому что она одинока? Если ни то, ни другое – не говори. Видишь шоу по телевизору, и там происходит что-то возмущающее – почему ты его смотришь, какой эгрегор кормишь? Не конструктивный эгрегор – так не корми.
У меня (и не только меня), кстати, нет телевизора. Только один этот факт даёт повод некоторым необременённым осознанием людям считать меня сектантом.
Завершив заклеивание большей части таких прорех, можно уже было приступить к наполнению сосуда, работая над чакрами и выезжая на чистый воздух, к деревьям и небу, нетронутому смогом. Там я брал силы от матери-земли, и она хорошо шла мне. Твердь земная – чудесный феномен, «база и фундамент всех элементов» по Агриппе, её созидающая сила неистощима.
Переизбыток энергии начал вызывать не только новые выходы из тела, которые я сам не инициировал, но и привлекать сторонних сущностей.
«Я обнаружил себя в своей комнате. Она была абсолютно идентична настоящей, но абсолютно тёмной, как при моём астральном путешествии несколькими днями ранее. Просматривались только силуэты. Но, в отличие от того видения, обстановка была скорее синеватой, чем монохромно чёрно-белой; как если бы я смотрел на тёмную комнату через цветное синее стекло. Позже я предположил, что это связано с цветом чакры аджны, над которой я работал днём ранее. Я не был осознан, но понимал происходящее с великой чёткостью, подмечал детали, и мог направить сознание туда, куда не смотрело моё тело во сне. Сам я будто бы пробудился от ночного сна, полулёжа в постели. Темнота в комнате вызывала во мне страх, даже свет не проникал через просвет между портьерами. Моё сознание привлекала книга, которая лежит в платяном шкафу. В реальности на этом месте лежит блокнот в твердом переплёте, где я делал заметки околоэзотерического толка, наподобие конспекта о планетарных символах и заметок об успехе в некоторых практиках.
Я развернул эту книгу в своём сознании, "открыв наугад". Там был текст об управлении человеком, находящимся во сне. Из соображений безопасности я не буду приводить его здесь. Сам же я, читая текст, решил, что для меня он не несёт практической пользы. Абстрагируясь от книги, я увидел образ гигантской зияющей пентаграммы от потолка до пола посреди комнаты. "Это призывающая пентаграмма", - пронеслось в моей голове. "Увидел" - не совсем то слово, комната оставалась такой же чёрной, но каким-то особым органом чувств я понимал, что она тут есть - и вроде бы видел, и в то же время не видел. Я испытывал сильную аллюзию на прошлое ВТП, хотя сам спал и был не осознан. Логично, что считая себя находящимся в реальности, я испытал страх. Но, я был один в квартире. Что-то привлекло меня в коридоре, моё сознание уловило, что кто-то движется по нему к моей комнате. И тут же послышались шаги, будто кто-то прошёл по коридору мимо комнаты. Я насторожился, и вдруг этот кто-то покашлял, а потом пошёл обратно. "Там мой отец", - подумал я, не вспомнив, что физически отец находится за тысячи километров отсюда. Но, мысль о его присутствии немного убавила моё чувство страха, хотя я решил всё же позвать отца. Голос был неестественно тих и напоминал эхо. Я протянул руку к стене, пытаясь стучать и царапать. Звука не было. Сейчас я уверен, что если бы обернулся, то увидел бы, что "руки нет", то есть она полупрозрачна, и двигаю я своим астральным телом.
С пентаграммой происходило что-то неладное, "ощущение рваной текстуры", которое с недавнего времени ассоциируется у меня с видением.
Пентаграмма исчезла, и кто-то стоял в комнате в тени.
– Возьми мои радости, - сказал он. Рядом появился ещё один силуэт, человек ниже ростом, он и являл собой Радости. Я предположил, что Радости был тут ранее, просто вышел сейчас из полной тени в полусумрак.
Я был весь во внимании.
– Возьми мои боли. Возьми мои тяготы,- сказал он, подойдя к стулу, стоящему в комнате, и подтолкнув этот стул вперёд так, что он пододвинулся к моей кровати. Я увидел, что на стуле в неестественной позе лежат два тела, Боли и Тяготы. По странности позы я принял их за трупы, что напугало меня ещё больше, и я сказал своим необычайно тихим голосом-отголоском:
– Забери их, и уходи в свой пентакль, через который пришёл.
Правильнее было сказать "пентаграмму", но говорить было трудно, слова шли будто как под давлением толщи воды. Я знал, что Некто поймёт и так.
Кто-то из этих двоих, кого я принял за трупы, Боли или Тяготы, схватил меня за ногу рукой. Я продолжал проговаривать свою фразу раз за разом, которая при каждом произношении всё упрощалась и упрощалась и под конец звучала как "забери пентакль".
Видимо, когда я сказал это достаточное количество раз, чтобы убедить самого себя в том, что это сработает, и тем самым создав намерение, я снова очнулся, на этот раз окончательно. Я особо отметил то, что комната, насколько я мог её видеть в темноте, была идентична той, что я сам только что видел, и только стул стоял на своём привычном месте, ничуть не сдвинутый».