Обучение травами
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что тебе нравится бить мужчин? — провокационно улыбнулась Лин.
— Ты прекрасно знаешь, что мне не нравится никого бить, — я почему-то почувствовал себя обиженным. — Я изучаю боевые искусства не для того, чтобы бить кого-то, а чтобы уметь профессионально защитить себя от нападения.
— Я расскажу тебе притчу, — неожиданно предложила кореянка.
Один черт решил прославиться, победив в поединке самого искусного воина во всей Поднебесной, которого народ окрестил Непобедимым.
Послал он к воину гонца с вызовом на бой, а сам на месте будущего поединка понастроил ям и ловушек, чтобы с их помощью одержать верх.
Однако гонец вернулся ни с чем, так как Непобедимый велел передать черту следующее:
— Следуя по пути Случая, я не отвечаю на вызов, а лишь на нападение, поэтому я и непобедим.
Решил тогда нечистый напасть на воина во время сна, но так и не улучил удобной минуты — воин всегда был настороже.
Думал-думал черт и превратился в красивую женщину, надел боевые доспехи, шлем с маской и отправился искать воина.
Как увидел нечистый Непобедимого, набросился он на него, но лишь скрестили они оружие, как упал шлем с головы черта и предстала перед ним женщина неописуемой красоты.
Многих умелых бойцов побеждал черт этим приемом, но в этот раз ему не повезло. Ударил воин нечистого по голове, да так, что тот на куски развалился.
Не знал глупый черт, что Непобедимый оттого и непобедим, что в бою он с одинаковой яростью и умением сражается с любым соперником, и что, даже если враг примет образ младенца, разящий удар не станет слабее, ибо идущий по пути случая на случай не полагается.
Лин лукаво посмотрела на меня.
— Как ты думаешь, если бы ты оказался на месте Непобедимого, смог бы ты мгновенно среагировать и разрубить прекрасную незнакомку пополам? — спросила она.
— Не знаю, — признался я. — Боюсь, что я не сумел бы принять мгновенное решение. Я мог бы замешкаться.
— И это стоило бы тебе жизни, — серьезно произнесла кореянка.
— Но ведь это всего лишь притча, — сказал я. — В наше время не так уж легко встретить черта, принявшего облик прекрасной женщины.
— Ты пытаешься шутить, но воины жизни не шутят с такими вещами, — заметила Лин. — Возможно, ты не знаешь этого, но большая часть профессиональных убийц — это с виду хрупкие и нежные женщины, и среди них нередко встречаются даже дети. Эти убийцы особенно опасны, поскольку обычно никому не приходит в голову заподозрить их.
— Учитель упоминал об этом, — вынужден был признать я. — Но, поскольку за мной не так часто охотятся профессиональные убийцы, я как-то не придал этому особого значения.
— Идущий по пути случая на случай не полагается, — многозначительно произнесла Лин. — Пора тебе избавиться от излишней сентиментальности по отношению к женщине и перестать считать ее слабым существом, нуждающимся в твоей защите. Ты должен воспринимать ее с тем же уважением, с каким ты относишься к мужчине.
— Не так просто в один момент избавиться от убеждений, которые стали частью меня, — сказал я.
— Тебе уже приходилось менять свои убеждения. Вспомни, как ты выправлял искаженные кирпичики твоей модели мира.
— Да, но в том случае я избавлялся от негативных чувств, которые были последствием пережитого потрясения, — возразил я. — Это совсем другое дело.
— Тебе удалось преодолеть свое отвращение к Веронике, [2] но ты так и не сумел избавиться от угрызений совести за то, что ударил ее, — обвиняющим тоном произнесла кореянка. — Угрызения совести — это тоже негативные чувства.
— Ты права, — снова вынужден был признать я. — Как я могу исправить положение?
2
События, о которых идет речь, были описаны в третьем томе серии: «Обучение Женщиной».
— Так же, как ты избавился от страха и отвращения по отношению к этой девушке — с помощью медитации осознания, — сказала Лин. — Тебе придется перестроить еще один искаженный кирпичик твоей модели мира и научиться проводить грань между женщиной и противником и относиться к женщине так, как ты отнесся бы к противнику-мужчине. Когда ты вступаешь в смертельный бой с мужчиной, ты ведь не думаешь о его половой принадлежности, или о его семье, или о его личностных качествах? Для тебя не важно, что представляет из себя человек, который хочет тебя убить. Ты знаешь лишь одно — перед тобой противник. Однако когда речь идет о женщине, вступает в силу внутренний запрет, заложенный в тебя с детства. Подсознательно ты отождествляешь женщину с образом матери и возлюбленной, с образом благородного и священного существа, которому ты не можешь причинить вред. И даже если ситуация вынудит тебя ударить женщину, ты будешь страдать от чувства вины. Это неправильно. Так быть не должно.
— Ты, как всегда, права, — я нежно поцеловал возлюбленную в губы. — Пожалуй, мне пришла пора стать настоящим мужчиной и лупить тебя три раза в день, чтобы ты не слишком зазнавалась.
Лин расхохоталась.
— Что ж, я дам тебе такую возможность, — произнесла она.
— В самом деле?
Кореянка соскочила с кровати.
— Пойдем во двор, — сказала она и, не оглядываясь, проскользнула за дверь.
Я, немного удивленный, неторопливо поднялся и последовал за ней. Мы оказались на небольшом внутреннем дворике, скрытом от соседских глаз домом и хозяйственными пристройками.
— Ударь меня, — предложила Лин.
— Зачем? — удивился я.
— Потому что я этого хочу.
— Но зато я не хочу тебя бить.
— Конечно, — издевательски произнесла она. — Для этого у тебя кишка тонка.
— Ты что, действительно этого хочешь? — спросил я, просто чтобы протянуть время.
— Ударь меня со всего маху! — злым и жестким голосом потребовала кореянка.
Я замешкался, и тут она влепила мне такую оплеуху, что искры посыпались у меня из глаз.
— Защищайся! — закричала Лин, нанося мне новый удар. — Сейчас перед тобой не женщина, перед тобой противник!
Я почти автоматически успел сблокировать следующий удар, но Лин, совершив обманное движение, сделала подсечку и я грохнулся на землю.
Злой и растерянный, я вскочил на ноги.
Учитель говорил мне, что Лин — прекрасный боец, но до сих пор нам не доводилось сходиться в рукопашной схватке. Хотя она была высокого роста, особенно по корейским меркам, но весила в два раза меньше меня, и я понял, что подсознательно считал, что она не смогла бы тягаться со мной в рукопашной схватке. Я ошибался.
Техника моей возлюбленной была безупречной. Легкая и быстрая, как ртуть, она обладала исключительной физической силой.
Лин вновь атаковала меня. Во мне еще теплилось подсознательное желание лишь защищаться, не атакуя, чтобы не причинить ей боли, но вскоре я убедился, что более слабым существом в этом поединке был именно я и, похоже, Лин не собиралась щадить меня.
Она стремительно перемещалась по площадке, осыпая меня градом ударов, подкрепленных болевыми захватами за волосы и кожу и точечными ударами в болевые зоны. Я явно проигрывал, и проснувшаяся во мне мужская гордость не могла этого допустить.