Очерки истории российской внешней разведки. Том 4

Примаков Евгений Максимович

Заметной фигурой в немецкой разведке был офицер СД Роман Гамота, работавший в Иране под «крышей» конторы «Иран-Экспресс». Ему было около 40 лет, он имел репутацию организатора подпольных движений и знатока партизанской борьбы, говорил по-русски, много разъезжал по Ирану. Гамота был лично известен вождям Третьего рейха. В мае 1943 года Гиммлер писал Гитлеру: «Хотя враги назначили большую цену за голову Гамоты и его жизнь неоднократно подвергалась опасности, он после излечения от малярии намерен вернуться в Иран». Речь шла о его участии в операции «Длинный прыжок» — так назывался план покушения на лидеров антигитлеровской коалиции во время Тегеранской конференции. В августе 1943 года Гамота приземлился на парашюте

в районе Тегерана, связался с Майером и включился в подготовку террористического акта. Вслед за ним была сброшена у Кумского озера группа парашютистов-диверсантов из команды любимца Гитлера Отто Скорцени, который лично занимался организацией покушения. После провала операции «Длинный прыжок» Гамота бежал из Ирана, и его арестовали в Австрии после войны.

Работал в Иране и штурмбаннфюрер СС Ульрих фон Ортель, тот самый, кто в Ровно проговорился нашему разведчику Николаю Кузнецову о готовящемся покушении на «большую тройку» в Тегеране.

Офицеры СД Пауль Вейзацек и Франчек Эмерик Иштван, арестованные советскими органами безопасности после ввода войск в Иран, осуществляли заброску шпионов и лазутчиков в Баку, Тбилиси и Ашхабад. Помимо них, до сентября 1941 года в Иране действовали под прикрытием различных германских фирм и контор десятки других разведчиков абвера и СД: руководителем представительства фирмы «Сименс», например, был фон Раданович, его заместитель Кевкин так же, как и он, работал на разведку, руководители конторы «Иран-Экспресс» в порту Пехлеви (Энзели) Вольф и Рутенберг отвечали за разведработу на каспийском побережье.

Есть возможность рассказать также о нескольких эпизодах самоотверженной деятельности группы молодых людей, почти подростков, которые добровольно, бескорыстно и с энтузиазмом помогали тегеранской резидентуре в борьбе с фашистскими спецслужбами и с широкой сетью их агентуры. Во главе группы из семи человек стоял будущий Герой Советского Союза, крупный разведчик Амир, которому в то время было всего 17 лет.

Он посвятил жизнь разведке с юности, долгие годы выполнял ее задания в сложных условиях, и по сей день продолжает благородную службу. Его оперативная биография богата и поучительна, но в данном очерке мы коснемся только ее первых страниц.

Амир очутился в Иране в шестилетнем возрасте, когда его родители приехали в Тавриз из Ростова-на-Дону. Его отец был иранским подданным и покинул СССР по заданию внешней разведки. Со временем он прочно обосновался в Иране и стал преуспевающим коммерсантом, обзавелся действенной агентурной сетью и с ее помощью оказывал существенную помощь советским разведчикам-нелегалам, решал многие важные оперативные задачи. Он почти никогда не пользовался финансовыми средствами Центра, обходился теми деньгами, которые зарабатывал сам.

Бывали, правда, исключения: по подозрению в связи с советской разведкой он несколько раз арестовывался, сидел в тюрьме, но всякий раз выходил на свободу через два-три месяца, так как иранские власти не могли доказать предъявленные ему обвинения. В такие периоды семья испытывала материальные трудности, и Центр приходил на помощь. Сотрудники нашей резидентуры передавали матери Амира некоторые суммы денег.

Сын вспоминает, что отец был настоящим патриотом Советской России, и в таком духе воспитывал своих детей. Именно под влиянием отца Амир стал разведчиком, и в том, что он добился на поприще разведки больших успехов, есть, вне всякого сомнения, и немалая заслуга отца. Помощь советской разведке оказывали все его дети, но только Амир стал профессиональным разведчиком.

Он связал свою судьбу с разведкой в феврале 1940 года, когда добровольно установил прямой контакт с тегеранской резидентурой. Большую роль в его жизни сыграл возглавлявший в годы войны внешнюю разведку в Иране И.И. Агаянц. Иван Иванович оставил глубокий след в истории советской разведки

не только своими делами, но и замечательными личными качествами. Это был обаятельный человек. Все, кому довелось работать или общаться с ним, помнят его глаза — умные, мягкие, даже ласковые, внимательные, но становившиеся сразу же холодными, непроницаемыми и отчужденными, если он сталкивался с нечестностью, подлостью или недобросовестностью. Он обладал редкой интуицией и проницательностью в работе с людьми, которые платили ему уважением и любовью.

Именно Ивану Ивановичу Амир обязан тем, что тяжелая и опасная работа в разведке окрасилась для него в те суровые годы в тона героического романтизма, и он раз и навсегда понял, что она может приносить глубокое удовлетворение, если идет на пользу Отечеству и служит благородным целям. На первых порах молодому человеку поручили подобрать несколько надежных товарищей, его сверстников, и организовать группу для оказания помощи старшим коллегам из резидентуры в выявлении многочисленных фашистских пособников в Тегеране и других городах.

Вскоре ему удалось привлечь к этому делу семерых друзей и единомышленников, готовых бороться с фашизмом. Как принято в разведке, все получили псевдонимы. Они были молоды, отважны и охотно включились в работу, нередко связанную с риском. Формированию и обучению группы в резидентуре уделяли много времени и внимания и как-то раз в шутку окрестили ее «легкой кавалерией». Это название за ней прочно закрепилось, и, может быть, причина была в том, что «семерка» передвигалась по городу на велосипедах, других транспортных средств у нее не было, и только в 1942 году в ее распоряжении оказался трофейный немецкий мотоцикл. Постепенно группа превратилась в бригаду наружного наблюдения и одновременно, если говорить современным языком, в отряд быстрого реагирования, составленный из «боевой агентуры, способной выполнять специальные задания». Добрый десяток лет группа активно работала против немецких спецслужб в Иране, против антисоветских националистических организаций и иранских профашистских формирований.

Архивные дела внешней разведки беспристрастно свидетельствуют о результативности работы «семерки»: за пару лет с ее помощью было выявлено не менее 400 лиц, так или иначе связанных с германскими разведслужбами. Понятно, что «кавалеристы» действовали по наводкам резидентуры, однако иной раз они самостоятельно выходили на немецких пособников и сообщали о них своим кураторам из резидентуры.

Примитивное снаряжение и юный возраст участников группы сослужили неплохую службу: объекты наблюдения, как правило, не обращали внимания на велосипедистов, и уж никак не могли предположить, что какие-то мальчишки следят за ними. Между тем было именно так. Военное время, помимо прочего, диктовало свои, подчас жестокие требования, и «кавалеристам» не раз приходилось идти на риск и участвовать в острых акциях.

После вступления союзных войск в Иран выявленная немецкая агентура была арестована, часть ее была депортирована в СССР, а часть передана англичанам. Так, по делу организации «Меллиюн-е-Иран» были арестованы 3 генерала иранской армии, 10 полковников, 27 офицеров других званий, 62 железнодорожных служащих, 48 гражданских лиц. Многим, однако, удалось скрыться. Отдельные при-служники фашистов были перевербованы и стали работать под контролем нашей разведки. Аналогичным образом поступали и англичане. Можно сказать, что парализация деятельности подпольных профашистских организаций, действовавших по всей стране, явилась сокрушительным ударом по немецким спецслужбам в Иране: они не смогли в полной мере раскрыть свой потенциал для решения поставленных перед ними задач, в том числе и для осуществления покушения на «большую тройку» в Тегеране в конце ноября — начале декабря 1943 года. В достижение этой цели свой вклад внесли и молодые разведчики из группы Амира.