Очень эльфийский подарок
Шрифт:
Смахнув защитные заклинания и чуть пошатнувшись (мало сил осталось, ох, мало), я шагнула в каюту… и застыла, чувствуя, как холодеет сердце.
Отовсюду, с каждой стены, с пола, со множества бумаг на меня смотрело лицо госпожи Тумана. Я медленно прошла вперёд, силясь сглотнуть ком в горле.
Новость хорошая — Гэри отлично рисует.
Остальные новости были так себе.
Я задрала голову и полюбовалась на лицо эльфийки, выжженное на потолке. Бездна… А ведь до нападения фомора собиралась этим заняться, планировала
Я подошла к стене и прикоснулась к одному из изображений. Потрясающая детализация… Он вообще ложился спать? Или всё это время только то и делал, что рисовал?
— Не прикасайся к ней, — сказал от двери знакомый-незнакомый голос.
Неужели настолько плохо? Я обернулась, не убирая руки от рисунка, и медленно выпустила когти, стирая его.
Мгновение спустя мне в лицо летели атакующие чары.
26
Гэри был могущественным магом.
Но только по человеческим меркам.
В стандартном боевом раскладе он не представлял бы для меня никакой проблемы. При прочих равных переменных против дракона из старшей семьи ставят от двадцати до семидесяти магов такого уровня. Такой большой разброс напрямую зависит от того, насколько враждебна для дракона окружающая среда, есть ли место для маневра и насколько хорошо экипированы сами маги. В нормальном противостоянии людей и драконов всё в первую очередь зависит от того, удастся ли магам блокировать (а в идеале сломать) драконьи крылья в первую минуту боя. Если да, то их шансы значительно повышаются. Если нет… ну, тут всё понятно.
Тем не менее, расклад у меня был паршивым со многих сторон.
Крылья уже сломаны.
Места для превращения нет, как и для манёвра.
Нет возможности воспользоваться магией широкого поражения, не развалив изнутри корабль.
Сила связана другой задачей и концентрация сбита.
Неприятные моменты, способные повлиять на исход боя. Но есть проблема хуже и серьёзнее: я не хочу его убивать. И вот это уже действительно плохая новость.
Вопреки существующим заблуждениям, чисто технически убить намного проще, чем целенаправленно не убить. У того, кому надо сохранить противнику жизнь, всегда связаны руки.
Но это ведь Гэри. Его вины скорее нет. Что бы ни происходило здесь и сейчас, я вполне уверена, что он — жертва. А значит, не могу ответить всерьёз…
У самого же Гэри, к сожалению, подобных моральных дилемм не было: в меня полетели отборные, специально для драконов заготовленные атакующие чары, походя снося две переборки.
Я сдавленно выругалась, стараясь построить вокруг себя защиту, не доломав корабль окончательно. Получилось относительно надёжно, должно выдержать. Наверняка на излёте меня заденет, но если уклониться… Я напружинилась, уходя от атаки, извернулась так, чтобы пострадать минимально.
Но атакующая магия меня так и не достигла.
Всё случилось настолько быстро, что даже драконье зрение едва успело всё уловить. Вот в меня несётся клубок из “драконьего гарпуна” и “воздушного маятника”; вот я размазываюсь в воздухе, прыгаю, чтобы пропустить “маятники” под собой и сбоку, а “гарпунам” вынужденно подставить плечо и ногу — некритично; вот тень отделяется от стены, распахивает крылья — и чары разбиваются о них, стекают с перьёв, как будто это не первосортная боевая магия, а грибной дождик.
— Да вы издеваетесь, — сказал Деррен мрачно. — Двадцать минут! Нет, правда, что ли?!
Он небрежно встряхнул крыльями и лёгким движением отшвырнул Гэри на стену. Голова его безвольно мотнулась…
— Деррен, не смей его убивать! Это приказ!
— Приказ?
Мой “раб” медленно повернулся ко мне, забыв про Гэри. Я того и добивалась, потому только упрямо выпятила подбородок.
— Приказ! Гэри нужен мне живым. И относительно здоровым!
Деррен хмыкнул и задумчиво осмотрел остатки художественного оформления каюты.
— Насчёт живым — как будет угодно госпоже. Насчёт здоровым — это уже очень вряд ли. Если я правильно понимаю ситуацию, чисто и быстро прикончить парня было бы всяко гуманней.
— У тебя странные представления о гуманности!
— Возможно. И опять же, может, всё не так плохо, как кажется на первый взгляд. Это только проверять. Но у меня пока есть более важный вопрос на повестке дня.
— Какой?
— Как, во имя всего тёмного, ты вообще сумела прожить несколько столетий?! Чтоб тебя, Иэ, но двадцать минут! Серьёзно?!
Я поморщилась.
— Ни на что такое не намекаю, но я — боевая драконица. И отлично умею справляться с внештатными ситуациями. Экстремальная дипломатия — это мой конёк…
— О, я видел, — ехидство в голосе Деррена можно было черпать ложкой. — Экстремальная дипломатия, значит?
— Именно, — я отметила, что в коридоре возник глава боевых магов с парой подчинённых, и мысленно приказала унести Гэри и глаз с него не спускать. — И здесь я бы тоже спокойно разобралась сама.
— Подставившись под ещё один удар!
— Драконья регенерация вполне способна справиться с этой проблемой. Зато потом, когда он сделал бы вынужденную паузу, я смогла бы спокойно и нетравматично его упаковать…
— Ты совсем не жалеешь себя, верно? — Деррен говорил уже спокойней, скорее со странной грустью, чем злостью.
— Верно, — отрезала я раздражённо. — Моё положение и мой долг таковы, что я редко жалею других. Всего лишь честно, что себя я стараюсь не жалеть тоже. Иначе какой принцессой я бы была?
— На свете полно правителей, которых это не заботит.