Очерки истории цивилизации
Шрифт:
Проведя на Эльбе двенадцать месяцев, Наполеон решил, что Франция уже устала от Бурбонов; он умудрился избежать встречи с британскими судами, патрулировавшими его остров, и снова появился во Франции в Канне, чтобы в последний раз сыграть в азартную игру с судьбой. Его продвижение к Парижу представляло собой триумфальное шествие; ему бросали под ноги белые кокарды Бурбонов. И на сто дней, те самые «Сто дней», он снова стал властелином Франции.
Его возвращение создало неловкую ситуацию для каждого честного француза. С одной стороны был этот предавший республику авантюрист, с другой — угрюмая туша восстановленной власти прежней династии. Союзники и слышать не хотели о каких-либо дальнейших экспериментах с республикой; вопрос стоял так: либо Бурбоны, либо Наполеон. Стоит ли удивляться тому, что Франция, в массе, поддержала Наполеона? К тому же он возвратился с обещаниями стать другим человеком: больше не будет деспотизма, он будет уважать конституционный порядок.
Он собрал армию, сделал несколько попыток заключить мир с союзниками; убедившись в безрезультатности этих попыток, он тут же нанес удар по британцам, голландцам и пруссакам в Бельгии, надеясь нанести им поражение до того, как на помощь им придут австрийцы и русские. И ему это почти удалось. Он разбил пруссаков под Линьи, но не до конца; а затем потерпел сокрушительное поражение под Ватерлоо (1815) от упорных британцев под командованием Веллингтона, когда пруссаки под командованием Блюхера ударили по его правому флангу на исходе дня. Битва при Ватерлоо окончилась разгромом; она лишила Наполеона какой-либо поддержки и какой-либо надежды. Франция снова отвернулась от него. Все, кто ранее присоединились к нему, теперь старались вовсю, подвергая его нападкам, скорее исправить свою ошибку. Временное правительство в Париже приказало ему покинуть страну и дало ему на то двадцать четыре часа.
Он попытался сбежать в Америку, однако порт Рошфор, куда он успел добраться, находился под наблюдением британской эскадры. Франция, уже лишившаяся иллюзий и так опасно для него ставшая роялистской, преследовала его с особым рвением. Он поднялся на борт британского фрегата «Беллерофон», требуя принять себя, как беженца, однако с ним обошлись как с пленником. Его увезли в Плимут, а из Плимута прямо на одинокий тропический остров Святой Елены.
Там он и оставался до самой своей смерти от рака в 1821 г. Он занимался, в основном, подготовкой своих мемуаров, направленных на то, чтобы представить в выгодном свете основные события своей жизни, а два приставленных к нему человека записывали его высказывания и то впечатление, которое он на них производил.
Эти работы пользовались во Франции и в Европе большой популярностью. Священный союз монархов России, Австрии и Пруссии (к которому призывали присоединиться и других монархов) действовал под обманчивым впечатлением, что, сокрушив Наполеона, союзники сокрушили и революцию, повернули вспять колесо истории и навсегда восстановили великую монархию.
Утверждают, что основополагающий документ Священного союза был составлен под влиянием баронессы фон Крюденер, которая была чем-то вроде духовного наставника русского императора. Этот документ начинался словами: «Во имя святейшей и неделимой Троицы» — и обязывал монархов-участников договора, «которые для своих подданных и своих армий есть словно отцы для семейств» и «считают друг друга соотечественниками», поддерживать друг друга, защищать истинную веру и понуждать своих подданных укрепляться на основе христианских добродетелей. Христос, говорилось в документе, есть истинный король всех христианских народов — король, как можно заметить, очень похожий на меровингского короля, при котором настоящими властелинами были его дворцовые управители.
Британский король не имел полномочий подписывать этот документ. Римского Папу и султана не пригласили; остальные же европейские монархи, включая короля Франции, присоединились. Но король Польши не подписал этот документ, потому что в Польше не было короля: Александр, явно в порыве отвлеченного благочестия, аннексировал большую часть Польши. В 1818 г. к Священному союзу присоединилась Франция; в 1822 г. из него вышла Англия.
В Европе начался период спокойствия и застоя. Многие люди в те безнадежные дни были склонны даже Наполеона рассматривать с благосклонностью и соглашаться с его претензией на то, что он, утверждая себя, неким непостижимым образом способствовал утверждению революции во Франции. Его культ, как культ чего-то мистического и героического, заметно вырос после его смерти.
На протяжении почти сорока лет идея Священного союза, а также ряд последующих конгрессов и конференций способствовали сохранению шаткого мира в истощенной войной Европе. Два основных фактора помешали тому, чтобы этот мир стал полным и всеобщим, и подготовили почву для периода войн 1854–1871 гг. Первым было стремление королевских дворов воссоздать несправедливую систему привилегий и подавление свободомыслия в печати и образовании. Вторым была порожденная дипломатами в Вене запутанная система границ между государствами.
Стремление монархии возвратиться к прежним условиям наиболее ярко и быстро проявилось в Испании. Здесь была восстановлена даже инквизиция. На противоположном берегу Атлантики испанские колонии последовали примеру Соединенных Штатов и взбунтовались против европейской системы великих держав, когда Наполеон посадил своего брата Жозефа на испанский трон в 1810 г.
Вашингтоном Южной Америки стал генерал Боливар (1783–1830). Испания была не в состоянии подавить этот бунт, он тянулся столько же, сколько продолжалась Война за независимость Соединенных Штатов, и наконец Австрия выступила с предложением, в соответствии с духом Священного союза, чтобы европейские монархи помогли Испании в ее борьбе.
Против этого в Европе выступила Британия, но быстрые и решительные действия президента Соединенных Штатов Монро предотвратили этот проект монархической реставрации. Он заявил, что любое распространение европейской системы в Западном полушарии будет рассматриваться как враждебный акт. Так возникла доктрина Монро, которая держала систему великих держав за пределами Америки в течение почти ста лет и дала возможность новым государствам Латинской Америки самим определять свои исторические судьбы. Но если испанская монархия и потеряла свои колонии, то в Европе она могла, по крайней мере при поддержке Священного союза, творить то, что ей заблагорассудится. В 1823 г. народное восстание в Испании было жестоко подавлено французской армией, которая получила мандат Европейского конгресса, и одновременно Австрия подавила революцию в Неаполе.
В 1824 г. Людовик ХVIII умер, и его преемником стал тот самый граф д'Артуа, который, как мы знаем, пребывал возле границ Франции в 1789 г. в качестве эмигранта; он стал королем Карлом X. Карл вознамерился уничтожить свободу прессы и университетов, а также восстановить абсолютистское правление; в качестве компенсации дворянам за сожженные дворцы и конфискации 1789 г. была выделена сумма в миллиард франков. В 1830 г. Париж восстал против этого воплощения прежнего режима и заменил его на Луи Филиппа, сына того самого Филиппа, герцога Орлеанского, который был казнен во время террора. Другие континентальные монархии, перед лицом одобрения этой революции Великобританией и сильного либерального движения в Австрии и Германии, не посмели вмешаться в эти события. В конце концов Франция осталась монархией. Луи Филипп (1830–1848) оставался конституционным королем Франции в течение восемнадцати лет. Он был свергнут в 1848 г., году, очень богатом на события в Европе, о которых мы расскажем в следующей главе.
Таким вот сложным и противоречивым был европейский мир после Венского конгресса.
Конгресс уничтожил Голландскую республику и соединил воедино протестантов-голландцев с франкоязычными католиками прежних испанских (австрийских) Нидерландов и основал Нидерландское королевство. Немецкоязычным австрийцам он передал не только старинную республику Венецию, но и всю Северную Италию до самого Милана. Австрийская империя, и без того представлявшая собой взрывоопасную смесь из таких непохожих друг на друга народов, как немцы, венгры, чехи, словаки, югославы, румыны, а теперь и итальянцы, стала еще более взрывоопасной, чем в 1772 и 1795 годах. Франкоязычную Савойю он объединил с остатками Италии, восстановив тем самым королевство Сардинию. Католический и республикански настроенный польский народ в основном перешел под власть менее цивилизованного православного царя, а некоторые важные районы Польши отошли к протестантской Пруссии.