Очень прекрасный принц
Шрифт:
— Ну-ну, — хмыкнул Морий, — ох уж мне эти маленькие высокомерные дракоши! Без году неделька, а всё туда же. Сама не знаешь, так уже бы у хозяина своего спросила, что ли! Уж он-то…
— Господин Морий, — встрял вдруг принцессин помощник, — довольно. Не место и не время.
И Глубоководный просто… замолчал.
— Ладно, — сказал он чуть позже и на полтона ниже, — не важно, кто тут человек, а кто нет. Вопрос простой: давайте я пойду и съем их?
— И вы уверены, что яйцо не пострадает, пока вы
Морий нахмурился.
— Да… Но всё не так плохо, Темнейший! У меня есть идея. Я мог бы затопить этот город! И приплыть в своём теле. В одном из своих тел.
Снова стало тихо.
— Это такая шутка? — уточнила принцесса осторожно.
— Мне надо выпить, — сказала Лирана. — Кому-то ещё?
— Мне, пожалуй, — пробормотала Марджана Лофф. — И пожалуйста, давайте не будем затапливать город?
— Жаль, — сказал Морий. — Мне хотелось бы побывать тут в своём настоящем облике…
Я закрыла глаза, отрешившись от их голосов.
Тревога нарастала во мне, ширилась. Я не могла усидеть на месте, и все инстинкты как будто сошли с ума.
Бежать… Лететь… Там мой ребёнок…
— Одно хорошо, — донёсся, как сквозь вату, весёлый голос Мория. — Даже если найдётся смертник, который разобьёт яйцо, я ему не завидую. Совсем…
В этот момент я почувствовала сильный отток энергии. И поняла — ни секундой больше.
Обернувшись змеёй, я вылетела в окно.
60
Или, дракон Льда
*
Момент, когда я прорывался в Лунное Логово сквозь щиты, навсегда останется одним из самых ужасных в моей жизни.
Пусть сами змеи и не могли мне сопротивляться (я даже не был уверен, что все они выжили), но охранные чары ещё стояли, как и всякие преграды, не позволяющие мне добраться до ребёнка.
Особенно страшно стало, когда он перестал тянуть из меня энергию.
Не знаю, как это происходит у селенити, но у драконов разбитое яйцо ни к чему хорошему не приводит. Степень последствий напрямую зависит от срока, который дракончик успел провести в яйце, и количества энергии, которое он смог поглотить. И если в некоторых случаях дело обходится парой часов у целителя, то в других…
Последнюю стену, которая отделяла меня от ребёнка, я просто снёс. Параллельно почувствовал краем сознания, что Лисси неподалёку.
Ничего удивительного. Обещания там или нет, но она мать. И не могла не почувствовать… это.
А значит, я должен попасть к нему первым. И не позволить Лисси наделать глупостей, если…
Если уже ничего не исправить.
Утробно взревев, я ворвался в большой и некогда роскошный зал…
И застыл. Моё сознание как будто расщепилось, выхватывая фрагменты из открывшейся мне картины.
Комната была разворочена и разбита.
Ближе ко входу на полу лежала ртутная змея. Я впервые видел драконов-полукровок, рождённых от селенити, потому едва не вздрогнул: несмотря на перья и отсутствие крыльев, принадлежность этого существа ко Ртутному роду была неоспорима. Именно потому, несмотря ни на что, я почувствовал облегчение, когда это окровавленное, измождённое существо посмотрело на меня мутными глазами.
Учитывая то, как мало Ртутных, смерть каждого становится трагедией. Если понадобится, лучше её казним потом... Если степень участия критична, и не будет совсем никаких других вариантов.
Дальше я увидел осколки сияющей скорлупы, и сердце моё почти остановилось…
И потом мой взгляд упал на полупрозрачного пернатого дракончика, который деловито перегрызал ещё одному змею горло. Змей изредка вспыхивал искрами, но уже не сопротивлялся.
“Малыш?” — позвал я мысленно.
Мой сын повернулся ко мне и издал радостную трель. Как и любой маленький дракончик, он не умел ещё говорить, но отлично чувствовал своих родителей.
И да, несмотря на перья, он определённо был драконом. Вот только не Ледяным; правда в том, что раньше таких драконов не рождалось.
“Брось гадость, — сказал я мысленно, — он же наверняка невкусный! Разреши папочке с ним разобраться, а?”
Малыш фыркнул и недовольно встряхнулся. До меня долетела мешанина из образов и эмоций, которая сводилась к тезису: этот змей — враг, он хотел навредить, обидел ту-которая-защищала и в целом его надо обидеть в ответ.
“Хорошо, — сказал я. — Доверишь мне с этим разобраться?”
Мой сын забавно фыркнул, посмотрел на меня оценивающе — мол, что это такое тут ходит? — но потом, слегка путаясь в лапах, отошёл в сторонку.
На, мол, доедай.
Тихо фыркнув (и изо всех сил стараясь не упасть на месте от нежности и умиления), я заковал змея в толстенную глыбу льда.
Потом будем разбираться, что там и как. Но что-то мне подсказывает, что из сознания этого существа можно много интересного вытянуть… Но это потом.
Я медленно, чтобы не испугать, обнял сына крылом.
Вот что главное сейчас… Я мысленно потянулся к Лисси, чтобы сообщить радостную новость, но в тот же момент она сама влетела в окно, распушив перья и гребни. И я в который раз за этот день восхищённо застыл.
Раньше я не видел её в змеином обличье. И не знал, какая она красивая. Эти радужные гребни, и перья цвета ртути и киновари, и длинное гибкое тело, и радужные глаза, и совершенно умильная кисточка на хвосте…
Прекрасна.
И, кем бы она сама себя ни считала, на деле моя малышка всё же скорее дракон, чем нет. По крайней мере сейчас, когда мы оба в своих подлинных обличьях, я ощущаю в ней сородича, а не фомора.