Обыкновенная прогулка
Шрифт:
– Что вы здесь делаете, милый Эдгар?
Голос звучал ласково и немного встревоженно.
Он вздрогнул и открыл глаза. И разглядел в темноте знакомое платье и бледный овал удивительного лица.
– А вы? – после долгого молчания спросил он, продолжая сжимать тонкий стебель.
– Гуляю. Я люблю здесь гулять.
Он стоял и молчал, и прислушивался к шороху звезд.
– Что с вами, Эдгар?
Он медленно поднял лицо к небу.
– Я только что был среди звезд...
Юдифь затаила дыхание.
– Я был где-то там. Там цветы. Много цветов, ты же знаешь. Т в о и х цветов. До самого горизонта. Смотри...
Он
«Да это же просто василек», – сейчас скажет она. Скажет чуть разочарованно.
– Да это же просто... – начача Юдифь и замолчала, и придвинулась к Эдгару, и пристально посмотрела на него, и перевела взгляд на его раскрытую ладонь – и вдруг нежно погладила по щеке.
Погладила – и отстранилась, и повернулась, и ушла по песчаной дороге со следами копыт, и исчезла в теплой темноте.
Он отпустил тонкий стебель и прошептал, ощущая на щеке мгновенное прикосновение чуть шершавой ладони:
– Юдифь...
Тихо шуршали сосны. Или звезды.
*
Вокруг начало светлеть, и за спиной Эдгара нарастал гул троллейбусов, и стучали по асфальту каблуки, и хлопала дверь магазина.
Он стоял напротив своего отражения в зеркальной витрине гастронома. Отражение кивнуло ему и улыбнулось уголками губ. Эдгар, чуть склонив голову к плечу, рассматривал его, а отражение продолжало едва заметно улыбаться.
Отражение очень походило на того, кого мы условились называть Эдгаром. Оно носило такую же куртку защитного цвета с блестящими застежками, такой же красно-зелено-синий шарф и пребывало без головного убора. Отражение роднило с Эдгаром худощавое лицо, маленькие аккуратные губы, нос, чуточку смахивающий в профиль на утиный, глубоко посаженные карие глаза и скорее темные, чем светлые волосы. К особым приметам Отражения и Эдгара можно отнести следующую деталь: одно веко у них было приспущено чуть ниже другого, только у Отражения эта деталь касалась левого глаза, а у Эдгара правого. И Отражению, и Эдгару было около тридцати, и скорее более, чем менее. На столько они выглядели, таков и был их биологический возраст.
На мгновение Эдгару показалось, что там, в зеркальной витрине, находится не Отражение, а Двойник, который не так давно на комбинате бытовых услуг безучастно разглядывал плечи Юдифи, но он тут же понял, что ошибся. В витрине находилось именно Отражение, и оно приветливо, п о н и м а ю щ е улыбалось, и Эдгару внезапно захотелось пожать ему руку. И выкурить с ним по сигаретке.
Он сделал приглашающий жест и огляделся: люди шли по своим делам, толклись в гастрономе, троллейбусы деловито бежали по мокрому асфальту, цепляясь рогами за провода; на углу бойко торговали мороженым и лотереей «Спринт»; на балконе третьего этажа, над гастрономом, стояла дама в пестром халате, задумчиво изучая даль, задумчиво щелкая семечки и столь же задумчиво бросая шелуху на головы прохожим; под водосточной трубой суетились воробьи; в сквере на другой стороне улицы сидела девушка с роскошными черными волосами, делая вид, что читает книгу М. Булгакова «Мастер и Маргарита», а на самом деле наблюдая за тем, видят ли прохожие и особенно сидящие напротив молодые люди в джинсах, куртках и с подбритыми висками, что она читает книгу М. Булгакова «Мастер и Маргарита». В общем, континуум
Отражение огляделось вслед за Эдгаром и, судя по его дальнейшему поведению, по ту сторону зеркальной витрины все также было в полном порядке. Потому что Отражение подмигнуло Эдгару и шагнуло на тротуар перед гастрономом.
Они пересекли улицу по переходу типа «зебра», перед стеклянными глазами троллейбуса – он тоже подмигнул Эдгару, потому что узнал (как же, вез ведь «то ли утром, то ли ночью»!) – и устроились в скверике по соседству с черноволосой обладательницей М. Булгакова. Точнее, книги М. Булгакова.
Воробьи с гвалтом возились в ивах над головой, было очень уютно, не нужно было никуда спешить и Отражение с Эдгаром, размякнув на солнышке, неторопливо покуривали.
Говорили они просто так, ни о чем. О работе, конечно, от этой темы никуда не уйти, об общих знакомых, приближающейся комете Галлея, Марсианском Сфинксе, неудачной игре оленегорской «Звезды» и событиях в Новой Каледонии.
Беседовали.
В ходе разговора выяснилось, что работа одинаково интересна и здесь, и в зазеркальных пространствах, что комета Галлея существует и здесь, и там, только приближаясь к зеркальноземному наблюдателю с другой стороны, что Марсианский Сфинкс ведет себя одинаково некорректно в обоих мирах, оленегорская «Звезда» безнадежно проигрывает независимо от пространственно-временных координат, и события в Новой Каледонии также развиваются адекватно и по эту и по ту сторону зеркала.
Из беседы Эдгар кроме того узнал, что не все в зазеркальных пространстве и времени соответствует миру перед зеркалом, хотя оба пространства и времени являются составными частями одного континуума.
Оказалось, что в зазеркальном пространстве уже расшифровываются сигналы, пришедшие от звезд Эпсилон Эридана и Тау Кита, в периодике только начал публиковаться с продолжением роман Л. Н. Толстого «Мир и война», получило экспериментальное подтверждение после полета к Марсу предположение о пустотелости Фобоса и налажен контакт с дельфинами, проживающими в затонувшей Атлантиде, которая затонула там, за зеркалом, неподалеку от марокканских континентальных вод.
Оказалось также, что Зазеркалье не знает кубизма и книги А. и Б. Стругацких «Жук в муравейнике», зато знает неймизм, кинофильм «Несколько слов о потопе» и повесть «Прогулка обыкновенная».
В общем-то, так оно все и должно быть – ведь в зеркалах отражается только очень маленький кусочек нашей реальности. Теоретически возможно, конечно, создать зеркало тысячекилометровой величины и разместить на орбите ИСЗ – но в нем отразится (в лучшем случае) лишь одна часть планеты. Можно запустить зеркало вокруг Земли – но все ли тогда станет нам известно?
Можно прислониться к любому зеркалу и попытаться заглянуть вверх или вниз, налево или направо. Что же мы там увидим?
Очень мало мы там увидим.
Вот и выходит, что нам абсолютно ничего неведомо о жизни за зеркалом, и все наши рассуждения об этой жизни останутся не более, чем сказкой, пусть даже талантливой сказкой, как история про Алису. И может быть напрасно герои наших повествований пересекают космические дали, чтобы на неизвестной планете проявить весь свой героизм и умение оказаться на высоте в нештатных ситуациях – достаточно послать их в зазеркальные глубины, в ближайшее зеркало, и, поверьте, на их долю выпадет не меньше приключений.