Обучение женщиной
Шрифт:
В какой-то мере она удовлетворяла свои потребности в контактах с партнером, экспериментируя с интимными мышцами, и интуитивно почувствовала, насколько подобные упражнения, в том числе и с анальным отверстием, повышают ее жизненность и улучшают общее самочувствие.
Я уже упоминал в предыдущей книге, что упражнения с сексуальной энергией стимулирует деятельность желез внутренней секреции, активизируя и омолаживая организм. Часто люди, более близкие к природе и не изуродованные ханжеской моралью, интуитивно отыскивают правильные и целесообразные способы взаимодействия с собственной сексуальностью. Это могут быть и сексуальные фантазии, и определенные упражнения, и манипуляции с половыми органами. Положительный эффект подобных действий можно заметить по его уравновешивающему воздействию на нервную систему, по увеличению энергетики организма, по живым, дающим ощущение волнения и радости сновидениям, не обязательно связанным с сексуальными переживании, по полетам во сне, по увеличению трудоспособности и раскрытию творческого потенциала и по многим другим признакам.
Однако я хотел бы предупредить тех, кто склонен к излишнему экспериментированию в этой области, что, к сожалению, у большинства современных людей естественная интуиция в отношении своего собственного организма не срабатывает, а неправильное выполнение упражнений или злоупотребление собственной сексуальностью могут вызвать столь же неприятные последствия, что и неумелое самолечение или употребление наркотиков.
Прощание с Эржикой было грустным и тяжелым для нас обоих. Вместе со своими детьми она приехала проводить меня в Хуст, откуда автобус должен был доставить нас с Димой в Ужгород.
Я смотрел из окна на ее наполненные тоской глаза до тех пор, пока автобус не набрал скорость. Мы оставляли позади навсегда потерянный закарпатский рай. В книге моей судьбы перевернулась еще одна страница…
Глава 8
Самые разные женщины привносят свой неповторимый аромат в жизнь мужчины, и, обычно, чем обширнее и разнонаправленнее круг его интересов, тем интереснее и своеобразнее оказываются женщины, встречающиеся на его пути.
Тамара была живым воплощением стихии воздуха. Она, несмотря на свой небольшой рост и хрупкое телосложение, очаровывала с первого взгляда, и хотя женщины подобного типа были не в моем вкусе, я тоже легко поддался ее обаянию. Честно говоря, я даже и не пытался сопротивляться.
Особенностью Тамары было то, что она получала особое сексуальное удовольствие от демонстрации окружающим своих отношений с мужчинами. Эта деталь ее характера была, сама по себе, излишне волнующей и пикантной, да и сама Тамара была уникальной, относясь к достаточно редко встречающемуся типу женщин, не признающих никаких моральных ограничений. Тамарина эксцентричность часто ставила меня в неловкое положение, но поскольку, следуя указаниям Учителя, я должен был на личном опыте изучать женские типы и характеры, Тамара оказалась поистине бесценным объектом исследования.
Трудно описать, что я испытывал, когда в переполненном до отказа кинотеатре ее маленькая юркая ручка расстегивала мне молнию на штанах и начинала ласкать меня самым недвусмысленным образом.
Если бы не мое молчаливое, но упорное сопротивление, она без малейших угрызений совести могла бы раздеть меня догола и заняться любовью прямо в кресле, толкая соседей локтями и коленями.
Наши регулярные совместные посещения кинотеатров оказались исключительно полезными для перестройки моего отношения к сексу, и я научился гораздо быстрее и эффективнее адаптироваться к нетривиальным ситуациям.
Я с интересом наблюдал, как приобретенные с детства установки о границе между пристойным и непристойным яростно сопротивлялись тамариным потугам, порождая в моем сознании острый конфликт, выражавшийся даже в психосоматических реакциях. На фоне борьбы с установками моя слабая плоть воспламенялась все сильнее и сильнее, и, когда непримиримое противоборство убеждений и желаний достигало пика, оргазмические ощущения от этого так и не доводимого до конца сексуального контакта окрашивались в какие-то совершенно уникальные оттенки, не встречавшиеся в отношениях с другими женщинами.
Однажды Тамара чуть не вынудила меня заняться любовью в кинотеатре, благо что он был полупустой, и мы сидели на заднем ряду, вдали от остальных зрителей.
К моему ужасу и стыду, войдя в раж, она стала выражать свои чувства столь громкими и выразительными стонами и криками, что растревоженные зрители, перестав смотреть на экран, все как один повернули головы в нашу сторону. Мне оставался только один выход.
Использовав удушающий прием дзю-до, я передавил моей страстной партнерше сонную артерию вместе с чересчур активными голосовыми связками, и она отключилась, уснув у меня в руках. Сгорая от стыда я за несколько минут до окончания фильма на руках вынес из зала все еще пребывающую в бессознательном состоянии Тамару, объяснив по пути любопытной контролерше, что у моей беременной подруги токсикоз, и ей очень плохо.
Помню, как однажды, когда мы занимались любовью на балконе ее квартиры, в комнату неожиданно вошел ее отец. Из положения, в котором я находился, я не мог его увидеть, но Тамара, прекрасно осведомленная о присутствии папочки, продолжила наши развлечения с новой силой, проводя всевозможные манипуляции с моими половыми органами и доведя нас обоих до крайней степени экстаза.
Отец Тамары был врачом, и, возможно, в силу своей профессии, он более чем кто-либо другой был способен мириться со странными пристрастиями своей дочери.
Хотя я понимал, что столь откровенная жажда демонстрации себя, своего обнаженного тела, своих сексуальных желаний близка к патологии, это меня не волновало. Во всем остальном Тамара проявляла себя вполне нормальной, и ее чересчур вызывающее поведение лишь прибавляло ей дополнительный шарм, хотя я понимал, что более или менее нормального мужчину, не прошедшего, как я, школу даосской любви, ее навязчивые и напористые до непристойности приставания могли бы оттолкнуть, внушив даже чувство близкое к отвращению.
Другим тамариным пунктиком было заниматься любовью в машине, естественно, в присутствии водителя и других пассажиров.
Я спокойно относился к тому, что она приставала ко мне в машине моего товарища, Гоги Месиашвили, того самого, о котором я упоминал в книге «Обучение у воды». В то время в душе Гоги еще не проснулась жажда мессии, и он, сам не страдая от недостатка любвеобильности, возможно в силу горячей грузинской крови, с пониманием относился к нашим манипуляциям на заднем сиденье, получая от этого искреннее удовольствие.