Очень много счастья, пожалуйста!
Шрифт:
Непонятно вообще, почему я так недовольна?! Кто бы мог подумать, что обычный ладно скроенный темно-синий костюм способен делать мужскую фигуру безукоризненной. Спортивной, подтянутой и богатырской разом.
«Брр, чересчур сладкий, — решила я про себя, по-прежнему млея у стены. — Слипнется».
Неужели и на меня начинает действовать «магия нового Бориса»? Самое время найти сладкого шефа и вытребовать у него деньги! Если режиссер не показывается на глаза. Я с блаженной улыбкой поплыла по коридору. Ничто меня не остановит!
Кто-то схватил меня за руку, и я расслаблено повернулась. Ах, вот и режиссер.
— Почему не в белом? — хмуро выругался он и подтолкнул меня в обратную сторону. — Прическа, макияж, следом белое платье. Инструктаж при входе получала, нет?
— Мне обещали гонорар за вчерашний день, — резво опомнилась я.
— Прическа, макияж, платье, планерка, съемки. Потом гонорар.
Мужчина затолкнул меня в соседний кабинет, и среди банды девушек с огромными фенами и расческами я едва узнала коллегу по несчастью, Лену. Или уже не Лену. Где ее черный плащ с капюшоном со змеиными глазами, где синие волосы, как у Бориса? На меня, надувшись, глядела девчушка с короткой светлой стрижкой в маленьком белом вязаном платье.
— А-а-а, — вырвалось у меня.
— Дернуло же пораньше зайти, — ответила девушка, с раздражением натирая розовые щеки. — Лицо от «штукатурки» чешется.
— А как же твоя роль местного фрика? — хлопала я глазами.
Не удержалась и подошла поближе, чтобы рассмотреть платье. То ли пряжа, то ли кружево, невероятно фактурная ткань. На поясе сидели крошечные вяленые из шерсти пчелки. Сразу видно, дизайнерская дорогая работа.
— Теперь я фрик в белом платье! Видите ли, спонсор программы — свадебный салон.
Девушка брюзжала излишне театрально. Крутилась у зеркала, приглаживая коротенькую юбку, словно та станет длиннее и прикроет колени.
— За что мне эти муки! — причитала Лена, понимая, что бой с юбкой заранее проигран.
— Какая у тебя роль по сценарию? — раздался прокуренный голос откуда-то сбоку, и у меня похолодело плечо.
— Дева в беде, — промямлила я тихонько, пытаясь нарисовать, какие перемены ожидают меня саму.
Оказавшись перед зеркалом, быстро перестала соображать, что происходит с моей головой. Волосы тянули, крутили и завивали. У меня слиплись от лака глаза. Удушающий запах не давал нормально дышать. Я решилась подглядеть одним глазом, что за пьеса разворачивается на голове, но из него тут же брызнула слеза.
— Где бабочки и стрекозы? — вещал прокуренный голос прямо у меня под ухом.
У Лены пчелы, у меня — бабочки… Второй спонсор шоу — зоологический музей и его коллекция насекомых?
По голове прошелся металлический штырь, и я не сразу сообразила, что эта та самая «бабочка». Тщ-щ. Еще одна. И еще. Тщ-щ. Тщ-щ. Жестко, прямо по черепу. Наверное, вот она какая — «стрекоза».
Баллончик с лаком зашумел, и я зажмурилась сильнее. Доживу ли я до того, как увижу свое белое платье?!
— Иди погуляй, принцесса, — хлопнула меня по спине тяжелая рука. — Комнату проветрим, нечем дыхнуть.
Я откашлялась и вскочила. Дважды упрашивать не пришлось. Наткнувшись у двери еще на пару участниц, проскользнула в коридор и оперлась на стену.
Моя голова показалась невероятно большой. Я откинула ее назад и поняла, насколько высоченная вышла прическа. Вытащила зеркальце из сумочки и хихикнула. Светские мадам эпохи барокко и не ведали, на что способны стилисты в двадцать первом веке. Нет, корабли по моей голове не плавали. Зато поляна с бабочками и стрекозами вышла вполне правдоподобной.
— Волшебни-ица! — профырчала позади маленькая Никуся, и я обернулась.
Крошка вертелась рядом в белоснежном кружевном платье с золотыми розами под цвет волос. Неужели тоже станет участвовать в съемках нового эпизода отбора?! По правде сказать, мне смущало, что ребенок разгуливает свободно один. Я, конечно, понимаю, что в коридорах камеры, но мало ли что…
— Ой, что случилось? — я кивнула на единорога.
Животное, перевязанное широкой кружевной лентой, лежало в кукольной коляске. Пригляделась поближе. Бока существа оказались щедро залеплены пластырем (конечно же, пластырем с единорогами!). Сразу видно, что зверь на серьезном лечении.
— Боле-ет, — проныла девчушка. — Большая Ника говори-ит, если дать ему волше-ебную еду, то перестане-ет.
Каким простым все казалось в детстве. Придумай любое волшебное обоснование, и проблема разрешится сама собой. Я покопалась в сумочке. Может, у меня завалялось хоть что-нибудь, похожее на волшебную еду для единорога?! Хм, едва ли влажные салфетки подойдут. Волшебница из меня не очень.
— На макияж! — заорал знакомый прокуренный голос, и я замахала Никусе.
Еще увидимся, малыш! И спасибо тебе за то, что в прошлый раз вылечила мою головную боль.
Я не смогла произнести слова вслух, но зато вспомнила о задании из счастливого курса. Благодарность. Пора говорить «спасибо».
На макияже мой рот не закрывался. Я благодарила за удивительную прическу, за первоклассный стиль, за уникальную идею и великолепное исполнение. Похоже, это спасло мою кожу от двух абсолютно лишних слоев тонального крема. Прокуренный голос даже смягчился. Платье мне подавали уже заботливо, как любимой дочери.
— Смотри, красота! — меня похлопали по плечу.
— Ух, ты! — у меня открылось второе дыхание в искусстве комплимента после того, как вышла из оцепенения.
Вот как внезапно исполнилась мечта пощеголять в невероятном свадебном платье! Ставлю галочку и вычеркиваю из списка. Ну, и пусть, без мужчины. Я просто обалденная!
— Хрупкая, утонченная, как фарфоровая статуэточка, — прокуренный голос источал ответные комплименты.
— Даа-а, — я осторожно вертела плечами у зеркала.
Голову приходилось держать высоко, иначе казалось, что бабочки свалятся мне в вырез платья. Какое же задание мы сможем делать в таких шикарных платьях?! Я не смогу еще раз носиться по улицам. Не уверена даже, что смогу наклонить голову, не растеряв весь зоопарк.