Очередной конец света
Шрифт:
Довольно странная методика для прокладки подземных трасс. Может, Павлову нужны не роботы, а правильные капли и рубаха с такими особенными длинными рукавами, которые при использовании по назначению делают любого самого большого начальника всего лишь тихим пациентом.
Что можно вытащить из этой информации, кроме того, что две группы роботов, созданных для работы в условиях повышенной радиации, что-то делали, практически не пересекаясь друг с другом, пока одна группа не решила напасть на другую? Только то, что на ветке есть источник радиации, и то, что Управление скоростного транспорта что-то с ним делает.
Макс не успел додумать. Он дошел до записи инцидента. Если верить Павлову, получалась почти непротиворечивая картинка — роботы, начавшие с систематического нарушения Второго Закона, перешли к боевым действиям. Макс несколько раз пересмотрел картинку боя. Впечатляло. Было бы лучше, если бы H2 сопротивлялись. Было бы нормально, если бы кто-то дал команду. Записи говорили об обратном. Команда поступила от одного из роботов H2. Само по себе довольно странно — роботы не общаются друг с другом. В любом случае, что такого мог сообщить H2, чтобы H1 набросились? Если бы речь шла о людях, можно было хотя бы что-то предположить… Один робот обозвал другого старой жестянкой?
Будь Макс робопсихологом, он бы начал с другого. С роботов. Макс привык начинать с людей. Чтобы с роботами было что-то не так, с ними надо что-то не то делать. Чтобы робот нарушил Второй Закон, нужно очень сильно постараться, и при этом надо быть либо дико везучим человеком, либо профессионалом высшей пробы, которых на страну найдется человек пять, и каждый из них работает в той же конторе, что и Макс.
На всякий случай Макс проверил и это. Специалистов по роботам в Управлении скоростного транспорта не было. Операторы не в счет.
Проверил отчеты по другим роботам той же партии. Ничего не то что похожего, вообще — ноль. Вряд ли на лунных рудниках более щадящие условия. Роботы линии H по определению были сверхнадежными. Хотя на Луне нет людей. Вот и сбоев нет.
Макс занялся тем, чего, вероятно, не ожидали ни Павлов, ни начальство Макса. Следователь решил порыться в досье на шефа Управления скоростного строительства.
Компьютер, который находился в его распоряжении, был, естественно, не подключен к Сети и вполне мог конкурировать за звание самого бесполезного. Недолго. Ровно до тех пор, пока Макс не обнаружил логотип «РР» на корпусе. Дальше было просто — связь с Сетью отключена не с помощью рубильника, а всего лишь посредством пароля. У следователя корпорации «Русские роботы» на этот случай были свои методы, по счастью, Игорек не отобрал его карту допуска. Компьютер перегрузился, и вдруг оказалось, что не такой уж он и бесполезный.
Сначала — отчет Олегу Николаевичу.
Теперь — покопаем, что у нас там есть на Павлова?
Павлов Герман Игоревич. Вся свежая информация в Сети готовилась в одном месте — в его пресс-службе. Так было не всегда. Кто-то старательно почистил контент, и сделал он это приблизительно в тот период, когда Павлов купил первую партию роботов с защитой от радиации.
Макс знал только одну контору, которая может довести Сеть до стерильного состояния. И его поисковые запросы сейчас тоже должны там фиксироваться. Срочно уходим из Сети и сосредотачиваемся на записи инцидента.
У всего в этом мире существует причинно-следственная связь. А если её нет, значит, её просто не нашли. Предоставленная запись начиналась ровно с того момента, как завязалась драка, и заканчивалась в ту секунду, когда роботов вырубило. Доступ у Макса был высокий, но никакой доступ не поможет найти то, чего просто нет. Вероятно, неотредактированный вариант записи Павлов хранил у себя в столе, где-нибудь между сигарами и коньяком.
Макс восстановил слепоглухонемость компа. По большому счету, он остался в том же месте, в каком оказался, как только вошел в кабинет. В конце концов — почему бы не попросить помощи у тех, кто должен её оказывать?
Игореша в сопровождении двух роботов-стражей явился со скоростью, которая могла быть ему доступна, только если он стоял за дверью и ждал, когда же Макс его позовет.
Услышав, что Максу нужна не часть записи, а запись целиком, исчез с той же скоростью. Посоветоваться. Теперь придется ждать решения мудрого Павлова. Осторожного Павлова. Павлова, который держит у себя в кабинете пульт дистанционного контроля.
Через час Макс окончательно уверился, что если ответ и будет, то прозвучит он примерно так: «Расшифровать запись невозможно». Или вариант проще и короче — «это секретно». При других обстоятельствах Макс бы привлек кого-то еще из своей службы. На этот раз все придется делать самому. Макс снова нажал на кнопку вызова.
На этот раз Игореша появился так, будто стоял не у самых дверей, а метрах в пяти от них. Вероятно, ему пришлось себя заставлять войти. Не хотел слышать вопрос, на который у него нет ответа. Макс решил не мучить маленького человека — это был не вопрос, это был точный удар ребром ладони в шею чуть ниже уха. Бить было неудобно, противники, на которых Макс тренировался, были выше и потому удобнее. Кроме того, бить надо было так, чтобы стоящие за совсем не широкой спиной роботы не успели защитить своего босса.
Следователь придержал Игорешу и почти бережно уложил на пол, не забыв вытащить свой коммуникатор. Роботы-стражи дернулись, но тут же затихли. Напасть сами они не могли — Первый Закон не разрешал, а помешать Максу они уже не успели. Скорее всего, тот, кто их программировал, ввел нехитрый алгоритм, согласно которому Максу опасно находиться где-либо, кроме этого кабинета. Придется алгоритм подправить, карта доступа «РР» превратила роботов в памятники самим себе. Еще несколько минут Макс потратил на то, чтобы удалить запись нападения на Игорешу.
Наступает день, и каждая крупная компания начинает любить себя все больше и больше. Нанятые музыканты сочиняют гимн, художники рисуют герб, появляется форма с аксельбантами, шевронами и фуражки с разноцветными околышами, появляются бесконечные льготы для себя. Если конкуренты вовремя не заставят компанию вспомнить о бизнесе, она медленно, но верно превратится в собственную сферу услуг. Управление скоростного транспорта было монополистом. С рождения. Внутри него делалось куда больше, чем снаружи. Поэтому сейчас Макс ехал на строящийся участок, так и не выйдя за пределы Управления. Маленький вагончик подземки с мягкими откидывающимися сиденьями нес его по одному из скрытых радиусов внутреннего метро. Наконец-то до Макса дошел смысл слов о быстром и удобном виде транспорта. Ни очередей, ни пробок — идеально. Долгие годы он просто ездил не на том метро. Вероятно, и летал не на тех самолетах. Перебирая в голове все, что он еще делал неправильно, Макс дошел до оптимистичной мысли, что стрелял он из правильного оружия, встречался с правильными женщинами и пил правильные сорокаградусные напитки.