Очарованная вдова
Шрифт:
— Знаю. — Денис кивнул, не отводя взгляда от вечерней дороги. — С трех раз догадаешься?
— Что? — встревожилась вдова и указала на заднее сиденье. — Вот этот вот? С отстреленным ухом?
— Да-да, именно он и был исполнителем, — подтвердил ее спутник. — Ты только не начинай сейчас истерик. Володю ведь в любом случае не вернуть. А этот гад еще свое получит.
— Сволочь! — воскликнула Анна, обращаясь к убийце мужа, и сквозь град неудержимых слез продолжила: — Ненавистная скотина! Да ты же мне жизнь разрушил! Чем тебе Вова мешал?! Я же уверена, что ты все его песни наизусть знаешь. Они тебе нравятся. Как же ты пошел на то, чтобы лишить жизни их автора? Неужели даже на секунду не усомнился? Ты же понимал, что после этого не будет новых песен, так нужных многим миллионам слушателей?! Как ты мог? Зачем я тебя только перевязывала? Лучше бы ты издох, истекая кровью!
— Да, я любил его песни, — подал голос Архип. — Но деньги-то я люблю гораздо сильнее. Да и вопрос стоял так, что либо я убираю твоего мужа…
— Вашего! — не преминул поправить его Денис. — Ты, скотина, с Анной Александровной на брудершафт не пил, чтобы ей тыкать.
Хриплоголосый тип кивнул и на ходу перестроил свою фразу:
— В общем, я должен был устранить вашего супруга. А если бы я этого не сделал, то у меня самого возникли бы проблемы. Променять приличную сумму на их появление мне вовсе не хотелось. Бизнес есть бизнес. Кто-то пишет блатные песни или кормит фраеров бычьими яйцами, фаршированными креветками и семгой, а кто-то подпевает этим песням, отнимает бабло у этих самых фраеров.
— Ты, как я погляжу, просто непризнанный философ, — неодобрительно проговорил Короб. — Только философия у тебя гнилая, как и твое чертово поганое нутро. Поэтому лучше всего тебе сейчас заткнуть хлебало и не болтать своим грязным языком.
Архип сразу осекся и замолчал, а Карбалевич обратился к спутнице:
— Ты зря на него накидываешься. Он всего лишь пешка. Слабовольный исполнитель. Даже если бы этот скот отказался убить Володю, то заказчик все равно нашел бы другого. Более сговорчивого. Так что главная вина все-таки лежит именно на заказчике.
— Да-да, — успокаиваясь, проговорила вдова. — Ты знаешь, я поражена твоей проницательностью. Ты ведь давно определил, кто заказчик. Я правильно понимаю?
— Ну, не так уж и давно, — отвечал ей спутник. — Определенные подозрения у меня имелись. Но их нужно было как-то обосновать, найти доказательства. Помнишь, мы собирались остановиться в придорожном мотеле?
— Конечно, — подтвердила она. — Я еще тогда имела неосторожность позвонить…
— Да, и мне пришлось с мотелем передумать, — продолжил он. — Так вот, я чуть позже все-таки вернулся к мотелю. Хотел осмотреться и увидеть, что будет. Примчался этот вот урод, который лежит сейчас на заднем сиденье, а с ним несколько головорезов. Ну, ты понимаешь, что приехали эти черти туда не просто так, а по наши с тобой души. Вели себя очень развязно. Стволами, конечно, не размахивали. Все-таки не лихие девяностые на дворе. Однако то, что у каждого из них есть оружие, лично я определил с ходу. Пока они разбирались с администрацией мотеля, я записал номер их машины. Понятно, что встревать тогда в разборки с ними было бы слишком глупо. Я решил не дурить и под явные пули не полез. Сосредоточился на другом. Пробил автомобильный номер. Выяснил, на кого зарегистрирована машина, на которой они приезжали к мотелю. Правда, пришлось мне ради этого оставлять тебя одну и ехать в Москву.
— И как ты сумел все выяснить? Это ведь не так просто, — заметила Тверская.
— С одной стороны, непросто, с другой, не так уж и сложно. Ты не забывай, что до первой ходки на зону я был начальником разведки полка. Это все-таки что-то да значит. Одним словом, пробить записанный мной автомобильный номер особого труда не составило. А остальное, как говорится, дело техники.
— И все равно ты молчал, — заметила Анна не столько с упреком, сколько с пониманием мотивов его поведения.
— Да не было смысла тревожить тебя раньше времени. Ты и так от всех передряг едва сумела отойти.
— Получается, что я все испортила. Мы могли бы продолжать скрываться на даче.
— Нет. Не могли. Нас все равно нашли бы. Тем более что тебя официально объявили в розыск. Да, возможно, если бы ты не позвонила аранжировщику, то этот уродец не примчался бы так быстро в дачный поселок. Однако через день или через два полиция в любом случае обнаружила бы нас. Так что не вини себя, подумай лучше о другом.
— О чем именно? — не поняла его женщина.
— О том, что тебе нужно идти в прокуратуру, — принялся объяснять Денис. — Если ты не виновна, то должна это сделать. Люди, не замешанные ни в каких преступлениях, не станут скрываться от правосудия. Только смотри, обращайся именно в прокуратуру.
— Мне, конечно, страшновато, но я так и сделаю, — ответила она, соглашаясь с предложением Дениса. — А ты куда с этим гадом подашься?
— Отвезу его на Шаболовку, в Главное управление МВД РФ по Центральному федеральному округу. Там ему будут безгранично рады.
— А если он не даст нужных показаний? — с опаской поинтересовалась Анна.
— Даст, — уверенно заявил ее спутник. — В обратку уйти ему не удастся. Пока ты прогуливалась и любовалась элеватором, я сумел очень вежливо уговорить его записать все основные признания на видеорегистратор. Так что никуда ему не деться. Подпишет он, как миленький, явку с повинной, все расскажет сотрудникам наших доблестных компетентных органов. И об убийстве твоего мужа, и о наездах на тебя, и о фальшивой долговой документации. Вот только он до сих пор не сказал мне, как на эти липовые документы о долгах Володи попала его настоящая подпись. — Короб через зеркало заднего вида бросил взгляд на Архипа.
Тот словно ждал этого, сразу же спохватился и подал голос:
— А тут нет ничего такого особенного. Для генерала Кущенкова, водившего дружбу с Владимиром Тверским, это было не так уж и сложно.
38
Загородный дом генерала Кущенкова никто не осмелился бы назвать бедным. Это был крутой трехэтажный особняк, выстроенный в стиле модерн. Нельзя сказать, что генерал полиции разбирался во всех этих архитектурных изысках. В свое время он просто ткнул пальцем в эскиз проекта, понравившийся ему, и впоследствии ничуть не пожалел об этом.
На территории особняка имелись два бассейна, просторная сауна, теннисный корт, зимний сад и другие разные приятные излишества, как их с ложной скромностью называл хозяин. Внутри дом был обставлен дорогой мебелью. Здесь имелось много антиквариата и подлинных картин известных художников ХХ века.
Злые языки поговаривали, что на третьем этаже в личном кабинете генерала висело одно из полотен Адольфа Гитлера. Впрочем, это были всего лишь слухи. Его кабинет мало кто посещал. Те же избранные особы, которым выпадала такая честь, вряд ли стали бы распространять подобные измышления. Да и кто мог поверить, что радетель справедливости, генерал МВД, стал бы опускаться до такого!
С другой стороны, многие не могли себе представить, что Валерий Максимилианович на самом деле вел двойную жизнь. Если в одной из них, официальной, он являлся истым борцом с преступностью, то в другой, тайной, сам был преступником, да еще и не самого мелкого калибра.
На территории особняка был самый разгар закрытого празднества, устроенного по случаю назначения Кущенкова на пост заместителя министра внутренних дел. Валерий Максимилианович пригласил на него самых лучших своих друзей. Точнее сказать, тех, кто таковыми считался.