Обзор истории русского права
Шрифт:
В XI в., по слиянии служилых бояр с земскими, в составе думы находятся только бояре (в Новгороде – исключительно земские) [22] .
Кроме этого постоянного состава думы, в ней участвовали (не всегда) высшие духовные сановники: епископы и игумены (главнейших монастырей): епископы советуют Владимиру Св. казнить разбойников; они же вместе с боярами дают потом противоположный совет. В 1096 г. Святополк и Владимир приглашали Олега Черниговского в Киев поряд положить о русской земле между прочим перед епископами и перед игуменами. В 1159 г., когда умер киевский митрополит в Чернигове, то «Святослав князь, здумав с мужи своими и с епископом», решил нарушить его завещание. Особенно важное значение в совете киевского князя занимал митрополит (по тому влиянию, какое он мог проявить на другие русские земли); например, в 1157 г. «начал молвить митрополит и игумены все (ходатайствуя за Берладника) Юрию, говоря: «Грех тебе, целовавши к нему крест, держать в такой нужде…; он послушал их, пустил» (Ипат. лет.).
22
Хотя в Новгороде даже во второй половине XII в. сохранились дружинные термины в наименовании боярства (в 1166 г. князь Ростислав, прибыв из Киева, позвал на совет – «поряд» – в Луки новгородцев: огнищан, гридь и купцов вящих), но надо полагать, что там уже с древнейших времен дружинный элемент имел весьма ничтожное значение в местном боярстве. В 1118 г. «приведе Володимир (Мономах) с Мстиславом (сыном его – князем Новгородским) вся бояры Новгородьскые Кыеву и заведя я к честьному хресту и пусти я домов, а иные у себе остави; и разгневася на ты, оже то грабили Даньслава и Ноздрьчю, и на сочкого на Ставра, – и затоци я вся» (Новгор. 1-я лет.). Из этого факта следует: 1) что все бояре новгородские были не дружинники князя, а люди земские; 2) что, по мнению Мономаха, они (а не вече) составляли действительную силу Великого Новгорода (он их приводит к присяге,
При общем решении какого-либо вопроса князьями двух или нескольких земель происходили соединенные заседания и советов их: «В лето 6611 Бог вложил в сердце князьям русским мысль благую, Святополку и Володимеру, и сошлись думать на Долобьске; и сел Святополк с своею дружиною, а Володимер с своею в одном шатре. И начали думать». Впрочем, на съезды князья обыкновенно брали с собой лишь немногих (иногда по одному) советников.
С высшим земским советом нельзя смешивать фактов совещаний князя временных и случайных, например, военных советов во время похода не только со своими военачальниками, но и с союзниками и даже варварами.
Число имеющих право участвовать в думе равняется числу бояр известной земли; число же обыкновенного состава думы равняется числу бояр, находящихся в данную минуту в месте совещания и нарочно вызванных из пригородов. Число это вообще не может быть значительно: при отмене мести кн. Ярославичами было 3 боярина (Кар. 2); при издании некоторых законов Русской Правды Ярославичами участвовали 5 советников (см. Ак. сп. Рус. Пр., ст. 18); при дополнении ее Владимиром Мономахом – 6 (см. Р. Пр. Кар. 66). С течением времени во многих землях число думцев возрастало (в Великом Новгороде дошло до 300 – приблизительно) [23] .
23
Число бояр, участвующих в совещании, в памятниках обыкновенно не отмечается; числа, обозначенные в Русской Правде, отнюдь не могут дать точных указаний; при съезде трех князей Ярославичей в одном случае было 5 советников, в другом – три; по этому поводу проф. Сергеевич говорит: «На каждого князя приходится в первом случае 12/з, во втором по одному советнику» (С. 465). Если бы дело обстояло всегда так, то мы получили бы невероятную картину нижеприведенного случая заседания думы во Владимире Волынском: «сидяху около его (князя) дружина», т. е. князя окружал один или полтора человека. Князья съезжались на съезд из своих довольно отдаленных городов; было бы удивительно, если бы они влекли за собой всю толпу своих бояр. Достойно внимания, что они и в этом случае не обходятся без советников-бояр и везут с собой хотя по одному, и что эти бояре именуются наравне с князьями, как законодатели.
– Бояр в каждой земле было немало, ибо боярами признавались (со времени слития дружины с земством) высшие слуги-землевладельцы, число которых в каждой земле могло быть значительно (хотя и не «весьма»: частное землевладение едва начало развиваться в XI и XII вв.). В земле Галицкой князья Игоревичи при одном случае избили 500 бояр; сверх того, осталось их немало и после такого избиения (см. ниже). Но все эти сотни именуются боярами. Никто не возьмется утверждать, что все они когда-либо могли собраться в одно заседание, хотя собрания их в больших массах несомненны; в той же Галиции в 1226 г. все бояре, напуганные ложным слухом о новом предполагаемом избиении их, всей толпой удалились в горы, откуда и вели переговоры с князем (припомним пример и Новгородского сената). Но может быть эти массы только бояре-землевладельцы, а отнюдь не «бояре думающий»? Из истории борьбы галицких бояр со своими князьями видно, что ожесточенная вражда ведется из-за нарушения прав боярства («насилья»). Каких же? Землевладельческих? Нет, основная причина борьбы определенно указана летописью: князь Владимир «думы не любил с мужами своими», – вот почему «мужи Галицькии недобро живут с князем своим», inde irae. Само собой разумеется, что при ежедневном фактическом думании может участвовать незначительное меньшинство их. Многие живут в своих «селах боярских», другие идут в военные походы и в посольства; большая масса их рассеяна по пригородам для кормления и управления («а дружина ти по городам далече»). Полагаем, что во всех этих случаях никто не «обходил прав» бояр. Права думцев оставались за ними подобно тому, как право каждого «свободного жителя волости» участвовать на вече старшего города оставалось за ним (см. Рус. юр. др. II. Вып. 1, 36), хотя 9Л0 таких жителей более-менее не имели случая во всю жизнь свою присутствовать на таком вече.
Заседания совета происходили постоянно (каждодневно), как видно из поучения Мономаха. В житии Феодосия рассказывается, что, возвращаясь от князя из загородного дворца его в Киев ранним утром, он встречал по пути бояр, которые спешили из Киева к князю на совет. Там же рассказывается, что когда князь намеревался посетить Феодосия, то «распускал всех бояр в домы их»… Само собой разумеется, что решения высших земских дел совершались не каждодневно, а по мере возникновения их.
– Обыкновенные заседания происходили во дворце князя; летописец рассказывает об одном заседании думы во Владимире Волынском так: «В едину нощь приела по мя князь Давыд. И придох к нему, и сидяху около его дружина, и посадив мя, рече ми…» (Лавр. лет. под 1097).
Права боярской думы. Боярская дума составляет необходимый элемент власти в каждой земле. По отношению ее к князю существует мнение о боярской думе, как личном совете князя, который может обратиться к нему или нет по произволу; но факты указывают на обязательность для князя совещаний с боярами, – обязательность, утвердившуюся обычаем (который тогда заменял закон): в 1170 г. двое бояр, отошедших от киевского князя Мстислава к князю Давиду, оклеветали первого перед последним, якобы он намерен лишить князей Давида и Рюрика свободы, зазвав их к себе на обед. Давид и Рюрик, получив действительно такое приглашение, потребовали от Мстислава клятвы в том, что он не сделает им зла. Оскорбленный таким подозрением, киевский князь отдал дело на рассмотрение своей думы: «яви дружине своей… И реша ему дружина его: княже, не лепь (неосновательно) ти велита брата крест целовати; це да будуть злии человеци, завидяче твоей любви, юже к братье имееши, вложили будуть зло слово… Аты всяко прав пред Богом и пред человекы: тобе без нас того нельзе было замыслити, ни сотворити, а мы все ведаем твою истиньную любовь к всей братье» (Ипат. лет.). – В 1169 г. князь Владимир Мстиславич задумал нарушить клятву к киевскому князю Мстиславу и сообщил о том двум боярам. «И рекоша к нему дружина его: о собе еси, княже, замыслил; а не едем по тобе; мы того не ведали. Володимир же рече, възрев на децекы (младших дворян): асе будут мои бояре». Решившись осуществить свою мысль вопреки совету бояр, он отправился за помощью к Берендеям; но те «узреша и единого ездяща и реша ему…: се ездиши один и без мужий своих, а нас прельстив… И начаша в нь пущати стрелы» (Там же.). – Вообще тесная связь боярской думы с князем сохранялась лишь до тех пор, пока дума состояла главным образом из дружинников (дворян) князя, переезжавших с ним из одной земли в другую. С усилением в думе земского элемента, совет бояр получает все большую самостоятельность и становится ближе к вечу, чем к князю. В 1177 г. Всеволод, князь владимирский, во время борьбы с Мстиславом Ростовским, послал к нему предложение о мире, на что, по-видимому, и склонялся Мстислав; но ростовцы и бояре сказали ему: «Аще и ты мир даси ему, но мы ему не дамы» (Лавр, лет.) [24] В Киеве в 1146 г. Глеб, Лазарь и другие бояре, назначенные князем Игорем на должности тысяцкого и воевод, тотчас перешли на сторону народа и пригласили другого князя. Земский элемент думы с самого начала стоит в теснейшей связи с вечем (и первоначально заменяет вече, как увидим ниже). – Но возможны также и противоречия воли думы и воли веча: в 1067 г. киевское вече требовало войны с половцами, восстало за то на князя Изяслава и, явившись ко дворцу, стало препираться с князем, который сидел «на сенех с дружиною своею», разделявшей взгляды Изяслава. В Суздальской земле при Юрии и Андрее произошло раздвоение власти боярской думы и веча: первая осталась в старшем городе – Ростове, второе перешло во Владимир.
24
Факт приводится не как «случай совещания с боярской дружиной» (см. Рус. юр.
др. II, 2. С. 464, прим.), а как доказательство связи думы с вечем.
Права думы уясняются фактами участия думы в решении государственных дел. А именно:
Дума участвует в решении религиозных вопросов (ею при Владимире решено введение человеческих жертв, вопрос о посылке для исследования вер, вопрос о принятии христианства греческого исповедания, – народ говорил: «Аще бы се не добро было, не бы сего князь и бояре прияли»). Она участвует в решении законодательных вопросов (см. Рус. Пр. Ак. 18 и Кар. 2 и 66); Владимир Св. рассуждал с дружиной о «строе и уставе земленем»; восстановление вир и отмена казни при Владимире совершены по совету бояр; уставная грамота Всеволода о церковных судах дана им по совету с владыкой и со «своею княгинею и с своими бояры и с десятью сочкыми и с старостами». Дума участвует в решении вопросов внутреннего государственного устройства', «Пряд положим о Русьтей земле пред мужи отец наших», – говорил Владимир Мономах Олегу; бояре участвуют в решении вопроса о распределении столов между князьями: в 1100 г. на Уветичском съезде при решении вопроса о Давиде Игоревиче, «ста Святополк с своею дружиною, а Давыд и Олег с своею, розно, кроме собе». Боярской думе принадлежит (вместе с вечем) право приглашать
в) Вече. Понятие о вече. Вече, как орган государственной власти, есть собрание полноправных граждан старшего города земли. Термин «вече» в памятниках применяется не к этому одному предмету: иногда он имеет значение всякого сборища или толпы, иногда тайного совещания-заговора (в 1169 г. в Новгороде «начаша вече деяти в тайне, по дворам на князя своего на Святослава на Ростиславича». Ипат. лет.). Мы должны принимать термин «вече» в его тесном историко-юридическом смысле [25] .
25
Термины древнего языка весьма растяжимы по смыслу их: так, титул «князь» в польском языке прилагается к епископам; отсюда не следует, что епископ есть носитель княжеской власти; слово вече (wiece) в том же языке означает судебное собрание и самый суд; отсюда нельзя заключать, что древнее вече вообще ограничивается судебной функцией; в западнорусском языке XVI в. словом «вече» именуется копа, т. е. сходка нескольких соседних сельских общин для производства следствия и суда. В древнерусском языке вечем (от слова «вещать») называется всякая сходка явная и тайная, на площади и по дворам, в пригородах и старшем городе; нет сомнения, что и волостные сходки (сельские) именовались так же (судя по приведенному сейчас наименованию вечем копы). О каком именно из этих предметов говорит (и должна говорить) история права? Разумеется, в истории процесса она должна упомянуть о вече, как судебном собрании, в истории управления не может обойти пригородного веча; едва ли ей нужно иметь дело с вечем в смысле сходбищ народа, которые могли не иметь никакого отношения к делам общественным. Когда же наука истории права касается веча, как формы верховной власти, конкурирующей с княжеской властью и простирающейся на все государство, то она должна точно обозначить, применяется ли это понятие к пригородному, волостному, или судебному вечу. Если пригородное вече совершенно равняется вечу старшего города, то, значит, пригороды суть государства, а равно и волости, и даже каждое село, где (предположительно) также были сходки. Надо не упускать из виду тесного историко-юридического значения предмета, каковым естественно окажется лишь вече старшего города, что и утверждается огромным числом фактических указаний летописей и принципиальными выражениями современников (см. ниже). Приведенным определением веча между прочим устраняется от понятия веча тайное совещание отдельных групп граждан по домам. Разумеется, правительственная власть может совершать свои действия втайне; даже бывали особые учреждения вроде Венецианского совета 10 и русского верховного тайного совета; но если речь зашла о всенародном собрании (каковым и было вече), то весь народ от народа утаиться не может; учреждения, делающие дела втайне, состоят из единиц и много десятков лиц. Те случаи, когда кучки граждан собираются по домам, обозначают не тот предмет, о котором идет речь, хотя бы летопись и назвала их вечем. Говорят, что здесь разумеется тайна от князя, но целое народное собрание не могло быть тайной ни для кого; утаиться могли немногочисленные группы, собиравшиеся отдельно по домам; но это не народные собрания.
Этими замечаниями о слове «вече» отнюдь не предрешается вопрос о различии законных и незаконных народных собраний. Мы полагаем, что наши летописные факты не дают нам оснований устанавливать такое различие (хотя бы в идее оно и было мыслимо, даже при такой вражде к формальности, какую обнаруживает Древняя Русь). К мнению Неволина мы никогда не примыкали (см. ниже о сроках созыва). См. Дополнение Е.
Происхождение и первая эпоха в истории развития народных собраний. Вече такого же доисторического происхождения, как и княжеская власть и власть боярской думы. Прокопий (писатель VI в.) рассказывает о славянах, что при одном выгодном для них обороте дел они сошлись почти все для обсуждения, «ибо эти народы, славяне и анты, не имеют единодержавия, но с древнейших времен живут в народоправстве; счастливые или несчастные случаи созывают их в общее собрание. Маврикий сообщает, что в их собраниях царствуют несогласия: «Cum omnes contrarie inter se sint animati neuterque alteri velit obsequi». По нашим известиям о восточных славянах, каждое отдельное племя решало свои дела: «Съдумавше Поляне, и вдаша (Козарам) от дыма мечь». Но в этой первоначальной форме народное собрание есть племенная сходка и не соответствует выставленному выше понятию о вече. Чистоплеменные собрания могут держаться лишь при кочевом быте или крайне слабой оседлости. Попытки общеплеменных собраний были и у оседлых народов, например, поморян, но при расширении территории удержаться не могли и уступили место собраниям старейшин из всех общин.
Вторая эпоха в развитии народных собраний относится к временам историческим (IX–X вв.), когда вече находится в переходе от племенного собрания к городскому; тогда для решения дел сходятся в старший город лучшие люди всей земли и обсуждают земские вопросы в присутствии граждан этого города (поголовное собрание всех взрослых жителей земли, очевидно, уже невозможно). Владимир созывал в Киев «боляры своя, и посадникы, старейшины по всем градом и люди многы» (для пиров и, разумеется, для совещаний). Такая общеземская дума, совмещающая в себе два будущих учреждения – боярскую думу и вече, носит еще племенное название: «Древляне, сдумаше со князем своим Малом», решили убить Игоря; потом «реша Древляне; поймем жену его Вольгу за князь свой Мал». Активная роль в таких собраниях принадлежит лишь боярам и старейшинам: «люди», т. е. простые граждане старшего города, и те пригорожане, которые были в данном случае в старшем городе, присутствуют при совещаниях, одобряют и исполняют решения; в 983 г. в Киеве решили принести человеческую жертву богам старцы и бояре, но когда варяг-отец, на сына которого выпал жребий, отказался выдать сына, то посланцы поведали о том «людям», которые в многочисленной толпе произвели потом дикую расправу над варягом-христианином. В 987 г. Владимир передал вопрос о выборе новой веры старцам и боярам, которые и решили послать для личного ознакомления с различными религиями в соседние страны: «и бысть люба речь (их) князю и всем людем», которые, очевидно, присутствуют на совещании. Полное слияние веча с думой старейшин представляет пример белгородского веча при осаде печенегов в 997 г.: в городе, томимом от голода, «створиша вече» (это первый случай употребления такого термина в летописях) и решили сдаться печенегам; но один старец не был на вече том и спрашивал: «Что ради вече было? И людье поведаша ему, яко утро хотят ся людье передати Печенегам. Се слышав, посла по старейшины градьскыя», из этих последних составилось новое вече, которое решило отложить сдачу города и употребить хитрость. Так как вечевая власть не во всех землях развилась одновременно, то в некоторых из них вече и в XII в. имеет племенной характер: в 1146 г. Давидовичи черниговские (в борьбе с родичем своим Ольговичем и Юрьем Суздальским) «съзваша Вятиче» (Ипат. лет.).
Третья эпоха вечевых собраний (XI–XIII вв.) есть эпоха полного выделения этой формы власти в самостоятельную (как собрание простых граждан) и полного развития ее прав. Она совпадает со временем окончательного установления власти старших городов. К вечу этой эпохи относятся нижеследующие определения состава и прав народных собраний.
Состав веча. Вече, как власть государственная, состоит из граждан старшего города: классическое место летописи (Лавр. лет. под 1176 г.): «Новгородци бо изначала, и Смольняне, и Кыяне, и Полочане, и вся власти, якоже на думу, на веча сходятся, на чтоже старейшие сдумають, на том же пригороди стануть», означает не собрание жителей всей волости (власти), а старших городов, как видно из выражения: «на том же пригороди стануть», а равно из связи летописного рассказа, где речь идет о праве старших городов давать пригородам обязательные постановления. Псковская Судная грамота составлена «всем Псковом на вече», Новгородская – «всеми пятью концами,, всем великим Новгородом на вече». Предположение об участии всех жителей земли противоречит обширности земель и отдаленности пригородов. То же подтверждается способом (колоколом и глашатаями) и временем созыва вечевых собраний: вече составляется или в тот же день, или на другой день после созыва: в 1148 г. приехал в Новгород киевский князь и на другой день послал на двор Ярослава и велел «съзвонить» вече «и так сошлись на вече новгородци и плесковичи» (очевидно, те, которые случайно были в Новгороде).