Очарованный принц
Шрифт:
Коннор грозно воззрился на кузена.
— А ты, похоже, весьма высокого мнения обо мне.
— Как раз такого, какого ты заслуживаешь, — парировал тот.
Коннор отложил в сторону вилку и нож.
— Ох, Кон, я вовсе не хотел тебя обидеть, — торопливо добавил Джечерн, с деланным раскаянием покачав головой.
— Будьте добры, воздержитесь от кровопролития за завтраком, — потребовала тетя Мод с набитым пирожными ртом.
— С меня довольно — прорычал Коннор. Он резко вскочил, глядя на Джемму. К его удивлению, она низко опустила
Кровь Христова! Неужели малышка вот-вот расплачется?! Да и с чего ей радоваться, если он все утро ведет себя, как неотесанный медведь — того и гляди, вцепится в глотку собственному кузену… Неужели ей это не все равно?
«Ох, Джемма, — думал Коннор. — Ну как мне заставить тебя поверить, что я не тот, кем был прежде?!»
Нахмурившись, он исподлобья окинул взглядом собравшихся за столом. Джечерн и Дженет явно оскорбились, а дядя Леопольд и вовсе старался не замечать его. У одной Мод хватило присутствия духа, чтобы встретиться с ним глазами.
— Прими мои извинения, Джечерн, — выдавил Коннор. Каждое слово давалось ему с трудом — он не был приучен просить прощения. — Я сегодня утром сам не свой.
— Уж это точно, — согласился донельзя удивленный Джечерн.
— Джемма, — продолжал Коннор, пока решимость не покинула его. — Извини меня. Я прошу прощения и у тебя тоже.
Джемма подняла голову и недоверчиво взглянула на мужа.
— Это за что же? — колко осведомилась Мод. — Ты что, опять издевался над девочкой?!
Он не ответил. Он смотрел на Джемму так, как тонущий в морской пучине смотрит на огоньки на палубе проходящего корабля.
Джемма была совершенно не готова к подобному обороту событий. Она поспешно спрятала на коленях дрожащие руки. Сердце ее билось бешеными толчками, а горло перехватило так, что было трудно дышать.
— Джемма, — настойчиво произнес Коннор, словно в комнате не было никого, кроме них.
Ах, как часто он смотрел на нее вот так же в те волшебные дни в заброшенной хижине! Словно она свет его очей, словно он угаснет, если она отвергнет его… И его не смущало, что все это ложь. Как же теперь она может поверить, что он снова не обманет ее?
— Ох, да ладно тебе, малышка! — нетерпеливо вмешалась Мод. — Скажи этому невеже, что ты его простила — иначе мы так и не покончим с завтраком!
Добрая старая сварливая Мод! Всегда поможет спуститься с небес на землю — словно порыв свежего ветра или просто хорошая оплеуха!
У Джеммы моментально перестали трястись руки.
— Я еще подумаю, — холодно отчеканила она.
— О да, в этом я не сомневался, — согласился Коннор, опускаясь обратно на стул.
Глава 31
Джемма шла по бесконечному коридору на четвертом этаже западного крыла замка с целой охапкой свежих простыней. Большинство гостей уехали из Гленарриса на утро после празднования дня Святого Стефана, однако кое-кто остался до самого Нового года. И хотя поначалу она
Да каких, собственно, отношений, сердито размышляла Джемма. Все эти два дня они старались избегать друг друга, словно трусливые дуэлянты, а когда все-таки сталкивались, с ледяным равнодушием проходили мимо. Словно они не муж и жена, а двое случайно встретившихся незнакомцев!
Упрямо набычившись, она распахнула дверь в спальню, из которой нынче утром съехали кузина Коннора Виннифред со своим мужем Рупертом, и с облегчением увидела, что они оставили комнату в полном порядке — в противоположность этому Киркалди Макджоувэну, который бессовестно напился на банкете, а потом решил поиграть в регби у себя в спальне! Ох, она не разрыдалась только благодаря присутствию миссис Сатклифф, когда увидела перебитую посуду, разгромленную мебель, ободранные обои и испорченные картины…
Коннор отнесся к учиненному в его доме погрому более философски.
— Вот что случается, когда даешь слишком много воли Киркалди Макджоувэну, — поучительно произнес он, пожимая плечами.
Джемма с трудом удержалась от смеха. За спиной экономки они обменялись лукавыми взглядами. Как же все-таки они хорошо понимают друг друга! Просто позор, что они не в состоянии найти общего языка.
«Наверное, этого никогда не случится», — подумала Джемма, бросая на кресло простыни и нетерпеливо сдергивая с постели грязное белье. Судя по всему, он полон решимости вернуться в Эдинбург, как только позволит погода, и совершенно не придает значения ее намерению возвратиться весной в Дербишир.
Еще недавно она и в самом деле подумывала о том, не остаться ли ей в Гленаррисе, хотя бы до весеннего сева, пока не удастся осуществить заветные планы относительно сельской школы и доктора. Однако два дня, прожитые с Коннором под одной крышей, убедили ее, что самым мудрым решением будет убраться отсюда подобру-поздорову как можно скорее. Она больше не в состоянии делать вид, что жизнь ее по-прежнему полна, в то время как чувствует себя совершенно несчастной и не в силах подавить сердечную боль, с каждым часом терзавшую ее все сильнее. Она вот-вот может утратить контроль над собою.
Скомкав грязные простыни, она отбросила их в сторону. Чтобы постелить на их место свежие, ей пришлось подоткнуть юбку и взобраться на кровать, надо же их как следует расправить. Безусловно, такое поведение недостойно истинной леди, но иначе ей не управиться. По крайней мере ее никто здесь не видит!
Услышав, как у дверей кто-то иронически хмыкнул, она испуганно обернулась. Там, засунув руки в карманы, стоял Коннор и наблюдал за ней.
Джемма тут же вскочила на ноги — прямо посреди необъятной кровати.