Обыкновенное чудо. Дракон.
Шрифт:
Вбегает второй лакей.
2-й лакей. Он уже идет по коридору! Я поклонился ему в пояс, а он мне не ответил! Он теперь и не глядит на людей. Ох, будет нам за все! Ох, будет! (Убегает.)
Бургомистр. Генрих!
Генрих. Держитесь как ни в чем не бывало. Что бы ни случилось. Это спасет нас.
Появляется третий
3-й лакей. Я докажу! Моя жена может подтвердить! Я всегда осуждал ихнее поведение! Я брал с них деньги только на нервной почве. Я свидетельство принесу! (Исчезает.)
Бургомистр. Смотри!
Генрих. Как ни в чем не бывало! Ради бога, как ни в чем не бывало!
Входит Ланцелот.
Бургомистр. А, здравствуйте, вот кого не ждали. Но тем не менее – добро пожаловать. Приборов не хватает… но ничего. Вы будете есть из глубокой тарелки, а я из мелкой. Я бы приказал принести, но лакеи, дурачки, разбежались… А мы тут венчаемся, так сказать, хе-хе-хе, дело, так сказать, наше личное, интимное. Так уютно… Знакомьтесь, пожалуйста. Где же гости? Ах, они уронили что-то и ищут это под столом. Вот сын мой, Генрих. Вы, кажется, встречались. Он такой молодой, а уже бургомистр. Сильно выдвинулся после того как я… после того как мы… Ну, словом, после того как дракон был убит. Что же вы? Входите, пожалуйста.
Генрих. Почему вы молчите?
Бургомистр. И в самом деле, что же вы? Как доехали? Что слышно? Не хотите ли отдохнуть с дороги? Стража вас проводит.
Ланцелот. Здравствуй, Эльза!
Эльза. Ланцелот! (Подбегает к нему.) Сядь, пожалуйста, сядь. Это в самом деле ты?
Ланцелот. Да, Эльза.
Эльза. И руки у тебя теплы. И волосы чуть подросли, пока мы не виделись. Или мне это кажется? А плащ все тот же. Ланцелот! (Усаживает его за маленький стол, стоящий в центре.) Выпей вина. Или нет, ничего не бери у них. Ты отдохни, и мы уйдем. Папа! Он пришел, папа! Совсем как в тот вечер. Как раз тогда, когда мы с тобой опять думали, что нам только одно и осталось – взять да умереть тихонько. Ланцелот!
Ланцелот. Значит, ты меня любишь по-прежнему?
Эльза. Папа, слышишь? Мы столько раз мечтали, что он войдет и спросит: Эльза, ты меня любишь по-прежнему? А я отвечу: да, Ланцелот! А потом спрошу: где ты был так долго?
Ланцелот. Далеко-далеко, в Черных горах.
Эльза. Ты сильно болел?
Ланцелот. Да, Эльза. Ведь быть смертельно раненным – это очень, очень опасно.
Эльза. Кто ухаживал за тобой?
Ланцелот.
Эльза. Значит, и ты без меня тосковал?
Ланцелот. Тосковал.
Эльза. А я как убивалась! Меня мучили тут.
Бургомистр. Кто? Не может быть! Почему же вы не пожаловались нам! Мы приняли бы меры!
Ланцелот. Я знаю все, Эльза.
Эльза. Знаешь?
Ланцелот. Да.
Эльза. Откуда?
Ланцелот. В Черных горах, недалеко от хижины дровосека, есть огромная пещера. И в пещере этой лежит книга, жалобная книга, исписанная почти до конца. К ней никто не прикасается, но страница за страницей прибавляется к написанным прежним, прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Записаны, записаны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно.
Генрих и бургомистр на цыпочках направляются к двери.
Эльза. И ты прочел там о нас?
Ланцелот. Да, Эльза. Эй вы там! Убийцы! Ни с места!
Бургомистр. Ну почему же так резко?
Ланцелот. Потому что я не тот, что год назад. Я освободил вас – а вы что сделали?
Бургомистр. Ах, боже мой! Если мною недовольны, я уйду в отставку.
Ланцелот. Никуда вы не уйдете!
Генрих. Совершенно правильно. Как он тут без вас вел себя – это уму непостижимо. Я могу вам представить полный список его преступлений, которые еще не попали в жалобную книгу, а только намечены к исполнению.
Ланцелот. Замолчи!
Генрих. Но позвольте! Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чем не виноват. Меня так учили.
Ланцелот. Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?
Генрих. Уйдем, папа. Он ругается.
Ланцелот. Нет, ты не уйдешь. Я уже месяц как вернулся, Эльза.
Эльза. И не зашел ко мне!
Ланцелот. Зашел, но в шапке-невидимке, рано утром. Я тихо поцеловал тебя, так, чтобы ты не проснулась. И пошел бродить по городу. Страшную жизнь увидел я. Читать было тяжело, а своими глазами увидеть – еще хуже. Эй вы, Миллер!
Первый горожанин поднимается из-под стола.
Я видел, как вы плакали от восторга, когда кричали бургомистру: «Слава тебе, победитель дракона!»
1-й горожанин. Это верно. Плакал. Но я не притворялся, господин Ланцелот.
Ланцелот. Но ведь вы знали, что дракона убил не он.
1-й горожанин. Дома знал… а на параде… (Разводит руками.)
Ланцелот. Садовник!
Садовник поднимается из-под стола.