Обычная супергеройская история
Шрифт:
– Опора? – встревоженно переспросил машинист.
– Тормози! – выдавила я.
Он метнулся к пульту управления и что-то там перещёлкнул, я не видела за его спиной. Послышался скрип, скрежет, поезд постепенно сбавлял скорость, но всё равно недостаточно быстро, чтобы остановиться вовремя…
– Идём!
Я схватила машиниста за руку и подтолкнула к двери. Он попытался возразить, но я не слушала. Открыла дверцу, взяла его за руку, и вместе мы вывалились из кабины. Пришлось подключить крылья, чтобы посадка была мягкой.
Мы плавно опустились на землю рядом с рельсами, в следующий
– Ник? – неуверенно сказала я.
– Кажется, с мостом всё нормально, я зря волновался, – еле слышно отозвался он.
Я опустилась на землю, накрыла голову руками. Не хотелось ничего говорить, не хотелось думать. Хотелось спрятаться куда-нибудь от всего этого и больше никогда не видеть этого лохматого дурака в серо-коричневом костюме супергероя, так похожем на мой.
– А… что теперь будет с поездом? – неуверенно спросил машинист. – И с персоналом…
– Ник…
– Я мигом, – отозвался он. Я подняла голову и увидела, как он протянул руку машинисту. – Пойдём, я верну тебя туда.
Талисман на руке запищал. Он терпеть не мог бездействия, а потому напоминал, как мало осталось времени. Я нехотя поднялась – рядом были высокие кусты, деактивировать костюм можно и там.
Ник вернулся, когда я уже привычно крутила талисман в руках, сидя прямо на траве на том же месте, где была до этого. Он уже был без костюма, смущённый, растерянный, и, кажется, хотел что-то сказать, но я его опередила.
– Извини, – сказала я, не поднимая взгляда от талисмана, где значилось «00:03:49».
Он споткнулся, но вовремя вернул равновесие. Я продолжала крутить талисман в пальцах, рассеянно глядя на игру тусклых бликов на камне. Красивый.
– Что? – выдохнул Ник.
– Извини, – повторила я. – Мне показалось, что ты постарался над той опорой, чтобы погеройствовать. Я была неправа. Я ведь была неправа?
– Ну… вроде того, – он опустился на траву рядом со мной, его плечо касалось моего. – Я каждый день хожу здесь на работу и вижу это. Сегодня мне показалось, что трещина стала глубже, вот я и подумал…
Мне очень хотелось сказать, что думать – это не для него, но я вовремя сдержалась. Вместо этого молча показала ему талисман.
– Опять? – сочувственно спросил Ник.
– Угу, – я сжала талисман в руке. – Плохо дело. Ещё немного, и моё учительство закончится.
Ник немного помолчал, провожая взглядом ядовито-розовый седан, пронёсшийся под мостом. Послышались недовольное гудение.
– А что будет, если время закончится? – спросил он.
Я немного поколебалась. Хотя, в принципе, поздно уже думать, Ник и так знает слишком много.
– Тот, кто дал мне этот талисман, сказал, что герой начинает использовать время своей жизни, – нехотя ответила я. – Только по десятикратной таксе. А если ты не используешь суперсилу, тебя просто выкинет из костюма. Правда, вроде бы, есть ещё нулевое время и тайная способность талисмана, но я никогда до этого не доводила.
– А если это случится, ты используешь эту способность? – не унимался Ник.
– Нет, – я покачала головой. – Я понятия не имею, что это будет, это огромный риск.
Мы немного помолчали. Дул ласковый тёплый ветер, светило солнце, поток машин схлынул, стало заметно тише. Я закрыла глаза и попыталась просто получить удовольствие от момента. В конце концов, когда я в последний раз просто так сидела на траве, наслаждаясь майским теплом?
– Крис… а что у вас с Воробьём случилось? – осторожно спросил Ник. – Вернее, не так… Что такого могло произойти, что теперь ты не можешь зарядить талисман?
Мне вспомнились наставления мамы в детстве. О том, что нельзя сидеть на холодной земле, о том, что нужно выбирать, кому доверять. А ещё мне вспомнились последние десять лет, в течение которых я была одна, совсем одна, хотя конечно, у Златоглазки всегда было множество поклонников. И я, поколебавшись, сделала единственно верный, как мне казалось, выбор – растянулась на траве, закрыла глаза и заговорила.
… Эта история началась около десяти лет назад, когда моя мама, работавшая в издательстве в отделе продаж, привела меня на работу. Это был тот замечательный возраст, когда на носу выпускные экзамены и поступление. По идее, это означало, что мне нужно было определиться с вузом и будущей профессией и уже начать готовиться, но я понятия не имела, что выбрать. На тот момент уже завершалась подача заявлений, а я так и не определилась с предметами. Кажется, моя классная руководительница начала меня ненавидеть, а попытка мамы помочь мне найти своё, как она говорила, призвание выглядела как соломинка для утопающего.
Это издательство занималось не только книгами. Оно выпускало газеты, толстые журналы, в штате работали журналисты. Мама думала, что я могу заинтересоваться всем этим, если попаду туда, и почти угадала. Я заинтересовалась. Только не издательским делом. А всё потому, что когда мы проходили мимо отдела журналистики, маму срочно вызвали на совещание, и она попросила одного своего приятеля побыть со мной и рассказать, что здесь и как.
Это был, как мне тогда показалось, парень около двадцати лет. Он был высокий, крепкого телосложения, его зелёные глаза лучились тёплой улыбкой, а сам он был серьёзен, когда говорил со мной. В мире, где на школьников смотрят снисходительно, даже если они на пороге выпускного класса, этот парень показался мне самым внимательным слушателем на свете.
– Привет, – сказал он. – Меня Андрей зовут. Дай угадаю, мама хочет пристроить тебя к семейному делу?
– Вроде того, – нехотя ответила я. – Думает, что поможет мне определиться, где учиться.
– А ты сама чего хотела бы? – спросил он.
Я пожала плечами. Я сама себе ни разу не задавала этот вопрос, а другие меня тем более не спрашивали.
Андрей несколько мгновений смотрел на меня, затем неожиданно подался вперёд и схватил блокнот и ручку, лежавшие на краю стола.
– А я знаю, – он улыбнулся. – Сейчас я возьму у тебя интервью, и мы сразу всё поймём. А ты потом о себе прочитаешь в журнале… сейчас… вот здесь, – он провёл пальцем по корешкам журналов и ударил по предпоследнему. – Фотку помещать не буду, уж извини, но текст – без проблем.