Обычная история Гиганта, всех нас и меня
Шрифт:
Сердце кололо от его наивности, простоты и влюбленности.
Я выбежал из архива, но их с Владимиром уже давно не было. Я понимал, что надо обязательно вернуть мобильник и дать вразумительный ответ. Мне надоела эта беготня, поэтому я хотел как можно скорее с этим покончить. Как бы грустно или грубо это ни звучало.
Синоптики обещали, что дожди закончатся в конце июня.
Примечание к части
* Олег говорит об эпизоде "двое в кафе" из художественного телефильма Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны»
– 8-
—
Я вожу пальцами по фисташковому столу, делая вид, что собираю пыль. На самом деле я цепляюсь кончиками пальцев за мысли, которые разбегаются из моей головы.
— Дело в том, что пока мы смотрели на мир одними глазами, Илья видел его другими. Я постараюсь, чтобы он не терял связь с нашей фирмой, он нам важен как сотрудник, — прочищаю горло, поднимая на них глаза, — и как человек. — А потом мне становится немного смешно. Я обхожу стол, сотрудников, становлюсь у окна, отодвигая жалюзи. Последний день июня, а дожди не кончаются. — Только всем нам придется перед ним извиниться. А еще стать мягче и добрее к нему.
— Но… Вадим Александрович, мы не хотели его обидеть, просто, — та девушка в очках, с которой дружил Гигант, запинается. — Просто…
— Не так думали о нем, да? — Отхожу от окна, ухмыляясь. — Все мы не так думали о нем. — Вновь сажусь в кресло, закидывая ногу на ногу. Мне смешно и тут же грустно. — Представляете, эта огромная глыба, этот человек ростом со стену в маленьком домике, боялся нас. Вот таких вот маленьких нас. — Ударяю в ладоши. — Каждого можно было прихлопнуть. Прижать к стене и убить морально или физически. Но он этого не сделал, — чешу затылок. Они опускают головы, задумываясь о своем. — В школе мне говорили, что большие травоядные животные видят мир огромным. Ну, не таким, какой он есть на самом деле. В их глазах все люди — великаны. Наверное, поэтому эти животные не нападают на человека из-за обмана зрения. Мы всегда были в его глазах гигантами, а сам Гигант никогда не считал себя большим и значимым.
Пару секунд мы слушаем тиканье часов, гул машин за окном, шелест жалюзи, звук снова начинающегося дождя.
— Мы с вами все похожи. Думаем, что истории наши настолько необыкновенные, что нас можно сравнить с судьбами царей и полководцев. Но на самом деле наши истории очень обычны и просты. Мы крохотные люди, которые хотят каждый день увидеть подвиги. Однако эти подвиги лежат перед нашими носами. Изменить жизнь хотя бы одному человеку — стать героем. Все мы с вами одинаковые монеты, которые отлиты из разных материалов. Кто-то из бронзы, кто-то из серебра или золота. А есть даже из платины. Но из чего бы нас не отливали, мы так и останемся монетами с одним и тем же гербом, надписью, прочими знаками. Может, у кого-то будут царапины или грязь, но форма наша и печать — похожи. Вы такие же люди, как и я. Я такой
— А Илья? — спрашивает кто-то из них.
— А Илья — не монета. Он вообще не имеет никакого отношения к деньгам.
Мы слушаем дождь, часы, ветер, город. Мы сравниваем себя друг с другом, ощупываем раны на наших душах, рассматриваем пальцы, которыми творим подвиги и преступления. Никто не спрашивает, окончено ли собрание. Впервые все становится ясно без слов. Каждый из нас возвращается на свое рабочее место, становится прежним человеком.
После утреннего собрания я звоню Владимиру. Если не смогу связаться с Ильей через него, поеду в дом Яны, сяду ждать там.
— Вадим, здравствуй! — говорит заказчик. Я улыбаюсь, слыша его голос.
— Хочу приехать на объект, ты когда там будешь?
— Да я тут часто теперь, столько всего надо наладить. А чего?
Мне не хочется тянуть кота за хвост:
— Илья с тобой?
— Зачем он тебе? — Владимир кряхтит, его голос меняется. Теперь он недовольно бурчит в трубку: — Я думал, ты объект хочешь посмотреть.
— Хочу, — соглашаюсь, нарезая круги по кабинету. — Я его телефон нашел, надо отдать. Он с тобой?
— Знаешь, — Владимир вздыхает, говоря очень тихо, — он хороший работник. И парень неплохой.
— К чему ты ведешь?
— Я стал замечать… Ты только не обижайся. Но после того, как он с тобой поговорит, его нереально собрать. Весь расстроенный, озабоченный, с потухшими глазами. Он мне дорог по всем фронтам, так что, прошу, воздержись от общения с моим сотрудником.
— Да не переманю я его обратно к себе! — срываюсь.
— Не только в работе дело. Не знаю, что у вас получилось, но он только отошел от вчерашнего. Оставь его.
— Я хочу вернуть мобильник, — чеканю каждое слово.
— Новый купит, старый ему не нужен.
— Это он тебе такое сказал?
Внутри все ухает. Кажется, в своей жизни до сегодняшнего дня я ничего не боялся.
— Сказал. Так что давай мы с тобой без него встречаться будем, ладно? Приезжай ко мне в администрацию по работе.
Владимир скидывает. Я еще долго смотрю на экран телефона, не понимая, что делать дальше. Затем достаю мобильник Ильи, рассматривая простую кнопочную модель. На его черном корпусе видны две небольшие царапины, бока чуть потерты. Он выглядит простым, но надежным. Как Гигант. Пока я всматриваюсь в эти царапины, до меня доходит, что Владимир соврал.
Пока еду туда, дожди продолжают идти. Мне кажется, что в это сказочное место я везу за собой пасмурную погоду. Мчась на большой скорости, мне хочется обогнать дождь, но от самого себя сбежать очень сложно. По радио играет какая-то песня о возвращении домой. И мне становится очень тепло и уютно в эту плохую погоду. Дворники разгоняют капли с лобового стекла, воздух становится холодным. Я мчусь мимо полей, лугов, лесов, маленьких домиков, своих воспоминаний и прошлой жизни.