Очень смертельное оружие
Шрифт:
– И что в этом такого? Судя по названию, он находится в английской части, а по-английски ты говоришь свободно, так что скучно тебе там не будет.
– Ты хоть имеешь представление, где находится этот Йеллоунайф?
Я отрицательно покачала головой.
– Это чертова провинциальная дыра на Большом Невольничьем озере.
– Большое Невольничье озеро… – Я попыталась припомнить карту Канады. – Кажется, это где-то на севере?
– Вот именно, что на севере. Северо-западные территории. Кругом одни болота, а морозы почище, чем в Мурманске в разгар зимы. Ты бы поехала в такое
Представив себе замороженное болото, я содрогнулась.
– Ни за что! Меня на север вообще калачом не заманишь.
– Между прочим, его папаша только что уехал в Италию, тоже по делам фирмы, – желчно сказала Адела. – А ведь это Бобчик мог в Италию поехать. Я просто уверена, что он специально выбрал Канаду.
– Зачем это ему? Фирмой ведь руководит его отец, так что отец Бобчика решает, кто куда едет.
– Я уверена, что Бобчик специально это сделал, – убежденно покачала головой Адела. – Я его насквозь вижу. Все дело в том, что он не выносит, когда я ношу мини-юбки. Мужчины глаз с меня не сводят, а он бесится и ревнует. Вот он и решил запихнуть меня в этот дурацкий Йеллоунайф в надежде, что я вылезать не буду из мехового комбинезона.
– Ты преувеличиваешь.
– А вот и нет! Я еще вчера ему все это высказала прямо в лицо.
– И как отреагировал Бобчик?
– Обозвал меня идиоткой. Вот тогда я и расколотила мои любимые тарелки. Ну ничего! Ты подала мне хорошую идею. Нужно его линчевать. Не до смерти, конечно, но так, попугать, чтоб запомнил.
– Ну уж нет, – твердо сказала я. – Делай что хочешь, но линчевать Бобчика я не буду. Ему и так от тебя достается. Почему бы тебе просто не остаться в Москве? Отдохнете друг от друга, может, потом меньше ссориться будете.
– В одном ты права, – задумчиво произнесла Адела. – Пора мне от него отдохнуть. Только пусть он не надеется, что я, как дура, буду в Москве торчать. Придумала! Мы с тобой рванем на полтора месяца на Таити!
– На Таити? – опешила я. – Ты спятила?
– А что ты имеешь против Таити? – удивилась подруга.
– Ничего, – пожала плечами я. – Просто я только что вернулась из Испании. Мне, между прочим, работать надо. Меня, к сожалению, не содержат фармацевтические магнаты.
– Какая тебе разница, где писать книги? – удивилась Адела.
– Большая. Если я поеду с тобой на Таити, у меня уж точно не останется времени на написание книг. К тому же у меня дела в Москве.
– Ну ладно, не хочешь на Таити, поедем на Ямайку или на Мальдивы. В конце концов, это не принципиально, куда ехать, лишь бы не на север.
– Нет, – сказала я. – Никуда я не поеду. Ни на Таити, ни на Ямайку, ни на Мальдивы. Я буду работать.
– Работать? – повторила Адела с таким выражением, как ненавидящая мужчин старая дева произнесла бы слово «презерватив». – Ты уверена? А если хорошенько подумать?
– Тут не над чем думать. Мой ответ: нет, нет и еще раз нет.
– То, что происходит сейчас, в криминальных кругах называют «мором на цветную масть», – сообщил диктор. На экране телевизора в подъехавшую труповозку загружали пластиковые мешки с телами. – «Цветной мастью» на воровском жаргоне называют
Также были убиты лидер казанской группировки Степан Юхнаев по кличке Бельмо и Марат Латышев, вор в законе из Санкт-Петербурга, известный под прозвищем Чемодан. Сегодня список жертв пополнил печально известный московский криминальный авторитет Герман Шухайло по кличке Шухер. Шухайло с пятью телохранителями был расстрелян неизвестным около ресторана «Блатные разборки» на Цветном бульваре. Преступнику удалось скрыться.
Есть некоторые основания предполагать, что все убийства, как в России, так и за рубежом, были совершены Шакалом – киллером, человеком-легендой, совершившим более сорока заказных убийств политиков, бизнесменов и мафиозных авторитетов. Шакал, известный под разными именами, в том числе…
Я вздохнула и переключила программу. На РТР российские войска привычно перестреливались с чеченскими боевиками где-то в Урус-Мартанском районе. Диктор задавался вопросом, когда же наконец кончится война, да и кончится ли она вообще?
Я снова вздохнула и снова переключила канал. НТВ порадовал российским художественным фильмом. Татуированный отечественный зэк, смачно ругаясь, выворачивал руку другому отечественному зэку. Тот тоже ругался и безуспешно пытался пнуть обидчика ногой. Я поморщилась, в очередной раз нажимая на пульт дистанционного управления.
На сей раз речь шла о работе московских спасателей. Они извлекали из шахты лифта свалившегося на его дно с четвертого этажа пьяницу. Приземлившийся на кучу строительного мусора, из которого торчали какие-то доски и обломки кирпичей, пьяница вяло отмахивался от пытающихся оказать ему первую помощь мужчин.
– Больно? А здесь больно? – с каждым вопросом все больше раздражаясь, повторяли спасатели, ощупывая пострадавшего.
– Н-не больно мне. Отв-вали. Д-дай п-поспать, – ныл пьяный.
– Интересно, что бы случилось с трезвым человеком, свались он с четвертого этажа в шахту лифта на гору строительного мусора? – поинтересовался комментатор.
– Не ту страну назвали «Гондурас», – грустно сказала я и с внезапно обострившимся нехорошим предчувствием выключила телевизор.
На следующее утро почти по-крымски щедро светило солнце, и я легкомысленно позабыла о дурных предчувствиях.
Я немного поработала, погуляла с Мелси в лесу, пообедала и, прихватив сумочку, вышла из дома. Мне нужно было зайти в издательство. Машина, как нарочно, сломалась, и мне предстояла долгая и безрадостная поездка в общественном транспорте.