Обыкновенные девчонки (сборник)
Шрифт:
А роль ей досталась на этот раз нелегкая.
Гуля должна была понять и перечувствовать большие горести, выпавшие на долю Варьки, внучки старого шахтера.
Для того чтобы она лучше вошла в свою роль, режиссер возил ее на рудники, спускался с нею в шахты.
Затаив дыхание Гуля слушала рассказы старых шахтеров о том, как в прежние времена опасно было работать в этих плохо устроенных шахтах. Хозяева жалели денег на лучшее оборудование, и в шахтах нередко случались обвалы.
Гуля представляла себе,
В картине, в которой играла Гуля, прозвучало двенадцать ударов.
Набросив наскоро платок, Варька, внучка шахтера (это и была Гуля), кинулась вслед за взрослыми к шахтам, чтобы узнать, на кого в этот раз обрушилось горе.
На носилках под брезентом она угадала знакомые руки, плечи, голову.
И вот Варька стоит, наклонившись над дедом-шахтером, лежащим в гробу. Стоит в том самом платке, который наспех накинула на голову, выбегая из дому.
С ужасом вглядывается она в неподвижное лицо старика, и ей кажется, что она давным-давно знает этого сурового шахтера с проседью в темных еще усах и бороде, помнит, как он нянчил ее и называл внученькой, когда она была еще маленькой.
И, совсем позабыв, что она не Варька, а Гуля Королёва, она плачет горькими слезами.
Но тишину внезапно прерывает голос режиссера:
— Сначала! Повторить всю сцену!
И опять Варька низко опускает голову. Перед ней человек в гробу. Глаза его закрыты, большие усталые руки сложены на груди.
Слезы сами собой набегают на глаза Гули и крупными каплями падают на эти сложенные руки.
Как только съемка окончилась и Гуля убежала домой, актер, который играл деда, закуривая папиросу, сказал:
— А знаете, мне казалось, что я и в самом деле помер. Лежу и чувствую, как мне на руку падают настоящие слезы. Признаюсь, у меня от страха волосы на голове шевелились!
Все засмеялись.
А другой актер, которому никак не давалась его роль, прибавил:
— Удивительное дело, но при этой девчонке как-то неловко играть неискренне, фальшиво. Ты заученную роль играешь, а она тут же рядом по-настоящему страдает, боится, плачет. Как же тут фальшивить?
И все согласились с ним, что при Гуле никак нельзя играть плохо.
— Эта девочка всех нас переиграет, — сказал режиссер. — Если картина пройдет, наша Варька прославится!
Это случилось прежде, чем новая картина появилась на экранах. Варьку опередила Василинка, дочь партизана.
Когда Гуля вернулась в Одессу, она увидела на огромных рекламах, развешанных по всему городу, белокурую девочку — то верхом на лошади, то по колени в болоте, то возле белой березки.
Это была Василинка, дочь партизана. И это была Гуля Королёва.
— Счастливая! — говорили в школе новые Гулины подруги. — Вот счастливая!
А
— Не очень-то большое счастье, — говорила она. — Дома только и слышишь: «не зазнавайся» да «не зазнавайся». А где уж тут зазнаваться, когда я, того и гляди, на второй год останусь. Ни по одному предмету отметки нет. Да и не так уж хорошо я играла Василинку. Вот Варька — эта, кажется, у меня вышла получше.
Но если сама Гуля не очень довольна была Василинкой, то на фабрике все-таки оценили труды маленькой артистки.
Как-то Гулю вместе с мамой пригласили туда на вечер по случаю выпуска новой кинокартины.
— Ну вот, — сказала мама, — тебе отдельное приглашение прислали. Только, пожалуйста, не зазнавайся!
Гуля положила приглашение на стол.
— Опять «не зазнавайся»? Уж лучше я туда совсем не поеду.
— Как хочешь, — сказала мама.
Гуля запела какую-то песенку и стала заворачивать в чистую бумагу потрепанные переплеты своих учебников.
Когда мама уже была совсем готова, она спросила Гулю в последний раз:
— Что же, дома останешься?
— Угу, — сказала Гуля, — дома.
Мама засмеялась:
— Ладно уж, одевайся.
Гуля обрадовалась и стала наскоро натягивать через голову новое платье.
Но все-таки они опоздали.
Торжественное заседание уже наполовину прошло, когда Гуля с мамой тихонько вошли в зал и сели в задних рядах.
Гуля стала искать в толпе знакомые лица, как вдруг услышала:
— За отличную работу в фильме «Дочь партизана» Гуля Королёва, исполнявшая роль Василинки, премируется…
Гуля дернула маму за рукав:
— Мама!
Мать обернулась.
— Только не зазнавайся! — сказала она и, смеясь, похлопала Гулю по плечу.
— …премируется портретами великих русских писателей…
— Это сколько же портретов дадут? — прошептала Гуля и стала считать по пальцам: — Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Некрасов… Мама, Жуковский великий?
— Тише, — сказала мама, — слушай дальше.
— …портретами великих русских писателей, библиотекой, тремя настольными играми и аквариумом.
Все захлопали.
В перерыве Гуля спросила у мамы:
— Мама, а куда мы поставим аквариум? У нас ведь и так тесно.
— Если аквариум будет очень большой, попросим соседей поставить его у себя.
— Ну да, они уйдут на работу, а рыбки умрут с голоду. Как ты думаешь, мама, нельзя ли попросить какую-нибудь другую премию?
— Какую?
— Вот бы велосипед!
— Ну тогда уж у тебя совсем не останется времени на уроки. Съемки кончились, катанье на велосипеде начнется. Теперь тебе время дорого — класс догонять надо.
— Ух, тогда бы я попросила одну штуку, которая совсем не отнимает времени! Да и места мало занимает.