Очаровательная грешница
Шрифт:
По крайней мере, этого хватит, чтобы она с Нанной прожили без забот год или два. Ее расстраивало только, что та старая дама, которую они обманули фальшивой женитьбой, проживет недолго. В то же время она очень хотела поскорее выйти на свободу из этого дома, раствориться в темноте улиц и знать, что она больше никогда не встретит лорда Чарда снова.
Она удивленно заметила, что слишком долго смотрится в зеркало. Она видела только беспокойство в своих глазах, похожих на два глубоких темных озера, на глади которых, словно отражающиеся облака, мелькало то одно
– Свобода! Я должна быть свободна! – прошептала она и сама удивилась своим словам.
Она убежала от дяди, и он конечно же не станет искать ее на Гросвенор-сквер. Она избежала ненавистного брака с полковником Джиллингемом. Теперь, с помощью благосклонной судьбы, она заработала большую сумму денег. Через несколько часов она будет уже ехать в Сассекс в уютные и безопасные объятия Наины.
Подумав об этом, она улыбнулась и, взяв накидку из гардероба, побежала вниз по лестнице на первый в своей жизни прием. Только дойдя до холла, она поняла, что накидка из бледно-голубого бархата подбита горностаем. Она догадалась, что это еще одно проявление расточительности миссис Харкорт.
Капитан Вестей взял у нее из рук накидку и набросил ей на плечи.
– Вы выглядите очень мило! – сказал он.
– Да? – совершенно искренне удивилась Мелинда и покраснела, когда капитан Вестей ответил:
– Ну вы же видели свое отражение в зеркале. Я уверен, что в нем никогда еще не отражалось ничего подобного.
– Спасибо, – мягко ответила Мелинда. Она опустила глаза, и ее ресницы затенили щеки.
Как восхитительно получать комплименты впервые в жизни! В то же время она чувствовала, что они были слишком уж льстивые и несколько фамильярные. Она успокаивала себя, что слишком придирчива, но беспокойство не покидало ее.
– Карета подана, милорд!
Зычный голос дворецкого освободил ее от необходимости говорить еще что-то, и она пошла по красному ковру, устилавшему тротуар, чтобы попасть в очень элегантную закрытую карету, обитую внутри мягкими подушками. Она заметила в упряжке двух серых лошадей с черными плюмажами, высоко поднимавшимися над их головами. Не успела она рассмотреть их получше, как в карету рядом с ней сел маркиз, а напротив устроился капитан Вестей, но она все же воскликнула:
– Какие у вас прекрасные лошади! Можно я схожу в вашу конюшню завтра? Конечно, если я еще останусь!
– Да, конечно, – ответил маркиз. – Вы ездите верхом?
– Я езжу с трех лет, – ответила Мелинда.
– Тогда мы возьмем вас в Роу, – сказал маркиз. – Все хорошенькие наездницы собираются у статуи Ахиллеса, но вам, наверное, это и так хорошо известно.
Мелинда непонимающе посмотрела на него. Она не понимала, что он имел в виду, говоря «наездницы».
Она решила, что это выражение относится к тем дамам, которые хорошо ездят верхом.
– Мне бы хотелось прокатиться на одной из ваших лошадей, – сказала она.
– Тогда договорились, – вмешался
Говоря, он искоса взглянул на маркиза.
– Не слишком остроумно, Жервез, – подавленно заметил маркиз.
– А мне показалось, что я неплохо сказал, – ответил капитан Вестей. Он повернулся к Мелинде:
– Вы; наверное, слышали о знаменитой Скиттлз?
– Вы имеете в виду игру в кегли? 1 – спросила Мелинда.
1
«Скиттлз» – по-английски «кегли». (Примеч. пер.)
Капитан засмеялся:
– Нет, я имею в виду даму. У нее прозвище Скиттлз, потому что она однажды заявила нескольким гвардейским офицерам, что разобьет их как кегли, если они не сделают так, как она того хочет.
Мелинда пыталась проявить заинтересованность.
– А как на самом деле зовут эту даму? – спросила она.
– Ладно, довольно, – оборвал ее маркиз. – Неужели вы думаете, что мы поверим, что вы никогда не слышали о Каролине Уолтере или о том, что ее зовут Скиттлз?
– Но я правда никогда о ней не слышала, – возразила Мелинда.
В отсветах фонарей, проникавших в окошки кареты, пока они ехали, она могла видеть недоверие на лице маркиза.
– Знаете, – неприятным голосом проговорил маркиз, – я пришел к выводу, что вы искуснейшая лгунья!
Его тон, больше чем сами слова, заставил Мелинду выпрямиться и гордо поднять голову.
– Я не понимаю, милорд, – серьезно сказала она, – почему вы разговариваете со мной в подобном тоне. Но уверяю вас, что я говорю правду. Я никогда не слышала ни о мисс Каролине Уолтере, ни ее настоящего имени, ни того, под которым она обычно появляется в обществе.
Говоря, она смотрела на маркиза. Он совершенно не раскаивался и сидел откинувшись на подушки в углу кареты с отвратительной улыбкой на губах.
– Боже! Дрого, остановись! – вмешался капитан Вестей. – Не будь таким грубияном! Если Мелинда говорит, что не знает Скиттлз, то почему, ; черт возьми, она должна лгать?
– Все это продолжение спектакля, – сказал маркиз. – Мне просто не нравится, что меня принимают за простака. Не надейтесь, что я проглочу все, что угодно, лишь бы это было преподнесено таким искренним тоном.
– Не могу себе представить, почему вы решили, что я склонна ко лжи, – сказала Мелинда, – и мне очень не нравится, когда меня называют лгуньей.
– Естественно, – примирительно сказал капитан Вестей. – Ну же, Дрого! Извинись! Ты не прав, и знаешь об этом.
– Если Мелинда на самом деле говорит правду, – начал маркиз, – то мне остается только признать, что она единственная в своем роде. Потому что как, черт побери, она может быть здесь, в той роли, которую она теперь играет, и не слышать о Скиттлз?