Очерки из сборника 'Наши в Испании'
Шрифт:
Разницу между фамилиями Смит и Смирнова действительно можно не заметить, особенно если голова занята предстоящей вечеринкой, и 105 000 долларов, ошибочно адресованные одной иностранке, миссис Смит, попадают на испанский банковский счет другой иностранки, госпожи Смирновой, потому что клиентки с фамилией Смит в отделении банка попросту нет. Недоразумение быстро исправляется, деньги переадресовываются. Но... с ошибочным отнесением всех комиссионных - немногим менее 1000 долларов, - на счет Смирновой, что начисто съедает остаток, предназначенный для оплаты коммунальных платежей.
Вернувшись после поездки на Родину, наша соотечественница
Просидев неделю без связи, в темноте и в пустом ожидании, она решила сама оплатить восстановление утраченных по чужой небрежности удобств. Предварительно получила новое горячее заверение от того же изысканно-корректного директора о скором улаживании мелких формальностей.
Через полгода, когда терпеливая от природы Смирнова устала от бесконечных "еста де вьяхе" (в отъезде), "еста де вакасьонес" (в отпуске) и прочих "маньяна" (завтра) она снова идет на прием к директору, но уже новому, и получает от преемника не менее твердое обещание во всем разобраться и уладить дело. Он сдерживает слово. Дело впоследствии улаживается, но только в этом месяце, то есть октябре 1999 года. К сожалению, события начались летом прошлого, 1998 года. Иначе говоря, принятие очевидного решения тянулось более года.
Уверяю Вас, никаких банкирских уловок или иезуитского коварства ни один из директоров не скрывал, изображая лицом и манерами королевскую щедрость и заботу о своих подданных-клиентах. Даже у требовательного Станиславского не повернулся бы язык сказать свое знаменитое "не верю!", - оба служителя банковской системы были абсолютно искренни в своем великодушии. Более того, в принятии нестандартного решения о возмещении косвенных убытков приняло участие множество народу, от простого местного клерка до первого лица в Мадриде.
Так в чем же дело? Может быть, в особенностях традиционного для испанца отношения делу?
Обратимся к мнению Веги Маквиг, испанской журналистки американского происхождения. В своей популярной работе о людях Испании она аргументировано утверждает, что неистребимый индивидуализм испанцев превращает принятие здесь любого коллективного решения в длительный и бесплодный процесс высказывания мнений. Заметьте, не обмен мнениями, а именно высказывания собственного взгляда без малейшего внимания к чужой позиции. Дело доводится до конца только тогда, когда интерес к нему пропадает и кто-то из спорщиков решает все единолично, по-своему.
Или, может быть, дело в том, что, как утверждал американский писатель испанист Дэвид Унгер, испанская бюрократическая система с давних исторических времен и по сей день сознательно возводит любой вопрос в ранг проблемы, до безобразия растягивая срок его решения?
Наверное,
Разные дела нередко приводят меня в разные банки, где я неоднократно наблюдал повторяющуюся картину: мы, несколько клиентов, сидим или стоим в долгом ожидании своей очереди. Тем временем банковский служащий, старательно обслуживает первого из нас. Он обращается за уточнением к коллеге с соседнего стола и начинается долгий разговор по делу (только по делу!), они вспоминают и заинтересованно обсуждают не только аналогичную операцию прошлого года, но и ошибочное мнение, высказанное тогда Кармен. Вид у обоих донельзя активный, они оба буквально упиваются своей деловитостью и занятостью. Они ведь и вправду не про погоду болтают! Раздается телефонный звонок от другого коллеги или другого клиента. И опять долгий и очень живой разговор по делу. Тем временем привычная к терпению очередь ждет своего часа.
У меня неизменно складывалось впечатление, что служащий, подобно невнимательному школьнику, то ли не может, то ли не хочет сконцентрировать внимание на работе. Однако это впечатление так же неизменно рассеивалось, когда очередь доходила до меня самого. Клерк заводил со мной живой, более того, интересный разговор по делу, не имеющий ничего общего с привычным на нашей родине стереотипом исполнения служебных обязанностей. К нам подключался, оживляя деловую беседу, коллега с соседнего стола и я уходил полностью удовлетворенный потраченным временем, но...
Но меня неизменно терзало ощущение безвозвратно потраченного времени. Дел-то было на 5 минут, а потрачен целый час.
"Испанцы так транжирят время, будто надеются, что им будет отпущен второй срок жизни!" - таков был мой излюбленный комментарий. Однако мы уже четвертый год в Испании и, приглядываясь к жизни этих веселых и добродушных людей, я все чаще задумываюсь:
"А может быть, я и есть тот самый недотепа, что транжирит время на скорейшее достижение поставленной цели, а Хуан и Кармен в любую минутку, в любое мгновение помнят, что второй срок жизни никому не будет отпущен и изо всех сил изловчаются насладиться каждым моментом мимолетного бытия, прожить его интересно? Чтобы не было мучительно больно..."
"Мало ли что я обещал!"
Наше первое столкновение со знаменитой, прямо-таки фантастической, необязательностью жителей юга Испании не заставило себя ждать. Обогнав в 1996 году на самолете багаж, который отправился в Испанию из Украины грузовиком компании Шенкер, мы с супругой, сопровождаемые местным представителем компании по имени Пако, встречали свои пожитки при неприятных обстоятельствах. Нас пригласили на таможню, чтобы в нашем присутствии произвести досмотр багажа на предмет соответствия его приложенной описи.
Мы еще не знали, что багаж бессовестно разворован, и в ожидании своей очереди на встречу с таможенным чином, употребляя первую сотню выученных испанских слов, вели дружескую беседу с Пако. Я не оговорился, именно "дружескую". Наш собеседник с пафосом открыл нам всю правду о себе, о своих амурных похождениях на стороне, о своей любимой жене и обожаемых детях, показывал их фотографии, звал к себе в гости и говорил, что мы на этой земле не одиноки, потому что здесь есть человек по имени Пако. Обещал для нас сделать все, что в его силах. В том числе уладить проблемы с таможней - он ведь раньше сам здесь работал!