Очерки истории цивилизации
Шрифт:
Конгресс также подтвердил власть царя над совершенно чуждыми финнами. Очень несхожие норвежцы и шведы были объединены под властью одного короля. Германия была оставлена в особенно опасном состоянии неразберихи. Пруссия и Австрия лишь частично входили в Германский союз, включавший в себя множество мелких государств. Король Дании присоединился к Германскому союзу в силу своих немецкоязычных владений в Гольштейне. В этот же союз вошел и Люксембург, хотя его правитель был также королем Нидерландов, а многие из его подданных говорили по-французски.
В 1830 г. франкоязычная Бельгия, взбудораженная тогдашней революцией во Франции, взбунтовалась против своего насильственного объединения с голландцами в королевстве Нидерланды. Великие державы, напуганные возможностью возникновения республики
Взрывообразный выход наружу реальной карты мира, произошедший в 1821 г., получил в конечном счете поддержку Англии, Франции и России. Этим взрывом было восстание греков против турок. Шесть лет они вели отчаянную борьбу, в то время как Европа занимала позицию наблюдателя. Против такой бездеятельности протестовало либеральное общественное мнение; к повстанцам присоединялись добровольцы из всех европейских стран, и наконец Британия, Франция и Россия предприняли совместные действия. Французы и англичане уничтожили турецкий флот в Наваринском сражении, а царь вторгся в Турцию. По Адрианопольскому мирному договору (1829) Греция получила свободу, однако ей не позволили возродить свои древние республиканские традиции. Для Греции нашли немецкого короля, некоего принца Отгона из Баварии, — его божественное право было поставлено под сомнение, и он был изгнан в 1862 г. В придунайские провинции (ныне Румыния) и Сербию (часть Югославского региона) были назначены христианские губернаторы. Это явилось частичным признанием реальной политической карты, но еще немало крови пролилось, прежде чем турок окончательно изгнали из этих стран. Немногим позже естественная политическая карта утвердилась в Италии и Германии.
Попытка Наполеона возродить Римскую империю очень наглядно отразилась в архитектуре, одежде, мебели и живописи того периода. Во всех этих сферах делались попытки возродить формы и дух имперского Рима. Казалось, что женские прически и женская одежда попали на улицы прямо из музеев; колоннады и триумфальные арки словно пришли, грузно раскачиваясь, из прошлого и заняли самые видные места в крупных городах. Париж обрел свою Триумфальную арку, а Лондон — в подражание — свою Мраморную арку. Здания в стиле барокко и рококо, как продолжение стиля Возрождения в строительстве, уступили место более строгим фасадам. Выдающимся скульптором того периода был итальянец Какова (1757–1822). Художник Давид (1748–1825) воспевал обнаженные тела в героических ситуациях, а художник Энгр (1780–1867) увековечил принцесс Бонапарта в виде римских матрон и богинь. Статуи в общественных местах Лондона являются изображениями тогдашних крупных государственных деятелей и монархов в виде римских сенаторов и императоров. Когда в Соединенных Штатах отбирали эскиз для государственной печати, то выбрали, конечно же, орла, а в когтистые лапы ему вручили молнию Юпитера.
Глава тридцать седьмая
Реальность и фантазии XIX века
1. Механическая революция.
2. Связь механической революции с революцией индустриальной.
3. Брожение идей, 1848 г.
4. Развитие идеи социализма.
5. Издержки социализма как проекта организации человеческого общества.
6. Как дарвинизм повлиял на религиозные и политические воззрения.
7. Идея национализма.
8. Всемирная выставка 1851 г.
9. Карьера Наполеона III.
10. Линкольн и Гражданская война в Америке.
11. Русско-турецкая
12. Вторая схватка за колониальную империю.
13. Индийский прецедент в Азии.
14. История Японии.
15. Завершение периода заморской экспансии.
16. Британская империя в 1914 г.
17. Живопись, скульптура и архитектура в XIX в.
18. Музыка в XIX в.
19. Роман становится доминирующей формой в литературе
Карьера и личность Наполеона I явно занимают непропорционально большое место в исторической литературе XIX в. Его фигура имела незначительное влияние на широкое поступательное движение человечества; он представлял собой историческую паузу и явился напоминанием о скрытых пороках, как бактерия некоего инфекционного заболевания. Даже если рассматривать его как разновидность такого заболевания, то и здесь он был посредственностью: он убил намного меньше людей, чем эпидемия гриппа в 1918 г., и вызвал гораздо меньшие политические и социальные потрясения, чем чума во времена Юстиниана.
Такой исторической паузе суждено было произойти, как и суждено было появиться столь пестрой карте Европы после Венского конгресса, потому что не существовало продуманной системы идей, на основании которых можно было создавать новый мир.
Но даже европейский Священный союз нес в себе элемент прогресса. Он отверг наконец индивидуализм макиавеллиевских монархий и провозгласил создание гражданского или по крайней мере европейского сообщества. Поделив мир между королями, он все-таки сделал жест уважения в сторону единения человечества и служения Богу и человеку.
Насущной задачей человечества, которую оно должно решить, прежде чем приступить к созданию новой и долговременной социальной и политической доктрины, задачей, над которой все еще бьется, с многочисленными перерывами и посреди многих зол и беспорядков, ум человеческий, — была и есть задача разработки и применения науки собственности как базиса для свободы и социальной справедливости; науки денежного обращения для обеспечения и сохранения эффективной экономической среды; науки государственного управления и коллективных действий, с помощью которой в каждом сообществе люди смогут научиться гармонически отстаивать свои общие интересы; науки мировой политики, посредством которой можно будет положить конец расточительным и жестоким войнам между расами, народами и государствами и поставить под общий контроль общие интересы человечества; всемирной системы образования для стимулирования воли и заинтересованности людей в их деятельности на общее благо.
Настоящими творцами истории в XIX в., людьми, чьи достижения будут определять человеческие жизни на столетие вперед, были те, кто внес свой вклад в решение этой пятиединой творческой задачи. По сравнению с такими людьми министры иностранных дел, «государственные деятели» и политики представляются не более чем кучкой хулиганистых, а иногда и склонных к умышленным поджогам и воровству школьников, которые играют, время от времени проказничая, посреди скопления материалов на большой стройке, цели которой они не понимают.
И пока в течение всего XIX в. раскрепощенные Возрождением умы Западной цивилизации бились над решением все еще нерешенной задачи созидательной социальной и политической перестройки, по миру прокатилась волна коренных изменений в возможностях человека и в материальных условиях его жизни, изменений, появившихся благодаря научным достижениям раскрепощенного разума.
Предсказания Роджера Бэкона стали частью реальности. Знания и опыт, накопленные благодаря непрерывной деятельности людей, которые двигали вперед науку, наконец начали приносить понятные простым людям результаты. Наиболее очевидным из практических научных результатов стал паровой двигатель. Первые паровые двигатели XVIII в. представляли собой насосы, использовавшиеся для откачки воды из недавно открывшихся угольных шахт. Эти угольные шахты обеспечивали коксом металлургическую промышленность, в которой прежде использовался древесный уголь.