Обыкновенная лирика. Том 2
Шрифт:
не повернув ко мне глаза.
Я вслед бежала, догоняя,
не сдвинув с места. Чудеса.
Прошел поэт. Прошел хороший.
Его я знаю много лет.
Он не узнал? Узнал? И что же?
До счастья с ним – не мой билет.
Он меня предал между делом,
он заменил меня другой,
не для меня изгибы тела.
Спина в одежде лишь дугой.
20 июля 2003
Ожидание
Жизнь
ты постоянно что-то ждешь,
то ждешь всего одно свиданье,
то ждешь, когда утихнет дождь.
Боюсь я ждать, гоню все встречи,
боюсь терять твою любовь,
боюсь встречать свободный вечер,
но не боюсь влюбиться вновь.
Я жду, не зная телефона,
не зная номер твой совсем,
не зная смех и говор звонкий.
Тебя я жду, и вновь меж тем
я рада каждой новой встречи,
я рада взгляду и кивку,
я рада рядом быть весь вечер,
ты знаешь, милый, я не лгу.
Возможно, я люблю условно,
ревную к каждой, кто с тобой.
Я помню речи все дословно,
что ты сказал лишь мне одной.
Я жду тебя, когда светлеет,
я жду тебя, когда темно.
Я жду тебя! Закат алеет.
Люблю тебя в душе давно.
Как глупость – ожиданье.
Ждать, верить, думать не о чем.
Потом пройдет еще свиданье,
и ты в нем будешь не причем.
Мне надоели ожиданья,
мне надоела чехарда
твоих безропотных признаний.
И наши встречи – ерунда.
20 июля 2003
****
Когда к любви мы не готовы,
то встреча вроде ни к чему,
но для стихов она подкова,
а сердце рвется все к нему.
2003
***
Травинки – былинки. Листочки и почки.
И вид самолета, и рокот его.
И дом – небоскреб, что построен так точно.
Струя самолета расплылась легко.
Ребенок поранил мизинец в фонтане,
бежит и кричит, что в нем сетка остра.
Берем подорожник почти что спонтанно
и кровь остановим, и кончится страх.
Стремительно птицы летят к водопою.
Фонтан гладкой струйкой скользит с высоты.
И листья к фонтану летят, как к прибою,
летят с черешками. И мокнут листы.
Опять разбрелась детвора по фонтанам,
но обувь совсем не снимают с ноги.
Быть может, кому-то все это и странно,
но в речке вода холодней, не с руки…
Травинки – былинки, и дети – картинки…
И солнечный вечер длиннющего дня,
и
Придет для них время. Сижу не одна.
21 июля 2003
***
Как ясен голубой простор!
Какой размах небесной тверди!
Как хочется придумать вздор,
чтоб в омуте проснулись черти!
Вода в реке и без волны,
равнина неба наизнанку,
а чайки чувствами полны.
Шоферы держат лишь баранку.
У утра есть закон утра,
когда встают лишь поневоле,
когда идти не всем пора,
когда не птицы мы на воле.
Кусочек неба в вышине
оставят нам на день грядущий,
И вздор затихнет весь во мне.
Работа есть, я в ней ведущий.
Остались небом и глаза.
Твои глаза уже проснулись?
Они и небо, и леса,
со мною только разминулись.
21 июля 2003
***
Деревья в корень спилены,
остались пни да кочки,
в песочке счастье полное,
детишки и совочки.
Еще сказали будто бы
и дом наш весь снесут,
хоть это в близком будущем,
но эту весть несут.
В моем дворе все сломано,
живут одни собаки,
у них здесь видно логово.
Сидят на стульях бабки.
Все будто кем-то куплено,
построят здесь объект,
а мы жильцы все куцые,
мы вовсе не субъект.
Ведь мы не знаменитости,
автограф не берут.
Стихи поэта нитками,
коль их в печать не шьют.
29 июля 2003
***
Нормальная южная ночь
легла в среднерусской равнине.
А градусник – тридцать, ноль, ноль.
Колышет лесная низина.
И утром усталости нет,
есть чувство – тебя разварили.
Оставлю я пеший свой след
у леса, где клеща морили.
Ищу я прохладу в лесу,
а там испарения земные.
Я бренное тело несу,
и ладно, что ноги не ныли.
Автобус я свой обошла,
прошла там, где мало, кто ходит.
Достигла положенных благ,
еще проработаю годик.
А может быть больше, Бог даст.
А может… к чему все сомненья.
Работа – конструкторский дар,
для мозга нашла применение.
30 июля 2003
***
Молния судьбы меня прошила,
что – то изменилось вдруг во мне.
Молнию не спрячешь, как и шило,
перестала жить я как во сне.