Обыкновенный индийский чай, или Странный побочный эффект
Шрифт:
– Вот еще, только мне этого и не хватало! – скорчила кислую гримасу Кузовкова. – Скажите, пожалуйста, что такого хорошего вы в этих словах разглядели? Я лично ничего замечательного в них не нахожу. По-моему, это ужасные слова! Как слышу про эти грубые стальные руки, так сразу ужас холодный душу охватывает. Правда, у моего-то муженька вообще никаких рук уж не осталось. Пропил их незаметно. А-а! – махнула она сокрушенно рукой. – Нет, Валерьян Владимирович, когда рук нет – это беда, и, когда руки стальные, тоже никуда не годится. Нам, женщинам, нужны нежные, ласковые и выносливые руки, но уж никак не бесчувственные стальные,
Мелодия в репродукторе умерла. Голицын выключил радиоприемник, но все еще продолжал потихоньку напевать и дирижировать в такт руками. Неожиданно он остановился и с досадой произнес:
– Нежные и ласковые ей руки нужны. Ха, вы видали?! – Он вытянул ладони рук перед собой и, шевеля пальцами, внимательно на них посмотрел. – Моей-то старухе уж никакие не нужны. И, извольте заметить, давно не нужны. Она всю жизнь от них только отбрыкивалась да убегала. Вот старая калоша! А я бы вот вроде еще… – Он снова вытянул руки перед собой, закрыл в предвкушении удовольствия глаза и начал делать манипуляции, словно трогал женскую грудь. – Ох, а чаек-то хорош! Как приятно бодрит! – проговорил он довольный и снова отпил из кружки приличный глоток. – Эх, давненько так себя отлично не чувствовал. Пойду-ка свое мертвое болото попробую расшевелить!
Голицын бодрой походкой, напевая: «Все выше, все выше и выше…» и энергично жестикулируя руками, направился к своей комнате и, открыв дверь, решительно вошел…
Кукушкин выглянул в коридор, прислушался, а потом, закрыв дверь, радостно сообщил:
– Твой Валерьяныч пошел домой былую молодость вспоминать. Сейчас он там устроит разбор полетов. Твое зелье уже подействовало. Вот сейчас будет умора.
Через некоторое время из-за стенки послышалась какая-то возня и сердитый голос жены Голицына, которая отчитывала мужа.
Друзья многозначительно переглянулись, приоткрыли пошире дверь в коридор и внимательно прислушались…
Шум в соседней комнате все нарастал. Стали слышны отдельные фразы жены Голицына:
– А ну, прекрати… Совсем ополоумел на старости лет… И как же тебе не стыдно! Не подходи, грешник, а то ботинком в тебя запущу…
Хлопнула дверь комнаты Голицыных, и в коридоре раздался обиженный голос Веры Андреевны:
– Совсем из ума на старости выжил, обалдуй! Я ухожу от тебя, безумец! Как хочешь, так и живи здесь один! Ишь ты, он еще и щипаться вздумал! Ты в зеркало на себя, дуралей, хорошенько посмотри! Кому рассказать, так стыда не оберешься…
– Иди на все четыре стороны! Холодильник на ногах! Айсберг неприступный! Нечего пугать, как-нибудь и без тебя обойдусь! Все равно от тебя толку никакого! – прокричал ей вслед Голицын.
Хлопнула входная дверь, и в коридоре воцарилась тишина.
– Слушай, Олег, а ведь серьезный скандал приключился. Как бы из-за меня старики-то совсем не разбежались.
– Да брось ты, Виталик, ты же знаешь поговорку, что милые бранятся, только тешатся. Пройдет время, и бабка, вот увидишь, вернется. От таких бравых мужиков далеко не уходят.
– Думаешь? – с сомнением спросил Артемьев.
– На сто процентов уверен! – запальчиво проговорил Кукушкин. – Не бери в голову. Думаю, что эксперимент нужно продолжать. Давай дозу полковника увеличим еще на одну капельку. Надо же исследовать воздействие на организм разных порций твоей чудодейственной вакцины. Ради науки, ради счастья миллионов людей кто-то один может немного и пострадать. Зато какие перспективы, Виталик, ты только подумай! Да человечество сейчас замерло, затаив дыхание, в ожидании результатов твоего научного эксперимента. Мы же не можем все человечество разочаровать?! – Он с большой надеждой посмотрел на Артемьева.
– Красиво говоришь, пламенно, цветасто и… убедительно. Мне самому, Олег, не терпится узнать, как дальше пойдет эксперимент, – шумно вздохнув, согласился Артемьев. – A-а, будь что будет! – махнул он рукой и, решительно пройдя на кухню, добавил в кружку Голицына еще две капли своего чудодейственного вещества…
Отставной полковник, бормоча под нос ругательства в адрес жены, вновь появился на кухне. Там он добавил в кружку горячего кипятка, отщипнул еще сахара и принялся потягивать так полюбившийся ему сегодня индийский чай.
Из ванной комнаты в красном махровом халате с розовым полотенцем на голове вышла Нина Петровна Кузовкова. Она машинально заглянула на кухню и, пораженная увиденным, произнесла:
– Боже мой! Что вы делаете, Валерьян Владимирович?
– Брею бороду и усы, Нина Петровна, вы же видите, – отозвался Голицын.
– Но зачем?
– Что значит, зачем? Вот заглянул в зеркало и увидел, что этот белый мох мне совсем не к лицу. Я думаю, что еще рановато мне бороду с усами носить. А, возможно, они мне и совсем ни к чему. Вон наш замечательный сосед Виталик никакой растительности на лице не терпит, а я чем хуже его?
Голицын перестал бриться, внимательно посмотрел на Кузовкову и, облизнувшись, произнес:
– Мм-да!.. А вы замечательно выглядите сегодня, Нина Петровна, – страстно произнес он. – Этот красный халат вам явно к лицу. Он удачно подчеркивает все преимущества вашей богатой фигуры! – Он снова облизнулся и шумно вздохнул. – Вы сегодня просто… исключительно сексуальны!
Кузовкова от удивления открыла рот и на какое-то время застыла с изумленным выражением лица.
– Как вы сказали? Исключительно сексуальна?.. И от кого вы таких слов-то набрались, Валериан Владимирович? Ну, совсем вас сегодня не узнаю… – произнесла она растерянно и тут же скрылась за дверью своей комнаты.
– Нина Петровна, ну куда вы, голубушка? Я ведь с недавнего времени опять холостой, – обиженным тоном произнес Голицын и с еще большей тщательностью принялся соскабливать растительность с лица.
После того как он сбрил свою аккуратную бородку и усы, вид у него преобразился. Он придирчиво вгляделся в зеркальную бездну и сообщил своему отражению, что явно им доволен. Затем прошелся легким массажем по лицу, нанеся на него густой слой белого крема. Закончив с лицом, Валерьян Владимирович принялся и за остальные части тела: подрыгал в разные стороны руками и ногами, покрутил головой, несколько раз присел, держась за спинку стула, а в заключение, согнув руки в локтях, пробежался по коридору туда и обратно. Движения его стали более уверенны и быстры. По всему чувствовалось, что в его тело возвращалась былая энергия. В довершение ко всему старенький спортивный костюм сменили черные брюки и клетчатая рубашка светлых тонов.