Обыкновенные ведьмы средней полосы
Шрифт:
То, что этой дорогой пользуются гораздо меньше, чем основным трактом, выдавало не только то, что мы практически не встречали попутных людей и подвод, но и то, что впереди был достаточно тёмный и мрачный лес. Вряд ли кто по доброй воле был готов к передвижению по заброшенной дороге, пусть она и экономит время. Вообще, сам по себе мрачный лес наводил тоску и навевал дурные мысли.
— Привал! — ворвался в мои размышления голос караванщика — нужно дать отдых лошадям и пообедать.
Все согласно покивали и принялись шумно распаковывать узлы. Момент,
Поэтому появление на месте нашего пикника ещё одного человека стало для нас некоторым сюрпризом.
— Здравы будьте, караванщики! — мерзко проскрипело за нашими спинами.
Мы от неожиданности побросали свои кули и испуганно сбились в одну кучу.
— Здрава будь и ты, Старая Бабура! — заискивающе сказал Микола, после того, как немного отошёл от испуга.
А я так скажу — там было чего испугаться — перед нами стояла ведьма в классическом её понимании — невысокого роста, вся как будто скрюченная, с внушительным носом. Из-под шляпы торчал клок седых волос, а из рукавов мантии — скрюченные морщинистые руки с длинными ногтями.
— Моя родная мама… — чуть живая, прошептала Вася и собралась упасть в обморок.
Но я не дала ей такой возможности — слишком уж боялась остаться без моральной поддержки в этот сложный момент. Да и потом, тётю Тамару, родительницу нашей дорогой Василисы, я видела неоднократно, либо пьяной и с очередным младенцем на руках, либо пьяной и с сигаретой в зубах. А вот сейчас, каюсь, и не признаю вовсе.
Донатий, который ранее не встречал Васину маменьку, решил проявить любопытство и высунуться из своей сумки. Потом передумал и испуганно что-то зашептал, делая нам какие-то знаки. Жаль, что мы были не в том состоянии, чтобы разгадывать ребусы.
— Как идёт твоя торговля, Микола? — хриплым голосом поинтересовалась ведьма — нет ли чего интересного для одинокой старушки?
Караванщик мелко-мелко закивал головой и полез под рогожу — добывать оттуда контрабандный товар. После чего, скривив лицо, протянул дрожащими руками две бутыли с драгоценным напитком жуткой ведьме. Она приняла вино, покрутила бутыли со знанием дела и вынесла свой вердикт:
— С Царьграда, поди! Сколько я тебе должна за них, уважаемый караванщик? — голосом несмазанной телеги поинтересовалась колдунья.
— Ну что ты, Боги с тобой! — вытаращив глаза и пытаясь казаться ниже ростом, Микола заверил ведьму в своём бескорыстии.
Окружающие обозники дружно закивали, подтверждая слова Миколы.
— Ну и славно! Может, просьбы какие будут? — поинтересовалась ведьма.
— Отпусти ты нас, Старая Бабура! — со слезами в голосе сказал караванщик.
Ведьма хмыкнула, махнула рукой, и позади нас образовалась небольшая лесная тропинка сквозь тёмную чащу.
— Через два дня будете в столице.
«Вот это да»! — подумала я — Так вот, что за тайные миколины тропки!
Но додумать свою мысль я не успела, потому что бородавчатая когтистая рука показала
— Этих с собой возьму. Для декоктов в самый раз будут! — ведьма похихикала, глядя, как моя подружка испуганно прижала к груди тележку.
Микола радостно выдохнул и несмело заулыбался — за такой проход он был готов расстаться и с третьей бутылкой вина, не то, что с нами. Игорь выступил вперёд и сообщил, что сироток в обиду не даст. Только через его труп. Караванщики испуганно приложили его кулаками по голове, перетащили бесчувственное тело товарища на его собственную телегу и заверили, что мы, то есть сиротки, к услугам госпожи ведьмы.
Старая колдунья ещё раз мерзко хихикнула, щёлкнула пальцами, и тут же образовалась тропинка, по которой она нас и погнала, будто коз. С понуканиями и угрозами. Когда прошёл первый испуг, я оглянулась назад, но увидела за собой только лишь лесную чащу — тропинки, как не бывало. Тут-то меня и разобрала самая настоящая злость — мало того, что нас тащат, как домашний скот, так ещё неизвестно, как и выбираться будем. Васька от страха мало что соображала, только лишь смотрела на меня круглыми глазами.
— Васёна, Васька, не кисни! Мы ещё повоюем! — я решила поддержать подругу воинственным шёпотом — отвлеки её на минуту!
Был у меня некий план, как нейтрализовать эту колдунью, но… Васька кивнула, но вот поняла ли что-то из моих слов — сказать сложно. Подружка протянула дрожащие руки к спине бойко шагающей ведьмы впереди нас и страстно что-то забормотала. У нас над головами знатно грохнуло, бухнуло и загремело. Ведьма на секунду остановилась, подняла голову наверх и удивлённо стала таращиться на грозовые тучи над нашими головами. «Не иначе гром» — это всё, что я успела подумать, прежде чем Донатий пушистой ракетой прыгнул на спину ведьмы, вцепился в её седую шевелюру и… оторвал голову напрочь!
То есть в буквальном смысле слова. Я проследила глазами за полётом головы с жутким оскалом с единственным гнилым зубом, крючковатым носом и седой прядью волос под остроконечной шляпой.
Упасть в глубокий обморок мне не позволило чувство ответственности за своих друзей и боязнь остаться в глухом лесу под проливным дождём. Старуха, внезапно лишённая головы, пошатнулась, но не упала. А только лишь плаксиво спросила у нас:
— Вы чего такое творите, а? Мой любимый нос, где я теперь такой достану?
И подняла с земли собственную грязную голову с бельмом на глазу и полуоторванным носом.
Донатий издал испуганно-торжественный вопль, когда понял, что не убил, а только ранил жертву, и приготовился для следующего решительного шага. Но я в последний момент успела схватить его за воротник рубахи. Он болтал ногами в воздухе и грязно ругался. Дело в том, что мне понадобилось какое-то время для осознания того, что перед нами стоит молодая рыжеволосая девушка и держит в руках жуткую маску старой ведьмы. Её длинные волосы развевались от сильного ветра — предвестника дождя, а зеленоватые глаза были сердито прищурены.