Обучение травами
Шрифт:
Я молча повиновался.
— Начинай выполнять упражнение укоренения до тех пор, пока не почувствуешь, что неразрывно сросся с землей.
Я встал в нужную позицию со слегка согнутыми коленями, направляя энергию вниз и чувствуя, как мои ступни могучими корнями прорастают вглубь земли.
— Теперь переходи к разветвлению, — донесся до меня голос Ли.
Я максимально расслабил руки, и полусознательными-полуавтоматическими движениями начал выполнять легкие наклоны вперед. Руки, уподобляясь маятникам и почти потеряв чувствительность, безвольно болтались из стороны в сторону, постепенно наливаясь тяжестью. Энергия, стекающая к кистям, давала о себе знать покалыванием в онемевших пальцах, свидетельствовавшим о притоке энергии к кистям. Движения становились
— Сейчас ты перейдешь к упражнению интуитивного полета, — сказал Учитель. — Привстань немного на носки, разведи в стороны плечи и сделай несколько наклонов вперед, продолжая активизировать энергию покачиванием рук. Следуя указаниям Ли я, прогнувшись в спине, принялся подпрыгивать на пятках, накапливая энергию, которая уже распирала меня изнутри, достигая почти взрывной мощи.
— Почувствуй, как сила заполняет тебя, — монотонно говорил Учитель. — Сдерживай себя до тех пор, пока сможешь, а затем отдайся внутреннему порыву силы, которая повлечет тебя в известном только ей направлении. Ты побежишь широким шагом, используя технику катящегося камушка с широко расставленными стопами, слегка подвернутыми внутрь. Ты будешь равномерно дышать полной грудью, и с каждым новым вздохом твое тело будет терять тяжесть, и ты почувствуешь, что взлетаешь все выше и выше. Наконец ты станешь легким и пустым, ты будешь бежать, не чувствуя усталости, по лесу, по степи, по перелескам. Ты будешь бежать, ведомый внутренней силой до тех пор, пока она не найдет тот единственный и уникальный кусочек пространства, который необходим твоему организму для восстановления и укрепления. В этом месте сила оставит тебя, ты упадешь на землю и, возможно, уснешь, и место, где ты уснешь, восстановит твои силы и восполнит запас энергии. Проснувшись утром, ты должен будешь снова выполнить упражнение разветвления и заставить организм интуитивно выбрать те предметы вокруг тебя, которые смогут пригодиться для твоего лечения. Бери все, к чему ты почувствуешь интуитивное влечение, даже если то, что ты соберешь, покажется тебе непригодным или совершенно ненужным. Теперь почувствуй, что ты готов, и беги!
Энергия уже переполняла меня и била через край. Неконтролируемые аутодвижения наложились на прогибы туловища и движения рук, мои пятки стучали по земле все с большей силой и частотой, сознание отключалось, проваливаясь в пустоту, а затем я ощутил, как мое тело совершило спринтерский рывок, и я помчался вперед широким катящимся шагом, ничего не ощущая и почти не осознавая, что происходит. Автоматически я лавировал между деревьями, мои руки взлетали вверх и опускались, как крылья птицы, и с каждым их движением, с каждым вдохом тело становилось все более легким и невесомым.
Краем глаза я отметил, что лес кончился, на смену ему пришла степь, которую сменили холмы, а затем я снова бежал по степи. Не знаю, сколько времени я бежал. Возможно, прошло несколько часов, но я этого не осознавал. Время остановилось, менялись лишь регистрируемые уголками глаз окутанные темнотой пейзажи.
Внезапно напор энергии ослабел. Мое тело двинулось в сторону, потом снова сменило направление, совершая странные хаотические перемещения, словно слепой, пытающийся отыскать в огромном пустом зале нечто неведомое ему самому.
Наконец сила ушла из меня, как воздух из проткнутого воздушного шара, и тело мягко опустилось на землю. Я ощутил под щекой щекочущее покалывание травы и провалился в глубокий сон без сновидений.
Прежде чем открыть глаза, я почувствовал солнце на своем лице. Его лучи обжигали, как горячий компресс. Это была единственная зона, в которой сохранилась чувствительность. Мелькнула мысль: «Как странно, от меня осталось только лицо».
Некоторое время я лежал, наслаждаясь ощущением жара. Чувствительность постепенно возвращалась в тело, хотя сознание еще не прояснилось. Я слабо пошевелился, с наслаждением ощутив свои конечности, и внезапно вспомнил наказ Учителя выполнить
Так и не проснувшись до конца, я, действуя скорее по наитию, начал укореняться. Впервые в жизни, выполняя укоренение, я не стоял на земле, но я чувствовал, что это не имело значения. Я лежал на боку, и корни стали прорастать вниз из моего бедра, икры, ступней и ребер, которые касались земли. Затем я направил энергию вверх, в руки и голову, наполняясь легкостью и спокойствием.
Повинуясь внезапному импульсу, я медленно приподнялся на локте, и первое, на что упал мой взгляд, был катышек засохшего конского навоза. Я тупо смотрел на него до тех пор, пока моя рука не потянулась к нему. Какой-то странный внутренний импульс велел мне взять его с собой. Я вынул из кармана носовой платок и завернул в него катышек.
Затем я оглянулся вокруг. Мое внимание притягивали то пучки полузасохшей травы, то веточки, то камешки, то земля. Я набрал приличное количество всякой всячины и только тут сообразил, что мне некуда все это положить. Кое-что я рассовал по карманам брюк, а остальное завернул в рубашку, засыпав землю в отделенную узлами часть ее рукава.
Я встал, окидывая взглядом местность, в которой оказался и пытаясь сориентироваться. В одном из направлений я увидел дорогу и направился к ней в надежде поймать попутку и добраться до Симферополя.
Глава 7
С техникой большого дыхания инь я познакомился благодаря травме колена, полученной в потасовке с татарами на автовокзале в Белогорске. Мы со Славиком ожидали автобуса, и я даже не понял, из-за чего началась дикая и жестокая драка, но неожиданно мы оказались в центре баталии, достойной салунов Дикого Запада. Нам пришлось потрудиться, чтобы выбраться оттуда целыми и невредимыми, но тут появилась милиция, и, не желая провести ночь в камере предварительного заключения, мы помчались прочь со всех ног. Несмотря на то что Славик сам был милиционером, участвовать в подобных мероприятиях, даже помимо его желания, было делом весьма предосудительным, да и меня запросто могли исключить из института за пусть и невольное участие в подобной разборке.
Убегая от милиции, я споткнулся и упал на колено. К несчастью, острый камушек пришелся как раз под коленную чашечку, но, что было особенно неприятно, он вонзился как раз в то место, которое я травмировал пару месяцев назад.
Некоторые люди верят в теорию парных случаев, некоторые отрицают возможность свойственных ей особых совпадений. Лично я не раз убеждался на практике, что теория парных случаев имеет под собой реальные, хотя и непонятные мне основания. Я замечал, что если на тренировке кто-то получил травму, то вскоре еще один ученик оказывался пострадавшим, а если кто-то травмировал какую-то часть тела, то существовала значительная вероятность того, что вскоре он снова травмирует то же место.
Со свойственным мне энтузиазмом я увлекся коллекционированием историй о парных случаях, и то, что я узнал, было действительно удивительным, поскольку иногда происходили совпадения столь маловероятные, что они казались попросту невозможными.
Одна из историй была о горнолыжнике, который во время спуска столкнулся с другим спортсменом, и острый кант лыжи практически полностью отрезал ему ухо. Оно болталось лишь на крошечной полоске кожи.
Лыжника доставили в больницу, и его появление там вызвало небывалый энтузиазм у дежурного хирурга. Выяснилось, что этот хирург был горячим сторонником теории парных случаев. Скептически настроенные коллеги подшучивали над ним по этому поводу, но врач оставался тверд в своих убеждениях. Оказалось, что в тот же самый день в больницу попал другой пациент с отрезанным ухом, и, поскольку ничего подобного не случалось в течение многих лет, врачи снова принялись смеяться над своим коллегой, говоря, что если теория парных случаев действительно существует, то вскоре должен появиться еще один пациент с отрезанным ухом. И тут как раз привозят пострадавшего лыжника.