Очередной грех
Шрифт:
– Скажи моей жене, что я люблю ее. И если у нас родится мальчик, она должна назвать его в честь меня. Передай ей это.
О, Боже. Его жена беременна. Я не должен был делать этого, потому что мы находимся под долбанной перестрелкой, но я чувствую, что должен достать из его кармана телефон.
– Ты можешь сам сказать ей об этом.
Прикладываю телефон к его уху и пытаюсь не подслушивать то, что должно быть частным разговором между умирающим человеком и его возлюбленной, но это невозможно, несмотря
Его жизнь закончена, только чтобы возродится в лице его ребенка, которого родит его жена.
Я провожу пальцами по его векам, закрывая их.
– Я буду заботиться о твоей семье.
Мне нужно принять решение. Использовать гнев в качестве оправдания принять ответные меры преждевременно или потратить время, чтобы прийти в себя и реагировать рационально здравому разуму. Решение четкое. Я делаю глубокий вдох и заряжаю винтовку.
Я спокоен. Устойчив.
Один за другим со всех направлений мы с мужчинами снимаем каждого члена Ордена. Огонь замолкает после того, как мы снимаем последнего.
– Найдите огнестрельное оружие!
– кричу я своим братьям.
Мои мужчины обыскивают здание.
Трое пали. Я подхожу к каждому и утверждаюсь, что все мертвы. Поручаю мужчинам собрать тела. Я ни за что не оставляю своих братьев здесь.
– Здесь, Синклер. Ты должен посмотреть на это.
Один из братьев стоит в открытых дверях транспортного грузовика. Это не наше оружие, но члены Ордена явно защищали что-то особенное.
– Откройте их.
Используя ломы, двое мужчин срывают крышки с деревянных коробок. Убираю солому.
– Ох как хорошо. Похоже, наши хорошие друзья изготавливают бомбы. Довольно много, судя по этому.
Я не осведомлен о бомбах и о том, как они создаются, но что я знаю наверняка, так это то, нам чертовски повезло, что вся эта перестрелка не взорвала нас к чертям собачим с этими взрывчатыми веществами. Нас потом, возможно и не нашли бы.
Ни в коем случае, мы не оставим это в руках нашего врага.
– Закрывайте. Мы забираем грузовики и все остальное.
Смотрю на часы. Я должен быть в аэропорту через два часа, чтобы гарантированно попасть на самолет.
– Давайте быстрей собираться, транспортировать их следует осторожно.
Мои мужчины делают, как я велю, но предостережение требует времени. Мы не можем быстро переправить взрывчатые вещества, которые могут быть нестабильными.
Уже семь тридцать к тому времени, когда мы добираемся до нашего нового склада. Мы приезжаем последними.
– Почему так долго?
– ворчит Абрам.
– Сейчас увидишь.
Грузовик заезжает на склад, с ящиков снимаются крышки.
– Мы сорвали куш.
– Что это?
– спрашивает отец.
– Компоненты
Моя интуиция подсказывает мне, что это открытие спасло жизни многим членам Братства. Мы были бы первыми целями этих бомб.
Мой отец хлопает меня по плечу.
– Превосходная находка, сын. Хорошая работа.
Смотрю на часы. Семь сорок пять.
– Мне в аэропорт через полтора часа, - я показываю на свою окровавленную одежду, - Сомневаюсь, что мне разрешат сесть на самолет в этом.
– Поспеши, сынок. Езжай и будь рядом со своей женой.
Черт возьми. Я не могу поверить в такое дерьмо. Я старался изо всех сил, чтобы успеть на самолет вовремя — и успел— и теперь я собираюсь опоздать из-за чертовой задержки самолета.
Мой водитель держит знак с моим именем, когда я врываюсь на эскалатор.
– Я дам Вам пятьсот фунтов, если Вы сможете доставить меня к месту назначения за двадцать минут.
Гонка начинается. Мало вероятно, что я успею вовремя. Единственная надежда, что прием и оформление документов займут какое-то время. Там мне быть необязательно. Я должен приехать, прежде чем Блю заберут для самой процедуры.
Я стараюсь успокоиться, пока мы пробиваемся от Хитроу до клиники.
Я жду, пока мы приедем, а ледяная глыба все растет в моем животе. Это безнадежно, если мы не разгонимся где-нибудь, что маловероятно в лондонском движении. Время тикает. Движение все замедляется.
Одиннадцать часов приходят и уходят.
Одиннадцать десять.
Одиннадцать двадцать.
Одиннадцать тридцать.
– Вы можете помочь мне найти мою жену? Блю Брекенридж. У нее только что была операция по пересадке эмбриона.
– Миссис Брекенридж находится в комнате шесть. Вниз по коридору и направо.
Я стучу, Блю говорит мне войти.
Она лежит на столе, ее голова слегка приподнята, а моя мама сидит сбоку.
– Я выйду, чтобы вы смогли поговорить.
Иду к Блю и беру ее руку.
– Мне так жаль, что я опоздал. Рейс задержали.
– Изабелл сказала мне.
Ее глаза красные и распухшие, тушь смазана.
– Ты пропустил это. Ты поклялся, что будешь со мной, но тебя не было.
Я подношу ее руку ко рту и целую.
– Я так чертовски сожалею. Это был просто ряд каких-то несчастий, удерживащих меня от тебя. Я сделал все, что мог, чтобы добраться сюда. Я клянусь.
Она уставилась на потолок без ответа.
– Пожалуйста, прости меня.
Она закрывает глаза, слезы катятся с уголков глаз.
– У тебя что-то болит?
– Нет.
Это всё, что я получаю.
– Я такой идиот. Я должен был сделать всё возможное, чтобы быть с тобой. Знаю, что подвел тебя, но, пожалуйста, не расстраивайся.