Обыкновенный принц
Шрифт:
Рядом на стол поставили ещё одну чашку, из чего Тео заключил: здесь жило трое. Но вот на окрик Инна откуда-то из-за деревьев появился тот самый третий, с определённо знакомым лицом. Тео вспомнил одного из ратников, прошлой ночью едва не проспавших свои жизни. Имя, конечно, было напрочь стёрто, пришлось знакомиться по второму разу.
Назвавшийся Менгалом участливо поинтересовался у Тео о его ранах и, разумеется, в ответ получил растерянный непонимающий взгляд. Подключился Лалур — показал на себе, как Тео осматривал свои ранения.
— Моя хорошо, — он улыбнулся.
— Хорошо, я рад! — Менгал похлопал одобрительно Тео по плечу. — Везучий ты парень. Не знаю, как пройдёт твой допрос, надеюсь, в столице Алатус
Менгал с сожалением покачал головой, видя, что Тео его не понимает, и не стал усердствовать — уделил внимание пище и болтовне с боевыми товарищами.
— Может, чтобы меньше болтал? — предложил Инн свою версию. — Вдруг увидел у них чего полезного — и наколдовали немоту...
Сколько Тео не прислушивался, уловил всего десяток слов, большей частью предлоги и союзы, которые в Песне Авалы запоминались автоматически. Узнал «король», «Либерис», «война», «алатусы», «нападать», «крылья», «огонь» и другие, наиболее распространённые и часто повторяющиеся в драконьем эпосе. И, пока обедали, старался осмотреться, чтобы по тому кусочку быта, который его окружал, составить хотя бы поверхностное представление о мире его родителей. Спустя полторы тысячи лет.
Очевидно, это была перевалочная станция для военных или пост. Тео заметил ещё два входа в землянки и каменный уличный очаг. Вокруг же возвышался сплошной вековой лес, где-то слабо слышался шум реки и драконье бормотание. Судя по одежде, на которой стежки казались сделанными вручную, посуде, вырезанной из дерева, и той простой пище, которую сейчас поглощали мужчины, время в Алатусе и впрямь остановилось на шкале сказочного Средневековья. Из металлического — грубые пряжки на одежде, словно отлитые в домашних условиях, оружие, ножи, которыми едоки срезали мясо с костей, и… и всё.
Зато с погодой и сезоном было более-менее понятно. В мире Алатуса в это время тоже просыпалась природа. Все деревья, кроме хвойных, начинали остро пахнуть новой, липкой, не развернувшейся в полный рост листвой, на земле пробивалась трава — смело и густо там, где не ходили люди, и дерзко, упрямо — во дворе этого лесного стана, под столом, возле печки и землянок.
А простая похлёбка напомнила обед в Шаолине, но более сытный. Тео, привыкший обходиться без мяса, тем не менее, обглодал свою мозговую кость, тоже при помощи ножа, позаимствованного у Менгала. Свежий воздух, не намекающий на наличие машин и испорченной экологии в этом мире, способствовал аппетиту.
Оглядевшись, Тео задумался было над тем, что ему делать дальше — остаться из любопытства или возвращаться домой, на Землю, где Мэйли наверняка сходила с ума от беспокойства, — но обед завершился и отвлёк от планов. На костёр после похлёбки Инн водрузил второй котелок, бросил в него сухую траву-заварку, правда, местный чай пришлось подождать. Ратники разговаривали между собой, какие-то фразы, безусловно, касались Тео. Он уловил «Аалам», «дворец», «ликторы», «лететь» — жестами показал на себя и изобразил наездника. Менгал кивнул. Скорее всего, после случившегося Тео нужно было доставить в столицу, и он догадался верно. Любопытно стало, кто его повезёт. Менгал ткнул себя в грудь. Понятно…
Закипевший отвар на свежем воздухе показался необыкновенно душистым, Тео прислушивался к ощущениям и с наслаждением пил его. Ратники обходились без хлеба, печенья и всего того, что украшает эту часть застолья. Тео невольно подумал о шоколаде и крекерах, которые Мэйли положила в рюкзак — сбить тревогу и панику, если Тео вдруг заблудится.
Кстати, о рюкзаке. Интересно, нашли его военные или нет? Смутно вспомнилось, как сумка полетела в темноту. Ночью слева от Тео в камне находилась широкая расщелина, способная спрятать и человека. Но строить днём портал
Солнце светило прямо над лесом, когда обед закончился. Каждый из сотрапезников плеснул в свою чашку для похлёбки остатки горячего отвара — прополоскали, как будто, посуду, смывая жир, потом Инн потянулся за куском пакли, напоминающей развалившуюся тряпку, протёр чашки и сложил их стопкой в углу стола. Деревянные кружки после отвара никто мыть не собирался. Из них просто выплеснули остатки.
Менгал отправился к деревьям и сделал знак Тео, мол, перед дорогой надо облегчиться, но тот отказался: организм ещё чувствовал себя обезвоженным после спиртного, которое, кстати, Менгал не пил за обедом, хотя его товарищи плеснули себе немного, для аппетита, Тео и не предлагали, а он не попросил. Полный черпак родниковой воды, похлёбка, два бокала отвара — он до сих пор не мог справиться с последствиями опьянения. По-прежнему слегка, но уже не так сильно, кружилась голова от резких движений.
Менгал вернулся, застёгивая на ходу штаны. Разглядывающему деревья Тео показал на свой плащ: где твой? Пришлось нырять в землянку и искать на ощупь, что заняло время. Видимо, устав ждать, за ним спустился Инн, чиркнул кресалом, зажигая свечу на столе, и посмеялся с обескураженного вида отшибленного: совсем, как дитя, беспомощный!
Затем его повели куда-то, через деревья, а когда послышалось знакомое драконье урчанье, Инн и Лалур остановились, похлопали Тео по плечу, желая удачи. Инн повернул назад, а Лалур отправился в противоположную сторону, обходя поляну с драконом.
Теперь Тео отчётливо рассмотрел существо, ибо не мог это толком сделать в темноте, чтобы сравнить с алатусами. Безусловно, и драконья ипостась алатусов — людей, умеющих летать, — и эти ездовые животные, размером чуть больше лошади, выглядели похоже по строению: четыре конечности, не считая хвоста, помогающего балансировать в полёте.
Крылья являлись продолжением передних лап — плотной мембраной из кожи и мышц, идущей от кистей. В положении сидя крылья складывались на манер домика, как у птерозавров, а не на спине, подобно птицам, что, в общем, было объяснимо: крылья помогали первое время алатусам охранять своё главное сокровище — яйца-колыбели. Что касается привычной хватательной функции рук, Тео помнил, как неудобно было ими подбирать предметы, для этого приходилось тащить крыло или разворачивать корпус. Вероятно, передним конечностям эволюция оставила одну, но главную задачу — собирать пучки магии в полёте. По той же причине в драконьей ипостаси на земле алатусы были неуклюжи и медлительны.
Однако дракон, на котором Менгал спустил Тео с гор и сейчас собирался везти в столицу, слишком шустро развернулся к приближающемуся хозяину. Тео невольно вздохнул: разница между алатусами и драконами всё же была — пальцы на кистях были сращены, напоминая маленькие кулаки или мозоли. Это значило, что драконы не умели или не могли собирать магию. И всё-таки, в качестве окончательной проверки разумности алатусоподобных существ, Тео решил отправить ему или ей зов дракона.
Максимиллиан рассказывал (Тео позже повторил этот эксперимент), как он посылал зов-обращение и к животным и птицам в том числе, начиная от голубей, далёких потомков динозавров, и заканчивая цирковыми питомцами — тиграми и слонами. Все они чувствовали вторжение в своё сознание, начинали суетиться, пытаться понять, что с ними происходит, но диалога, как с Тео, построить не получалось. Значит, зов действовал только на алатусов.