Обжигающий виски
Шрифт:
– Ты совсем не ценишь свою карьеру, не так ли?
– Да, – кричу я, теряя самообладание, разочарование и печаль берут верх. – Я отдала этой карьере последние, сколько, почти пять лет своей жизни? Я не останавливалась, Сьюзен. У меня не было перерыва. Я забыла, каково это – дышать, и он позволяет мне это. Я не должна проводить свою жизнь за закрытыми дверями или на сцене. Я должна быть в состоянии наслаждаться этим. Он может защитить меня, когда я там.
– Он же байкер! – она кричит, и я вздрагиваю.
Сьюзен никогда не теряет контроль, но прямо сейчас, он от неё ускользает.
– Ну и что? – рявкаю я
– До чего же ты наивна, Скарлетт! Он байкер. Байкеры небезопасны. Они преступники. Скорее всего, он там только для того, чтобы немного поболтать с кем-то известным. Ты рискуешь всем ради отброса общества.
Её слова разжигают огонь – проклятый огонь – внутри меня. Маверик – это что угодно, только не отброс общества. Он может быть байкером, но это не значит, что он грязный бандит, торгующий наркотиками. Я этого не потерплю. Моя точка перелома достигнута, и, чёрт возьми, я дала волю чувствам.
– Как. Ты. Смеешь, – шиплю я, свирепо глядя на неё. – Этот человек защитил меня, потому что никто больше мне не поверил. Ни ты. Никто иной.
– Я ставлю охрану на дополнительные часы, что ещё ты хочешь?
– Чего я хочу, так это перестать жить в этой долбаной тюрьме. Он был на каждом концерте, делая гораздо лучшую работу, чем те жалкие люди снаружи, которых ты называешь охраной. Я не раз пробиралась мимо них, и знаешь что? Они ничего не заметили. Это было так просто. И ты пытаешься сказать мне, что они и есть дополнительная защита? Что им не всё равно, что со мной будет? Что ты принимаешь меня всерьёз? Нет. Если бы это было так, они были бы у моей двери каждый раз, когда я нахожусь в этой комнате, а не в вестибюле, отвлекаясь на горячую задницу, которая входит, вместо того, чтобы следить за неприятностями.
Её лицо расслабляется.
Я задыхаюсь от ярости.
– Ты больше не увидишь этого человека. Ему запретят присутствовать на каждом концерте. И охрана будет приклеена к твоей чёртовой заднице 24/7.
Я моргаю.
Нет
Черт возьми, нет.
– Ты не можешь так управлять моей жизнью, Сьюзен. У тебя ничего не получится. Я взрослая женщина, если я захочу выйти на улицу, встретиться с кем-то и насладиться своей жизнью, я это сделаю. В мире нет абсолютно ничего, что могло бы удержать меня от этого, даже ты.
– У тебя есть репутация, – кричит она. – А как воспримут это СМИ, когда увидят тебя на заднем сиденье мотоцикла? Представь себе истории, которые обрушатся, если они узнают, что ты путаешься с преступниками.
Иисус.
Она понятия не имеет.
Никто.
– Ты имеешь в виду Трея? – рявкаю я, и её лицо бледнеет. – Он был преступником, самым большим из всех, но тебя, похоже, не волновало, что о нем думают СМИ.
– Мы этого не знали.
– Все истории под солнцем вращались вокруг него, все истории. Средства массовой информации выдумают всё, что захотят. И ты это знаешь. Не имеет значения, с каким мужчиной я буду. Чёрт возьми, Трей был членом мафии, он был полицейским под прикрытием, он был моим телохранителем, и у нас был дерзкий роман, СМИ придумали миллион разных историй, и они сделают это снова. Этого недостаточно, чтобы поставить всю мою жизнь на паузу.
– Это может погубить тебя, Скарлетт. Поскольку он байкер, они не просто «предполагают», что означает, что истории будут хуже, они будут иметь гораздо больший
– Мне всё равно.
Она пристально смотрит на меня.
– Да что с тобой такое?
– Я хочу жить своей жизнью, и я не буду больше сдерживаться ни секунды.
Она начинает трясти головой.
– Ты этого не сделаешь. Ты останешься в этой комнате до вечера, а потом тебя проводят домой после концерта.
– Не тебе это решать, – рычу я.
– Посмотри на меня, – говорит она ледяным голосом. – Я позволю тебе перечить мне, Скарлетт. Поверь, у меня есть способы и средства заставить тебя делать то, что я хочу, поэтому предлагаю тебе сделать это без споров, потому что я действительно не хочу их использовать. Не покидай этот отель до своего сегодняшнего шоу.
Затем она поворачивается и стремительно уходит, оставив меня стоять, уставившись на неё с разинутым ртом.
Я не знаю, правда ли то, что она говорит, или она просто бросается угрозами. Не знаю, есть ли что-то в одном из многих контрактов, которые я подписываю, где я должна соблюдать подобные правила, когда нахожусь в туре. За последние пять лет я подписала столько всего, что все они слились воедино, и я не помню никаких конкретных деталей.
В любом случае, сейчас я слишком зла, чтобы что-то делать, кроме как сидеть здесь и размышлять.
Вот что я делаю.
Чёрт бы её побрал.
Чёрт бы побрал всё это.
Глава 15
Я всё ещё чувствую запах её сладкой киски, аромат, выжженный на моей коже. Боже. То, как это было на вкус, как она стонала, извивалась и выкрикивала моё имя. Мой член так чертовски твёрд, что это причиняет боль. Я проспал всю ночь, ощущая вкус Скарлетт во рту, и её запах то и дело наполнял мои чувства. Она влезла в мою грёбаную голову, и я не могу её вытащить. Я не могу насытиться ею.
Я наклоняюсь, засовываю руки в боксеры и сжимаю член в кулак. Я возбуждён. Блять. Прошлая ночь только усугубила ситуацию. Я глажу свой член, и мои яйца напрягаются. Мне нужно ослабить это давление, хотя я знаю, что это не продлится долго. Как только я увижу её снова, и подумаю об этой сладкой пизде, у меня жестко встанет. Опять.
Я начинаю дрочить свой член, пальцы крепко сжаты, двигаясь вверх, чтобы покружить над головкой, прежде чем скользнуть вниз к основанию. Я делаю это несколько раз, заставляя мои яйца болеть, а член набухать в руке. Я дёргаюсь сильнее, закрывая глаза, думая о том, как восхитительно было сосать её сладкий маленький клитор своим ртом. Черт возьми. Я отчаянно трахаю свою руку, выгнув спину, сжав челюсти, и я знаю, что это не займёт много времени.
Я кончаю сильно, струи спермы бьют вверх и приземляются на мой живот. Рваный стон вырывается из моего рта, и я надрачиваю его сильнее, пока ничего не остаётся.
Я отпускаю свой член и тянусь, хватая свою рубашку с прошлой ночи и вытираясь начисто. Бросив рубашку, я встаю и иду голым в ванную. Я принимаю долгий и горячий душ, но стук в дверь прерывает меня. Я выхожу с ворчанием, вытираюсь, иду в главную комнату и к входной двери, обернув полотенце вокруг талии. Я открываю её, чтобы увидеть стоящих Коду и Мала, оба выглядят... взвинченными.