Очарован наповал
Шрифт:
У Дева в мыслях одно — шесть лет.
Он находил для Морин отговорки и оправдывал ее действия так долго и столько раз, а правду почему-то понимает лишь сейчас. Морин никогда не была ему ни союзником, ни другом; это шоу не о любви и никогда таким не было. Он выбросил на помойку шесть лет своей жизни.
Чарли смотрит на присутствующих в подсобке продюсеров, которые безмолвствуют и за него не вступаются. На продюсеров, которые, как ему думалось, о нем заботятся. Чарли смотрит на Дева.
— Ну что же, — Чарли храбрится из последних сил — Дев явственно слышит это в его голосе.
Чарли проталкивается к двери, и окликает его только Дафна.
ЧАРЛИ
— Чарли, подожди!
Чарли не ждет. Он несется по коридору, потом в банкетный зал, где до сих пор стоят сбитые с толку Энджи и Лорен Л. Ему бы сейчас волноваться — Чарли ожидает приступ паники, — но слишком много места в душе занимает злость. Чарли злится на всю гребаную ситуацию.
Он злится на Джулс, которая поддерживала их с Девом отношения, лишь пока самой было удобно. Он злится на Скайлар, которая помогала ему завязывать галстук, советовала выбрать Дева, а в его защиту не выступила. Разумеется, он зол на Морин, которая оказалась именно такой, какой он ожидал.
А еще он жутко зол на Дева.
Чарли фактически не воспринимает тот факт, что из подсобки возвращается Дафна с подправленным макияжем и встает между Энджи и Лорен, но знает, что это случилось. Чарли знает, что берет тиару, называет имя Дафны, и она выступает вперед. Когда он спрашивает: «Желаешь стать моей принцессой?», Дафна, вопреки всему, отвечает «да». Он знает, что вручает вторую тиару Энджи и отправляет домой Лорен, но никаких подробностей этого или других событий вспомнить не может, потому что в висках у него слишком громко стучит злость.
После церемонии Райан пытается с ним поговорить. Скайлар отводит его в сторону. Джулс извиняется. Все их слова заглушает злость.
В итоге Чарли оказывается на заднем сиденье лимузина. Он оказывается в лифте. Он оказывается в отеле перед дверью своего номера. Когда, повозившись с ключом-картой, он открывает дверь, то застает в номере Дева: тот сидит на краешке кровати, которую они вместе разворотили накануне ночью. Чарли зол, но еще он обижен и хочет утешиться, поэтому, едва закрывается дверь, бросается к Деву в объятия.
— Было так ужасно! — плачет он, уткнувшись Деву в шею.
Дев запускает пальцы ему в волосы, как всегда, перебирает кудри, но, когда начинает говорить, его голос звучит фальшиво.
— Знаю, солнышко, знаю. Прости меня, пожалуйста!
Чарли позволяет себе поплакать еще немного, позволяет себе насладиться объятиями Дева и близостью тела Дева, а потом отстраняется.
— Что же нам делать?
Взгляд у Дева стеклянный. Устремленный в никуда.
— Мы ничего поделать не можем. Мы все подписали договоры. Ты сделаешь предложение Дафне, обручишься с ней, потом шоу выйдет в эфир, потом ты получишь все, что тебе нужно.
— Мне нужен ты, — заявляет Чарли. Потому что так оно и есть. Да, Дев струсил,
— Чарли, мы оба знали, как закончится наш роман, — говорит Дев, выскальзывая из-под тяжелого тела Чарли, подходит к письменному столу и обводит пальцем контур блокнота с логотипом «КортъярдМарриотт». — Мы оба знаем, что у него есть срок годности.
— А если я не хочу, чтобы он заканчивался? Что, если я хочу… — Чарли почти озвучивает «быть с тобой вечно», но Дев стоит в закрытой позе, и слова застывают на языке. — Что, если я хочу большего?
Дев складывает руки на груди, и Чарли видит истинную суть этого жеста — слабую попытку защититься.
— Большего не получится. Мы хотим разных вещей.
— Разве мы оба не хотим тот домик в Венис-Бич?
— Это была фантазия! — взрывается Дев. — Она никогда не осуществилась бы!
— Из-за меня?
— Из-за нас обоих! Из-за того, что ты звезда реалити-шоу, а я твой продюсер!
— Еще только на неделю.
Дев судорожно запускает пальцы себе в волосы.
— Чарли, ты хочешь детей?
Такого вопроса Чарли ожидал в последнюю очередь, и ответ застревает в его пересохшем горле.
— Потому что я детей хочу. Четверых. И жениться хочу. Хочу пойти к алтарю в отвратном белом смокинге, при виде которого ты умрешь от смущения, и не хочу потратить еще шесть лет на человека, который не хочет того, чего хочу я.
Ситуация стремительно выходит из-под контроля Чарли. Он по глупости считал, что их будущее — смутное время, в которое они войдут вместе, а теперь кажется, что они никчемная команда по бегу парами со связанными ногами и тянут друг друга в противоположные стороны.
Чарли пытается найти ясную мысль, ясную эмоцию, ясный набор слов и предложить Деву. Он хочет как-то объясниться с Девом.
— Два месяца назад я пришел на это шоу с убеждением, что любви не достоин, а сейчас ты спрашиваешь меня, думал ли я о том, чтобы жениться, и о детях? Нет, Дев, не думал. Я никогда не думал, что эти вещи для меня возможны. Я говорю не о том, что они невозможны, — а о том, что сейчас не знаю, как ответить. Мне нужно время разобраться в себе.
Дев смотрит на него сверху вниз и двумя пальцами поднимает очки на переносицу.
— Чарли, мне время не нужно. Мне нужно уйти, пока нам обоим не стало больно.
— Мне уже больно.
— Чарли!
— Дев… — Чарли тянется к нему единственным понятным себе способом, единственным способом, который у него остался. — Дев, я тебя люблю.
Чарли рассчитывал, что, сказав такое вслух, почувствует себя лучше. Вместо этого он чувствует себя нагим и выставленным на всеобщее обозрение в постели. Он вручил Деву нечто хрупкое, а Дев смотрит так, словно готов разбить это нечто из чистого любопытства.