Обычный читер 2
Шрифт:
— Наконец-то, твоей сестре нужно меньше есть.
— Что?! Только при ней это не говори, — усмехнулся Мартин. Он положил свою суперлёгкую сестру на кровать и укрыл её одеялом.
— Отдыхай и не беспокойся. Ты справишься, — прошептал он сестре, поцеловал её в лоб, а затем вышел. Ему предстояло много работы, чтобы превратить это довольно холодное место в уютное гнёздышко.
Гордей тупо сел в гостиной, просто сидел и не знал чем себя занять. Когда Мартин вернулся к нему, он посмотрел на него с растерянным взглядом.
— Ну, что ты сидишь? Иди быстро
— Зачем мыться? — непонимающе спросил Гордей. Разве они в той ситуации, чтобы мыться? Сейчас это его волновало в последнюю очередь.
— Ты себя в зеркало видел? — Мартин указал на него. Они полностью были покрыты грязью. Даже под глазами были темные круги, весь костюм был в пятнах и отпечатках рук. Он так устал, что не обращал внимания на свой внешний вид.
— Ну, может быть, стоит помыться, — смущенно признался парень. Он устало поднялся, сделал пару шагов и остановился. Видимо у него было что-то, что он хотел срочно сказать. — Подожди, Мартин. Я слишком грубо на тебя наезжал, и это было неправильно…
— Нет, это нормально. Можешь не извиняться!
— Для меня важно, я не хочу вести себя как сноб. Просто эта ситуация не выходит у меня из головы. Слишком много событий за один день. Кроме этого… твой меч, я держал его в руках. Селестия будто говорила со мной, я чувствовал себя шизиком. Но знаешь, что самое ужасное?
— Что?
— В тот момент я потерял связь с реальностью. Будто стал высшим существом, а вокруг были только муравьи. Не хочу… не хочу, чтобы меня все боялись. Эти взгляды пугают, понимаешь?
Мартин посмотрел на Гордея. Тот больше не выглядел уверенно, как вне этого дома. Это был обычный парень в возрасте восемнадцати лет с поникшим взглядом. Больше не было необходимости играть перед людьми, и он просто стал самим собой.
— Ты глупый… — последовала неловкая пауза. — Не потому, что не умеешь читать людей или ситуацию. Нет… Ты глупый, потому что испугался самого себя. Ежедневно ты стремишься к силе, но как только достиг намёка на неё, то испугался. Всех этих взглядов. И что? Пусть смотрят! Они будут пытаться сломить тебя каждый день. И я их тоже вижу, именно поэтому я всегда ношу эту дурацкую улыбку, притворяясь дурачком, чтобы не пугать людей.
Гордей слушал слова друга. И это было не просто. Когда запутался, а выбраться из водоворота своих мыслей не можешь без посторонней помощи.
— Ты действительно всегда специально носишь улыбку?
— Нет, не всегда. Но иногда стоит притвориться, что всё хорошо. Поверить в это, чтобы хоть капельку стало лучше жить. Без этой грусти в боли.
— Но не грусть меня пугает, а то, что я стану злым!
Честно, Мартин еле сдерживал смех при этом разговоре. Ну, как этот парень может бояться такого? Только поистине добрый человек, будет бояться стать злым.
— Сила — это не зло, она не различает добра и зла. Однако она необходима. Если в тебе присутствует зло, сила усилит его в десять раз. Но если в тебе есть добро, она усилит его также.
Юноша настолько воспылал, что начал говорить ещё больше.
— Понимаешь? Всё происходит здесь, — он указал на голову своего друга. — Как ты реагируешь на ситуации. Насколько ты можешь заглушить голос своей совести. Есть один совет, хочешь?
— Конечно, — без промедления кивнул тот.
— Я думаю, что ты чувствуешь границу добра и зла. Верно? Никогда не переходи её. Каждый раз, когда ты будешь это делать, она будет только размываться. Даже если кажется, что по-другому просто нельзя, что это правильно. Не переходи, это поменяет тебя, а ты даже этого не заметишь. Самое ужасное, что ты будешь считать себя добрым человеком, даже когда будешь убивать невинных людей!
Тем дольше выступал Мартин, тем больше для Гордея он выглядел как наставник. Парень понимал, что постоянно терялся, его мысли заводили в круговорот сомнений, но он был другим.
Мартин был таким, каким хотел быть. Даже находясь в этом месте, юноша ощущал свободу. Мог непринужденно поговорить с каждым. Если он хотел, то он помогал от всего сердца, без всякой корысти.
В моменты сильного стресса, он успокаивал других. Он обладал столькими знаниями и остротой ума, но при этом позволял себе быть глупым и наивным.
И такая свобода мышления и гибкости поражала. Для Мартина не существовало понятий нормальности или каких-то рамок.
«Я точно бы не смог так!»
«Каждый раз, когда что-то случается, я впадаю в депрессию, а Мартин?»
«Он просто отряхивается от всего. Он может простить, если я грублю, он может помочь, он может спасти. Он может делать то, на что большинство людей не способны…»
— Эй… С тобой всё хорошо? — Мартин несколько раз щёлкнул пальцами, чтобы вывести из ступора друга. — Тебе не стоит так загоняться. Иди лучше прими ванну, у меня будет небольшой сюрприз для тебя!
Юноша улыбнулся голливудской улыбкой и отправил Гордея в ванную комнату. Он вполне понимал причины загонов друга.
«Он ещё слишком молод…»
«Вполне нормально, что ответственность ложится на плечи. И ты либо погибаешь, либо выбираешься.»
«Правда не всегда понятно, какую сторону выбрать. То, что здесь, в Центре, будут ломать людей, я даже не сомневаюсь. Процесс уже начался…»
После того, как Мартин чуть ли не силой затолкал друга в ванную, он успокоился. Самому ему было трудно затрагивать подобные темы. И хоть ИИ чип давал ему возможность быть достаточно умным, но это не давало мудрости.
Мудрость — это нечто, что могло бы помочь ему наставить Гордея на «истинный» путь или хотя бы развеять сомнения. Но Мартин не знал, что делать, и говорил то, что считал нужным.
«Но я соглашусь… Мы меняемся, иногда меняемся навсегда.»
Конечно, люди часто переоценивают зло и добро. Для него всё было серым, сам мир серый. Хорошие люди могли творить ужасные вещи, а злые — проявлять доброту.
«Ладно, пока отложу философские вопросы…»
Как бы ему ни хотелось постоянно думать об этом, сейчас необходимо было выкинуть лишние мысли из головы и заняться бытом.