Очарованная небом. Изгой
Шрифт:
Удар! Тело мое изогнулось от судороги. Я не могу больше!
– Хватит, прошу вас, – всхлипывая, прошептала я.
Судья лениво поднял руку. Удара не последовало.
– Ты признаешь вину? – спросил он. На лице этого человека не дрогнул ни один мускул, точно людей при нем избивали так же часто, как желали доброго дня.
Толпа. Ждет продолжения представления. Две подружки о чем-то хихикают. Старая баба ругает плачущего ребенка. Тупая, кровожадная толпа. Для них мое истязание – хоть какое-то развлечение среди рутинных деревенских дней. Но теперь
– Я не виновна, – процедила я каждое слово.
– Что ж…
– Слышите, я не убивала Марси! За что вы все ненавидите меня?!
– Продолжайте, советник.
– Где мои родители?! Мама!! Папа!! Помогите! Я не виновата! Я…
Кнут оборвал мой голос. В глазах потемнело, и в воздухе замерцали звезды. Звезды… никогда не видела их на небе. Наверно, они так и выглядят. Как красиво… Удар! И мое небо почернело. Звезды пропали. Удар…
– Вставай, шваль поганая.
Открываю глаза и тут же получаю тычок сапогом в живот. Стражник вышел, захлопнув за собой дверь камеры. Обхватив себя руками, я лежу в воде на каменном полу, пытаясь восстановить дыхание. Сыро, холодно, воняет мочой. Прямо перед носом пробежала крыса. От неожиданности я подскочила, налетела спиной на лавку и завыла. Спину точно кипятком обожгло.
– Мне грустно видеть тебя в таком состоянии, Сейлиндейл.
Поднимаю глаза. У двери в камере стоял изир Текарай. Такой чистый, наутюженный, даже тюремная вонь не перебивала аромат его духов.
– Все могло быть иначе. Мне жаль, что дошло до этого.
– Я не убивала Марси.
– Мне совершенно наплевать на эту твою Марси. Но тебя следовало проучить за непослушание.
– Вот как?
– Завтра утром тебя повесят.
– И вы пришли сообщить мне эту хорошую новость?
– Я пришел, потому что хочу помочь тебе, – изир сделал несколько шагов в мою сторону.
– О, вы уже помогли, – я обвила рукой грязную комнатушку с решеткой во всю стену.
– Я подкупил стражу. Я вывезу тебя отсюда этой ночью. Вот, переоденься, – он швырнул на лавку штаны и рубаху.
– Неужели вы все еще хотите жениться на мне, изир? – я не сдержала скептическую усмешку.
– Ну что ты, конечно нет. Ты станешь моей служанкой. И любовницей. Буду иметь тебя, когда захочу и как захочу. А ты будешь покорно смотреть мне в глаза и целовать ноги за оказанную милость.
Так вот, значит, какой выбор дает мне судьба.
– А вот эту штуку я, пожалуй, отдам конюху соскребать дерьмо со своих сапог, – он вынул из кармана нож Вейго.
Рукоятку в виде драконьего крыла я ни с чем не перепутаю.
– Переодевайся, мне осточертела эта вонь, – поморщился изир, засовывая нож обратно за пазуху.
Я молча поднялась на ноги. Отворачиваться он не собирается. Я сглотнула подступивший ком, отвернулась и стянула с себя разорванную кнутом рубаху брата, чтобы надеть на грязное, в запекшейся крови, тело чистую. Как же больно было, когда ткань обтянула изрезанную кнутом спину. Сцепив зубы, поменяла штаны, подвязала рубаху поясом и обернулась к изиру.
– Не представляю, как поеду с тобой до самого Оргуна, – закатил он глаза. – Надо бы помыть тебя хотя бы в озере.
Мы вышли из камеры, прошли узким тюремным коридором с парой тускло освещавших его настенных факелов. Миновали нескольких стражников, которые не придали нашему появлению никакого внимания, затем вышли на улицу. На деревню уже опустились сумерки, и сельчане зажгли в домах свечи, а на улицах факелы.
Выйдя из переулка, в котором находилась тюрьма, Изир Текарай боязливо огляделся.
– Быстро идем, чтоб тебя никто не заметил. Хорошо, что сейчас по улицам шатается одна бухая шелупонь.
Он схватил меня за стертое веревкой запястье и с силой дернул вперед, я зашипела от боли. Голова закружилась, спина полыхала, и каждое движение отзывалось такой болью, что мне казалось, вот еще шаг – и я упаду.
– Скорей бы уже оказаться в Оргуне, – причитал изир, таща меня за собой. – Какая же это помойка, ваша Линорра. И люди здесь такие же грязные и вонючие. В жизни столько навоза не видел.
В глазах двоится. Приди в себя, Сейлин. Нельзя упустить момент. Камень… не дотянуться.
– Никогда больше сюда не поеду. Знал бы, и в этот раз бы отказался.
Ведро, колесо от телеги, бутылка на телеге. Успею ли достать?
– Мне определенно надо расслабиться. Сейчас сядем в карету, сделаешь мне приятное.
– О, я сделаю тебе приятное. Прямо сейчас.
Он обернулся, явно не расслышав. Со всего размаху бью его по голове пустой бутылкой. Бутылка вдребезги! Изир падает на землю и хватается за окровавленное лицо. Быстро сую руку ему в карман и вытаскиваю нож брата. Теперь бежать!
– На помощь! – хрипло закричал изир.
Скорее, пока сюда не сбежалось пол деревни! И я бросилась в первый попавшийся проулок, пробежала до пустых бочек и спряталась, пропустив бредущих куда-то сельчан. Дальше бежать! Но куда? Плевать, главное не останавливаться. Главное подальше. Не знаю как, но ноги сами привели меня к дому родителей. Но я не могу войти туда. Отныне у меня нет дома.
5 глава
Я бежала, поскальзываясь на размытой дождем земле. Бежала изо всех сил. Через боль. Через не могу. Обвиненная в убийстве единственной подруги. Несостоявшаяся невеста и жена, несостоявшаяся мать. С каждым шагом я удалялась от того, к чему меня готовили с рождения, к чему я готовилась сама, чего в тайне ждала и надеялась – от любви и семьи. От уважения и почета. Я бежала от родителей, с каждым шагом осознавая, что умираю для них, что теряю их навсегда. Хотя разве я уже не потеряла их тогда, когда увидела себя в их глазах в грязи с залитой кровью Марси на руках?