Очень гадкая книга
Шрифт:
– Ты должна знать, что если ты будешь плохо вести себя в этой хорошей семье, - его рука уже была у неё под юбкой, - тебя обратно не вернут, а отправят на утилизацию, как батарейку. Ты знаешь, что делают с батарейками или ты хочешь красивые одежды?
Вопрос породил растерянность у девочки, её растерянность – показную агрессию у Маная. Такую схему он когда-то заучил, и не трудился над её совершенствованием. Теперь его показанная злость служила для него, и для девочки, некоим оправданием его «плохих» действий. Он даже иногда говорил, что теперь он вынужден сделать ей плохо, ведь она сама виновата.
Он провёл с ней пятнадцать, одних из самых пошлых минут своей никчёмной жизни. Пятнадцать минут, которые атомной бомбой разорвались бы у неё в психике, если бы не колоссальный иммунитет, выработанный за одиннадцать лет её маленькой, страшной жизни. Без намёка на понимание этого, существо в виде Маная спокойно проворачивало ключ в замке темницы девочки, запирая её, потом тоже самое это существо проделало с другими двумя дверьми, которые вывели его в прихожую часть дома. Здесь он кликнул Ушастого, дождался, когда тот спустился, и вместе с ним скрылся опять в том направление, в котором они удалялись уже некоторое время назад, когда расходились с «отцом».
Женщина осталась в доме с маленьким ребёнком. Она усадила его в гостиной на ковёр, вывалила перед ним ящик с игрушками и занялась хозяйством: уборка, стирка.
Через пару часов у неё зазвонил телефон.
«Здравствуйте, - заговорила с ней женщина, - вас беспокоят из Ювенальной юстиции. Департамент по надзору за Благополучными семьями. Неделю назад от вас было получено сообщение об исчезновении у вас двоих детей. Вы же заявили в полицию?»
«Да, конечно. Полицейские были у нас, мы давали показания. Если правильно владею терминами – идёт следствие. И мы всё сделали правильно, и скорей всего успех операции очевиден. У нас работают профессиональные полицейские. Я даже слышала, что скорей всего послезавтра уже будут результаты».
«Не скажу, что знание этого делает меня сколько-нибудь счастливой, но я желаю вам удачи, а что касается моего обращения, то ситуация следующая. На данный момент - не знаю, известно ли вам - но у нас наблюдается дефицит с Благополучными семьями - не хватает квалифицированных кадров. У вас в анкете написано, что вы рассматриваете возможность оперативного реагирования в случае таких проблем. Нам необходимо на неопределённое время приютить двух деток. Примите, пожалуйста, этих детей: или до окончания вашего следствия, или больше, если у вас будет возможность. Наше министерство очень высоко ценит такие семьи, как ваши. Как думаете – справитесь?»
«По бумагам?»
«Нет-нет, я же вам говорю – временно. Ну, может бумаги потребуется оформить после окончания вашего следствия, а пока – так».
«Я думаю – мы справимся. Вы сами нам их привезёте или нам заехать?»
«Будет хорошо, если от вас кто-то приедет. У вас есть кому?»
«Да, есть. Я могу уже сейчас позвонить. В какое время можно подъехать?»
«Начиная со вчера».
«Хорошо, тогда я звоню».
«Хорошо. До свидания».
«До свидания».
Женщина сразу стала звонить.
«Манай, мне только что звонили из департамента – у них там двое детей для нас. Сказали, что можешь заезжать в любое время».
«Я сейчас встречаюсь кое с кем, и чуть позже съезжу, но думаю, вернёмся часам к пяти только – дел много».
«Делай, как знаешь. Всё»
«И тебе пока».
Женщина прошла на кухню и стала готовить обед. Потом поела и накормила своего ребёнка. Помыла посуду, подхватила малышку, и отправилась с ней в спальню, чтобы уложить девочку спать. Посидела рядом с засыпающей, попела ей пару песен. Сказав, что она тут и никуда не уходит, оставив дверь открытой, женщина спустилась в гостиную и включила телевизор. Ребёнок не заявлял о себе какое-то время сколько-нибудь беспокоящими звуками, и женщина, тихо просидев на диване перед телевизором, поднялась, чтобы посмотреть – заснул ли тот. Ребёнок лежал ещё с открытыми глазами. Она проверила через некоторое время опять, и когда убедилась, что малышка спит, подошла к входной двери. Проверив, что дверь заперта, она направилась к витрине в углу возле двери, которая ведёт в подвал. Достала оттуда ключи, и проделала тот же путь, что и Манай, открывая одну за другой дверью, спускаясь в подвал. Только последней женщина открыла дверь не крайнюю, а среднюю. Там по середине комнаты стоял мальчик двенадцати лет.
Сделав хмурое лицо, она спросила:
– Ну, ты всё понял? Больше не будешь так себя вести?
– Да, мама, я всё понял, - ответил тот.
Женщина шагнула в комнату, закрыла за собой дверь на ключ и сжала связку ключей в дрожащей руке. Повернулась к мальчику лицом.
– Пойми, мы вынуждены были тебя наказать, - говорила она, приближаясь к нему. – Я догадываюсь, что ты не виноват, - продолжала она, переходя на сладкий тон, и останавливаясь напротив него в полуметре, - но теперь я всё утрясла, как и обещала. Теперь у тебя нет причины злиться на меня. Ты не будешь злиться? Послезавтра за тобой приедут, я договорилась. Я договорилась, чтобы тебя забрали к себе друзья, чтобы тебя больше никто не терроризировал тут, особенно этот, - женщина махнула головой себе за спину.
Какое-то время она молчаливо рассматривала потупившего взгляд, молчащего подростка.
– Ну, чего ты молчишь? Ты же не злишься больше на меня? Нет? Знаешь, мне почему-то кажется, что так и есть. Подойди и поцелуй свою маму… Вот молодец. Поцелуй ещё… Ещё… Поцелуй ниже… Ещё ниже… Посмотри, у меня на ноге там ничего нет, а то чешется.
Женщина пробыла с мальчиком полчаса.
– И помни, - сказала она, когда всё закончилось, - если ты хотя бы кому-то, хотя бы полслова – тебя ждут бараки в психдиспансере. Тебя там крысы будут жрать несколько ночей подряд, отъедая от тебя куски за кусками. Ты сможешь наблюдать кости своих обглоданных рук и ног. А когда тебя не станет, я поеду к твоей семье. А дальше тебе известно…
Она захлопнула дверь и закрыла её на ключ. Вспотевшими руками отворила ту дверь, в которую недавно входил Манай, и заглянула внутрь. Встретилась взглядом с девочкой, посмотрела ей пристально в глаза три секунды и, не входя, также остервенело захлопнула и эту дверь. Потом поднялась наверх.
Как только она оказалась в прихожей своего дома, у неё зазвонил телефон.
«Ну что, - услышала она противный голос Маная, - проверила, как там дети?»
Женщина инстинктивно огляделась по углам помещения, ища камеры, зная, что той нигде быть не может.
«У тебя что, камеры тут установлены?»
«Ага, у тебя под юбкой!»
«Придурок!»
«Ты посмотрела?»
«Да, всё нормально».
«Покормила их?»
«Кормлю».
Говоря так, женщина открывала холодильник и швыряла по очереди сначала в один, потом в другой, из трёх настенных люков, по свёртку доставаемого из холодильника и по пластмассовой бутылке воды.
«Еда не просрочена?»
«Слушай, уймись а, Манай».
«Ладно, ладно, шучу. Жди сегодня пополнение вечером».