Обвиняется терроризм
Шрифт:
В пути следования один из добровольных заложников из числа представителей властей Дагестана задал С. Радуеву вопрос, почему он не выполнил условия соглашения и взял заложников из больницы? На это Радуев ответил, что не давал таких указаний. Хотя как мы помним из материалов предварительного следствия, это он подтверждал дважды.
Движением колонны по рации, как уже сообщалось, руководил первый заместитель министра внутренних дел Республики Дагестан Беев, который в автобусе сидел рядом с Радуевым.
Примерно в 11 часов колонна миновала блокпост федеральных сил, расположенный около села Первомайского, и направилась на территорию Чечни. Не достигнув границы с Чечней, вертолеты, сопровождавшие колонну,
После того как колонна остановилась, подразделение Атгириева разоружило омоновцев, находившихся на блокпосту, а оружие было складировано. Кто захватил в заложники бойцов Новосибирского ОМОНа? Радуев говорил, что не знал…
Начиная с 14 января 1996 года отряд боевиков отражал атаки федеральных войск в с. Первомайское, а в ночь с 17 на 18 января 1996 года вырвался из окружения с большими потерями и вместе с заложниками ушел на территорию Чечни. Радуев заявил, что в подготовке и совершении акта терроризма он не виновен. Он лишь по приказу высшего руководства Чеченской Республики провел войсковую операцию, поскольку шла война между Россией и Чечней, а он хотел прекратить войну и обратить на это внимание мировой общественности.
Вывод суда: Вина подсудимого Радуева С. Б. в организации совершения акта терроризма в г. Кизляре и в с. Первомайское 9-18 января 1996 года, то есть в совершении в целях нарушения общественной безопасности и воздействия на принятие решения органами власти взрывов и иных действий, создающих опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба, установлена исследованными в суде доказательствами.
Еще раз прибегнем к нашему методу повествования. Приведем текст протокола допроса Радуева от 24 мая 2000 года.
Город Москва 24 мая 2000 года
Допрос начат в 10 часов 30 минут.
Допрос окончен в 12 часов 40 минут.
Вопрос: Уточните, сколько единиц автотранспорта было предоставлено дагестанской стороной отряду боевиков для передвижения вместе с заложниками из Кизляра в Новогрозненское?
Ответ: В настоящее время я затрудняюсь вспомнить точное количество автотранспорта, на котором мы вместе с захваченными в больнице заложниками выехали из Кизляра. Если мне не изменяет память, дагестанской стороной нам было предоставлено примерно 10 автобусов и два автомобиля марки «КАМАЗ». На один из КАМАЗов мы погрузили боеприпасы, а на второй — тела убитых боевиков. В ходе переговоров мы требовали предоставления нам рефрижератора для перевозки трупов, но дагестанская сторона вместо него подогнала КАМАЗ. В ходе сегодняшнего допроса я даю более правильные показания по этому вопросу, поэтому прошу следствие мне верить и внести в предыдущие необходимые уточнения. (Именно поэтому мы и перепроверяем разные версии в показаниях Радуева, где каждое слово может изменить и смысл, и доказательную логику следствия и выводы суда. — Авт.)
Вопрос: В ходе прошлого допроса вы показали, что после высадки с вертолетов российского десанта в непосредственной близости от колонны боевиков с заложниками, вы дали команду занять оборону как на самом блокпосту, так и в ближайших домах села Первомайского. Покажите, как дальше развивались события?
Ответ: Вечером 10 января 1996 года, когда возможность проведения федеральными войсками специальной операции
Для отражения возможного штурма все село было условно поделено на четыре сектора обороны. За кизлярское направление ответственным было назначено подразделение брата Исрапилова, со стороны Чечни — Атгириева (северо-восток) и Абалаева (юго-восток), со стороны населенных пунктов Советское и Теречное — Чараева и Сулеймана Радуева. Остальных боевиков предполагалось держать в центре села, в резерве. Общее руководство боевыми действиями осуществлялось мной и Исрапиловым. Долгуев и Нунаев, как лица, хорошо ориентирующиеся в Первомайском и его окрестностях, должны были помогать нам координировать действия подразделений в боевых условиях. При этом Долгуев постоянно находился при мне, а Нунаев — при Исрапилове.
В ходе этого совещания у меня с Исрапиловым и другими полевыми командирами возникли разногласия по поводу тактики ведения оборонительных боев. Исрапилов предлагал расположить наши подразделения по периметру села, а я — создать несколько эшелонов обороны на наиболее вероятных направлениях наступления федеральных сил, причем авангард разместить на некотором удалении от границ жилого сектора. Свою точку зрения я обосновывал тем, что, приняв бой вне села, передовые подразделения тем самым исключат внезапность нападения противника и позволят основным силам своевременно подготовиться к отражению атак российских войск. В конце концов, когда я в авангард послал подразделение своего брата, Исрапилов и другие командиры согласились с моим предложением.
Всем командирам подразделений мной была поставлена задача: занять на указанных рубежах оборону, создать укрепительные сооружения и при наступлении российских войск по своему усмотрению открывать огонь на поражение, при этом постоянно по рациям докладывать о создавшейся ситуации мне и Исрапилову.
После совещания все упомянутые выше подразделения нашего отряда заняли исходные рубежи, стали готовиться к обороне. При этом боевики начали рыть окопы, строить блиндажи, ходы сообщения между ними и жилыми домами. В ходе строительных работ по моему указанию использовались мужчины-заложники, в том числе бойцы Новосибирского ОМОНа. Лопаты, ломы и другой шанцевый инструмент был взят в жилых домах села, жители которого, как я уже показывал ранее, покинули их к вечеру 10 января, когда мы вошли в Первомайское.
С 10 по 14 января 1996 года включительно мы вместе с удерживаемыми нами заложниками находились в Первомайском и никаких боевых действий с федеральными силами не вели. В это время мы занимались созданием укрепительных сооружений, вели многочисленные переговоры с представителями Дагестана и федеральных сил. Помимо меня в переговорном процессе принимали участие Исрапилов Хункер, Атгириев Турпал, а также Нунаев и Долгуев. Я встречался с переговорщиками противостоящей стороны в своем штабе, который располагался в одном из домов на юго-восточной окраине села. В целях безопасности после каждой такой встречи я менял местоположение своего штаба. Остальные вели переговоры на окраине села, а также на блокпосту, оснащенном средствами связи Новосибирского ОМОНа.