Очаг и орел
Шрифт:
Потом они поднялись по лестнице из подвала в одну из гостиных. Здесь до них доносился беспокойный говор людей, запертых в распивочной. Потом они поднялись выше, и Кларксон осмотрел четыре большие спальни, построенные при Моисее, после чего они перешли в старое крыло, где располагались еще три: спальня Эспер, родительская и запасная, эти уже маленькие и с небольшим количеством мебели.
Так ничего и не нашедший, Кларксон покачал головой и проворчал:
— Ну, теперь — на чердак, если вообще тут что-нибудь есть. Не дом, а кроличий садок. Столько этажей, комнат и комнатушек — рехнуться можно!
Эспер ничего не сказала, но поняла, что он теряет надежду что-либо найти, и обрадовалась. Но на чердаке был опасный момент. Кларксон, спотыкаясь, бродил среди сваленных здесь прялок, сундуков, ящиков и чемоданов, механически открывая крышки и тряся заколоченные ящики. Добравшись до главных дымоходов, старого, каменного, и нового, кирпичного, Кларксон взял у девушки свечу, чтобы осмотреть перекрытия. Не найдя ничего подозрительного, он пробормотал: «Держу пари, тут ничего нету», — как вдруг они услышали слабый звук, словно кто-то тихонько всхлипнул.
— Это еще что? — вскричал Кларксон. Он схватился за револьвер, подсвечивая себе свечой и осматриваясь. Звук, кажется, раздался где-то у пола, ближе к старому дымоходу.
Это ребенок, в ужасе подумала Эспер. Господи, только бы он снова не закричал!
— Ничего не слыхала, — спокойно сказала она. — Когда же вы здесь закончите?
— Заткнись! Я что-то слышал. Не мешай.
Они постояли на чердаке, но звуков больше не было. Эспер представила себе, что было внизу, в чуланчике. Перепуганная женщина склонилась над ребенком на циновке, закрыв ему рот рукой или дав грудь.
— Может быть, крыса завизжала или ветер в трубе, — сказала Эспер, как и следовало, раздраженно и нетерпеливо. Ей было странно, что можно врать, и мама, обычно такая строгая, сегодня весь вечер говорит неправду. Охотник за рабами, словно узнав ее мысли, вдруг поднес свечу к ее лицу.
— Послушай, милая, — сказал он ласковым голосом, — вы тут думаете невесть что, на самом деле я только выполняю свой долг, и за моей спиной стоит Закон. Ты, по-моему, умница. И я с тобой темнить не буду. Скажи, ты не видела или не слышала, чтобы здесь прятались какие-нибудь беглые рабы? — и взял девушку за плечо.
— Нет, — ответила Эспер, сбросив его руку движением плеча. Кларксон злобно фыркнул. Он спускался с чердака в мрачном молчании. Может, эта девка и не врет. Может, это ложный след. Теперь остается только проследить за этим стариком. А потом, попозже, можно будет вернуться сюда, когда они уже не будут ждать. Может, что-нибудь и откроется.
Кларксон отпер дверь в распивочную:
— Можете теперь выходить, — сказал он мрачно. Он не смотрел ни на кого, даже на Чарити, которой очень понравился и которая, сидя взаперти, завидовала Эспер, потому что та могла пройти по всему дому вместе с таким интересным и красивым мужчиной. Что из того, что он охотник за рабами? Кому нужны эти дурацкие рабы? Мама говорила, что для всех лучше, когда их держат на плантациях. Сейчас, когда этот мистер Кларксон сделал дело, он, может быть, захочет отдохнуть, снова сядет рядом и скажет, что таких хорошеньких, как она, он еще не видел.
Но надежды Чарити не оправдались. Мистер Ханивуд, всегда казавшийся мягким, слабохарактерным, грозно заявил, показывая на дверь:
— Ваше поведение было возмутительным, сэр! Убирайтесь из моего дома!
И мистер Кларксон вышел, не сказав ни слова. За ним стали уходить и другие. Чарити вздохнула: вечер был окончательно испорчен.
Вторым ушел шериф, бормоча робкие извинения. За ним последовали и другие, но никто не посетовал, что вечер не удался.
— Простите, но нам пора, мэм, — сказал капитан Лэйн, пожав руку сначала Сьюзэн, потом Роджеру. — Ну, знаете, мы, моряки, — ранние птахи. С петухами встаем Благ-а-адарим за ха-р-роший вечер.
Его жена, капитан Касвелл и все остальные тоже тепло попрощались с хозяевами.
Ханивуды остались с Джонни Пичем и стариком, который, казалось, дремал у камина.
— Отвратительное происшествие, — ворчал Роджер. — Сделать дыру в стенке, издеваться над невинными людьми. Делу надо дать законный ход. Вот что бывает, когда связываешься... — он осекся, вспомнив, что они не одни. — А что делать с этим бродягой? — спросил он, показывая пальцем на старика.
Сьюзэн начала убирать со стола. Много коврижек, пирогов и пряников остались несъеденными.
— Оставь его, Роджер, — сказала она. — Я сама с ним разберусь. Иди спать. Хэсси и Джонни помогут мне убраться.
— Ну, спокойной ночи, — проворчал он. — И если этот сукин сын еще явится, не пускайте его, — употребление марблхедских оборотов показывало, как он расстроен.
Роджер ушел. Сьюзэн и Джонни вопросительно посмотрели на Эспер.
— Что здесь было, Хэсс? Расскажи нам с самого начала, — потребовала Сьюзэн.
— Ну, и как теперь быть? — спросила она, выслушав рассказ дочери. — Как их выпустить оттуда?
Тут поднял голову старик.
— Где скрипач? — спросил он.
— Ох, я совсем забыла про него, сэр, — воскликнула Сьюзэн. — Он убежал, как сумасшедший, едва Кларксон отпер дверь.
— Это плохо. Мальчишка кое-что знал. Но сейчас от него не будет толку. Ваша лодка готова? — спросил он Джонни.
— Да. Она у скал, с подветренной стороны острова Джерри. Никто не заметит ее там. Я рассчитал, что мы сумеем провести их туда через землю Ханивудов и Малую гавань прежде, чем уровень воды заметно поднимется.
— Хорошо. Но справитесь ли вы один?
— Мне будет трудно. Вода прибывает, и ветер встречный.
— Я мог бы помочь вам, хотя я не так силен и неопытен в этом деле. Но я нужнее как приманка. Я знаю нашего друга охотника за рабами, лучше, чем он себя. Сейчас он затаился где-то на улице, чтобы следить за мной. Я поиграю с ним в кошки-мышки и отвлеку его, дав вам время, — старик подошел к столу, взял коврижку и положил в карман несколько пряников. — С вашего разрешения, мэм.
— О, конечно, возьмите! — ответила Сьюзэн. — Вы — мужественный человек. Надеюсь, и нам хватит мужества. Сделаем что можем. Но впредь Тайной Тропе лучше не обращаться к нам. Роджер ни в какую не соглашается.