Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2.

Магидович Вадим Иосифович

Летом 1629 г. атаман Иван Галкин с отрядом в 33 человека отправился на Илим. Он исследовал судоходные речки у Ленского волока — водораздела между Илимом и Кутой — и поставил зимовье у того пункта на Илиме, выше устья Игирмы, до которого могли доходить речные суда. Этот пункт стали называть Ленским волоком, затем он был переименован в Илимск. В конце 1629 г. на нартах Галкин проник за волок на верхнюю Лену, и его люди сменили временный пост, оставленный Бугром в устье Куты; там было организовано постоянное Усть-Кутское зимовье. Весной 1630 г. на построенных стругах он спустился по Лене до «якольских людей» (якутов) — вероятно, близ 62° с. ш. — и силой заставил их платить ясак.

По сообщению Галкина, якуты «скотны и конны и людны и доспешны и воисты». Из расспросов их он узнал о том, что долина Алдана, правого крупного притока Лоны, густо заселена. И он пошел вверх по Алдану за устье р. Амги примерно на 400 км, потратив на подъем один месяц [159] . Алданцы отказались идти «под государеву руку». Галкину вновь пришлось применить силу и захватить жен и дртей местных князьков. Присоединив к России новые «землицы» на Алдане, он

вернулся на верхнюю Лену и составил первую характеристику реки между устьями Куты и Вилюя на протяжении более 2 000 км. Он перечислил шесть правых крупных притоков — Киренга, Чая, Чичуй (Чуя), Витим («а поперек… с версту»), Олёкма («шириною версты с полторы и больше»), Алдан («поперек версты с две») — и три левых (Ичера, Пеледуй, Вилюй). Он хорошо понимал экономическое значение Якутии для Русского государства.

159

Вероятно, первым из русских ин Алдане побывал В.Е. Бугор, но не ясно, как далеко он поднялся по реке.

Осенью 1630 г. на Лену через Усть-Кутское зимовье пришел енисейский сотник Петр Иванович Бекетов. С 20 казаками он поднялся по Лене до устья «реки Оны» (Анай, у 107° в. д.?) и открыл более 500 км ее верхнего течения, немного не дойдя до истоков.

Привести «под государеву руку» местных бурят удалось не сразу; казаки, наскоро построив креп, выдержали трехдневную осаду. В этой «землице» для сбора ясака Бекетов оставил девять казаков под командой десятника Андрея Дубины, а с остальными спустился до устья Куленги (у 54° с. ш.). Оттуда Бекетов сделал вылазку на запад, в степи Лено-Ангарского плато, где кочевали буряты, но получил такой отпор, что его люди вынуждены были целые сутки скакать на лошадях, захваченных у бурят же, обратно к верхней Лене; остановились они только против устья Тутуры, впадающей в Лену ниже Куленги, где жили дружелюбно относившиеся к русским эвенки. Из этого района казаки вернулись к устью Куты, где и перезимовали. Весной 1631 г. Бекетов с 30 людьми начал сплав по Лене, а вверх по р. Киренге «для прииску новых землиц» направил А. Дубину с семью казаками. Повторив путь Пянды, Бекетов вышел на среднюю Лену и обследовал южную часть гигантской излучины реки. У вершины дуги (близ 130° в. д.) осенью 1632 г. в очень неудобной местности Бекетов поставил Якутский острог, в полую воду постоянно страдавший от наводнений, и через 10 лет его пришлось перенести на 15 км ниже, туда, где теперь стоит г. Якутск. Но зато этот район, наиболее выдвинутый к востоку, выбран был Бекетовым исключительно удачно, и Якутский острог немедленно стал отправной базой для русских поисковых экспедиций не только не север, к Студеному морю, но и на восток, а позднее и на юг — к р. Шилкару (Амуру) и к Теп лому морю (Тихому океану). В конце июня 1(532 г. Векетов направил «прибыли искать… до устья Ленского и до моря [Лаптевых]… в новые землицы» девять казаков под командой Ивана Падерина, участника походов А. Дубины в верховья Лены; детали плавания не известны, но И. Падерин стал первым русским, прошедшим почти всю (4 400 км) великую восточносибирскую реку. В августе 1632 г. Бекетов послал вниз по Лене отряд енисейских казаков во главе с Алексеем Архиповым. За полярным кругом, в районе «жиганских тунгусов», они поставили на левом берегу Лены Жиганское зимовье для сбора ясака. А весной 1633 г. другие казаки, посланные Бекетовым, пытались вместе с промышленниками пройти на судне по Вилюю, с тем чтобы обложить ясаком эвенков на р. Мархе, его северном крупном притоке. Енисейцы хотели, таким образом, проникнуть в те «ленские землицы», на которые претендовали мангазейцы по праву первого открытия, но попытка эта была неудачна. В устье Вилюя они встретились с мангазейским отрядом Степана Корытова, прибывшим туда путем, проложенным Мартыном Васильевым. Корытов захватил судно енисейцев, а их самих привлек на свою сторону, обещав долю добычи. Часть своего, теперь усилившегося, отряда он повел вверх по Лене до устья Алдана и стал первым (1633 г.) из известных нам землепроходцев, который поднялся но его западному притоку Амге. Между Амгой и Леной жили якуты, частично обложенные уже ясаком людьми Бекетова из Якутского острога. Корытов потребовал, чтобы они и ему платили ясак. Но якуты перебили отправленных к ним пятерых казаков и решили больше никому не платить дань.

^{Якутск (рисунок конца XVII в.).} 

В разных местах края жители стали оказывать сопротивление, вызванное двойными поборами. В январе 1634 г. большой отряд (до 1000 человек якутов) осадил Якутский острог, где в то время уже скопилось около 200 казаков, промышленных и торговых людей, привлеченных надеждами на богатую добычу. От осады якуты, непривычные к военным действиям, скоро отказались. Часть их ушла в отдаленные местности, оставшиеся продолжали оказывать сопротивление. В погоне за одними, в борьбе с другими русские обошли в разных направлениях бассейн средней Лены и ознакомились с ним. У устья Олёкмы в 1635 г. Бекетов поставил острог и из него ходил «для ясачного сбору» по Олёкме и ее главному притоку Чаре, а также по Большому Патому и Витиму и первый побывал у северных и западных окраин Патомского нагорья.

Открытие Восточносибирских рек от Анабара до Колымы

Летом 1633 г. отряд енисейцев пятидесятника Ильи Перфильева (более 100 человек) с участием Ивана Ивановича Реброва (Роброва) [160] не только спустился по Лене до устья, но даже выходил в море, где казаки временно разделились. Ребров на коче пошел на запад одной из ленских проток, скорее всего Оленёкской, открыл Оленёкский залив и не ранее августа 1634 г. обнаружил устье Оленька. Отряд поднялся по реке, не выяснено, правда, до какого пункта, и более трех лет собирал ясак с эвенков, живших в долине.

160

Он принимал участие в походе С. Корытова на р. Амгу.

И. Перфильев же по Быковской протоке на коче вышел в бухту Буор-Хая и двинулся прямо на восток. Обогнув мыс (Буор-Хая), он открыл широкий Янский залив и не ранее 1634 г. обнаружил устье Яны. Осенью 1635 г. Перфильев поднялся до ее верховьев, положив начало открытию Яно-Индигирской низменности, и основал г. Верхоянск. В низовьях он встретил ранее не известный русским народ юкагиров [161] , а в верхнем течении собрал ясак с янских якутов.

В сентябре 1637 г. на Яну прибыл И. Ребров и присоединился к отряду Перфильева. Летом 1638 г., возвращаясь на Лену, Перфильев направил Реброва далее на восток и тот к осени завершил открытие Янского залива, первым прошел проливом Дмитрия Лаптева и плавал в Восточно-Сибирском море. Ребров обнаружил устье какой-то реки (Индигирки); еще одним его достижением было открытие почти 900 км побережья Азии между устьями Яны и Индигирки. Ребров поднялся по Индигирке на 600 км и у устья Уяндины, пересекающей Абыйскую низменность, поставил- зимовье. Он провел там более двух лет и вернулся на Лену летом 1641 г.

161

Юкагиры — народность охотников и оленеводов, говорящих на юкагирском языке — одном из палеоазиатских языков.

В 1636 г. десятник Елисей Юрьевич Буза, набрав в долг припасов на большую сумму, с отрядом в 10 человек отправился из Енисейска по Ангаре на нижнюю Лену. К ледоставу он от Усть-Кута добрался только до устья Олёкмы. В Олёкминске, основанном в 1635 г., на зимовку собралось много промышленников. Весной 1637 г., когда Лена вскрылась, к Бузе присоединилось 40 «охочих людей». С отрядом в 50 человек он спустился по Лене, вышел в море западным рукавом дельты и через день вошел в устье Оленька. Там Буза встретил кочевых эвенков, поднялся по реке более чем на 500 км и обложил их ясаком. На Оленьке он построил зимовье, а весной 1638 г. на оленях вернулся на нижнюю Лену, к устью ее левого притока Молодо, верховья которого у 121° в. д. близко подходят к Оленьку. Сведения о его дальнейших походах противоречивы. По одной версии (И. Фишер), Буза, построив на Лене (примерно у 70° с. ш.) два коча, летом 1638 г. снова вышел на них в море, на этот раз восточным рукавом дельты Лены и пять дней при попутном ветре плыл на восток вдоль берега в поисках таинственной «Ламы-реки» [162] . Он обогнул мыс Буор-Хая, вышел в Янский залив и достиг устья Яны (Янга). Три недели поднимался Буза с товарищами вверх по реке; сначала он встретил только редкие кочевья эвенков, потом добрался до якутов и объясачил их. Он собрал много соболей и другой «мягкой рухляди» и перезимовал среди якутов.

162

«Лама» — искаженное эвенкийское слово «ламу» — море, «Лама-река» —морская река. Этот термин часто встречается в источниках XVII в для обозначения рек, впадающих в Студеное и Теплое моря. В первой половине XVII в. русские предполагали, что за Леной течет очень большая «Лама-река», берущая начало в Китае.

В следующем году Буза — уже на четырех кочах, построенных во время зимовки, — завершил открытие Янского залива: из устья Яны он прошел на восток, до «великого озера» — обширной бухты у 138° в. д., огражденной со стороны моря о. Ярок, в которую впадает р. Чондон. Буза встретил здесь юкагиров, сыгравших в дальнейшем большую роль в продвижении русских на северо-восток Азии, а позднее, в конце XVII в., — и на Камчатку. Посредником между юкагирами и пришельцами был местный шаман, вероятно подкупленный Бузой. Юкагиры без всякого сопротивления согласились уплатить ясак и не мешали Бузе, когда он начал строить в их стане зимовье. Буза прожил там не менее двух лет и в 1642 г. вернулся в Якутск.

По другой версии (Н. Оглоблин), Буза вышел на восток из Ленского устья летом 1637 г., но не дошел морем до устья Яны, а только до устья Омолой, впадающей в губу Буор-Хая, где его «замороз взял». Тогда он с товарищами, «поделав нарты, собою поднялись, и что было своего заводишку, сетей и товаришку, и то все тут пометали для нужного нартного пути», т. е. пошли налегке. От устья Омолоя они шли восемь недель «через Камень до Янские вершины», т. е. через хребет Кулар до верхней Яны, куда прибыли в сентябре 1637 г. Так или иначе, во время своих пятнили шестилетних странствований Буза прошел почти всю Лену, кроме ее верхнего участка, выше устья Куты, и открыл р. Омолой и хребет Кулар.

Одновременно с Елисеем Бузой, т. е. весной 1637 г., отряд конных казаков в 30 человек под командой Посника Иванова Губаря [163] сухим путем из Якутска за четыре недели прошел к верховьям Яны, перевалив «Камень» — Верхоянский хребет, отделяющий бассейн Лены от Яны. Затем, следуя вниз по долине Яны, Посник двинулся на север и, вероятно, не доходя Верхоянского зимовья, только что основанного Ильей Перфильевым, встретил первые якутские поселения. Местные якуты не оказали казакам никакого сопротивления и дали ясак соболями. На Яне русские собрали некоторые сведения о восточных «землицах» и «людишках», а именно: об «Юкагирской землице, людной на Индирь-реке». Вверх по р. Одучей (Адыче), правому притоку Яны, для сбора дани Посник направил отряд под командой Ивана Родионова Ерастова (Велькова). Тот побывал и на ее крупном левом притоке Бурлак (Борулах), т. е. первый проник на Янское плоскогорье.

163

Во втором издании «Очерков…» (с. 255) честь открытия верхней Яны ошибочно приписана Селивану Харитонову — в отряде Посника Иванова он служил рядовым казаком.