Обыкновенный принц
Шрифт:
— Это что, где? — Мэйли спросила у Петронии, молниеносно явившейся на вызов.
— Это на нашей границе с землями Либериса. Вчера наши защитники отбили наступление. Теперь у них не скоро появится желание нападать на нас, — помощница не скрывала радости.
— Много погибло? — Мэйли расхотелось доедать фруктовый мусс.
Образ Тео, нахмуренный, тревожный, возник перед мысленным взором. Как он ругал за то, что Макс построил портал, не предупредив и тем самым подвергнув опасности друзей! А тех жутких воинов Мэйли видела собственными глазами. Вправду, Средневековые рыцари,
— Говорят, что часть нападавшего отряда отступила и бежала. Сколько было убито, мы пока не знаем, скоро скажут. А среди наших потерь тоже немало. Потому молитва будет всеобщей, как год назад, когда на нас напали.
— Я готова к осмотру, хочу быстрее присоединиться к друзьям, — Мэй встала, отодвигая столик. Как-то неуютно стало от всех этих новостей. Макс и Вилмер наверняка спали в это время, но к рассвету их тоже разбудят. Мэй надеялась, что успеет к ним присоединиться, тем более что Петрония обещала посодействовать выписке.
*****
Медицина в Алатерре без сомнений превосходила земную. За каких-то двадцать минут барокамера, куда поместили Мэйли, выдала заключение: пациент стабилен.
— Желаете принять душ? — Петрония выжидательно уставилась на Мэйли. Именно уставилась, преданно и без тени скуки или досады на бессонную ночь.
— А я успею?
— Вполне. Затем вы получите свой информер. Сами понимаете, электроника не любит воды. Я научу вас, как им пользоватья, — Петрония забрала со стола лежащий перед собой браслет, впрочем, не кажущийся опасным и, сделав приглашающий жест, сама пошла вперёд, указывая дорогу.
В палату больше не вернулись, а с помощью лифта, перемещающегося не только вертикально, но и горизонтально, отправились в корпус, где пациенты покидали клинику. Глазея по сторонам и удивляясь сервису, Мэйли на какое-то время забыла о Тео, крепко сидящем в голове со дня его исчезновения.
В новом уютном кабинете к Мэйли и Петронии присоединились девушка и парень с набором парикмахерских инструментов, уточнили, для какого случая требуется элегантная причёска, и немедля приступили к делу.
Тем временем Петрония пододвинули к Мэйли экран — совсем плоский телевизор, сделала несколько лёгких касаний, пробормотала: «Так, код ноль-ноль-один», — и на экране высветились прямоугольники с рисунками одежды. Петрония ткнула сначала в первую, на которой изображалось императорское платье эпохи Цинь:
— Вам требуется одежда для церемонии. А бытовую доставят в ваш номер.
Мэйли ещё по приезду заметила, что одевались здесь, в общем, похоже, как на Земле — кто во что горазд, таким образом выделяя свою индивидуальность. От коротких шортиков с топом до помятых балахонов. И только чиновники носили платья, чей стиль просто нёс китайский дух старых традиций.
Она выбрала любимый красный цвет, на всякий случай спросив, уместен ли он. Петрония широко улыбнулась:
— У вас хороший вкус, эве.
И пояснила — ярко-красную одежду носят уверенные в себе алатусы, в их числе девушки из знатных родов, чтобы подчеркнуть свой статус.
— Эм, тогда мне лучше вот это, голубое, — смутилась Мэйли. Быть в центре подобострастного внимания она хотела меньше всего.
Петрония помогла правильно указать размер платья, подобрать обувь, для чего надела специальную туфельку без каблука, которая изменила форму и показала цифры на наклейке сверху. Девукшка уточнила: после первого заказа система запоминает стабильные параметры заказчика.
Перелистывая фотографии, Мэйли обратила внимания на разные цифры в квадратиках рядом с моделями, догадалась верно: это была цена. Но Петрония успокоила, сказав, что по коду «Ноль-ноль-один» пациенты не платят, сумма автоматически перечисляется из государственной казны. В последний месяц к новым лицам в Алатерре все привыкли, и в клинике насмотрелись всякого, ибо из либертанских земель привозили от полностью неадекватных алатусов, до отчасти безумных. Ментально здоровые прибывали реже, поэтому персонал к ним был особенно радушно настроен.
В общем, Мэйли удивляло отношение людей, порхающих вокруг неё, — ни одного лишнего вопроса, зато если она спрашивала о чём-либо, то отвечали, не упуская деталей, в то время как, по словам мистера Куарта, Арженти стал причиной немаленького шума, а значит, всё связанное с ним вызывало интерес.
Вскоре Мэйли невольно отметила, что и мастера, и Петрония чаще посматривают на часы. Их действия заметно ускорились. Медсестра ненадолго оставила подопечную, пообещав вернуться с персональным фасилитатором, вернулась со стройной смуглой девушкой и в парадном платье, которое выглядело проще, чем выбранное для Мэйли. Смуглая девушка катила подобие вешалки на колёсиках, на котором аккуратно висели детали сложного бело-голубого одеяния. Петрония представила новое лицо:
— Мэйли-эве, это ваша персональная помощница-фасилитатор Вэлери ан-Лорин. Испытательный срок — неделя. После чего вы можете выбрать другого фасилитатора из открытой базы данных, Вэлери вам покажет, как зайти в базу данных и изучить характеристики. Или оставить Вэлери.
Парикмахеры сдунули невидимые пылинки с головы Мэйли и откланялись, сославшись на то, что им тоже нужно переодеться. За ними удалилась Петрония, пообещав присоединиться на площади. Новая собеседница сразу спросила, довольна ли Мэйли качеством электронного переводчика, каких тем не стоит касаться в разговоре и есть ли что-то, что, наоборот, интересует Мэйли. Та сначала пожала плечами, а потом сама поинтересовалась, насколько хорошо встретили Максимиллиана и Вилмера.
— Вы, наверное, имеете в виду Микаэля-эве? — Вэлери расправила складки на одежде своей сэнсы (это слово переводчик оставил без замены, видимо, оно означало «шеф» или «хозяйка»). — Их хорошо встретили. Говорят, на Совете с большим интересом отнеслись к появлению потомка иль-Хасан. А второй ваш друг тоже показал себя. Он не алатус, но его работоспособность, как видите, поразительная: всего за час он прошёл максимальное количество ступеней в нашей переводческой программе «Искусственного интеллекта». База данных вашего языка была построена с точностью на каждом уровне, а словарный запас составил около двадцати тысяч слов в первой версии, и позже добавили ещё больше сорока.