Очерки по истории русской церковной смуты
Шрифт:
1924 года февраля 28 дня Вселенский Патриарх Григорий VII». (Церковное обновление, 1924, 27 мая.)
В ответ на это, чисто деловое послание немедленно последовал синодальный ответ, выдержанный в красочном «евдокимовском» стиле, немедленно опубликованный во всех газетах. Приводим его здесь полностью:
«Грамота Священного Синода Вселенскому Патриарху Григорию VII
Священный Синод РПЦ [57] извещение Вашего Святейшества о введении с 10 марта нового стиля в церквах Православного Востока выслушал с чувством глубочайшей радости.
57
Каким
Трудно изобразить словами человеческими те неисчислимые страдания, какие перенесли наши архипастыри и православные миряне от колебаний церковной власти на Православном Востоке в области этого вопроса.
Твердое и бесспорное слово Вселенской Церкви о введении нового стиля положило конец всем нашим страданиям и смуте церковной, развившейся на почве календарных недоразумений. Все вздохнули теперь облегченно. Тысяча тысяч благодарностей отовсюду понесется к подножию трона Вселенского патриарха за этот акт мудрой, решительной и дальновидной церковной политики. И наша гражданская власть, имея немалый ущерб от церковной неупорядоченности в области календарного вопроса, встретит этот мудрый акт Вашего Святейшества с чувством признательности и одобрения.
Поэтому шлем Вашему Святейшеству земной поклон и выражение самых глубоких чувств искренней благодарности всей Руси православной, получившей свое Святое крещение от Вселенской Матери Церкви великого града св. апостола Андрея Первозванного и св. Константина Равноапостольного.
Будьте же и впредь мудрым вождем всего Православного Востока. Одни из православных уже ищут спасения у исконного врага православия — папы Римского. Другие — у английской церкви, третьи — даже у протестантской.
Возвысьте Ваш высокоавторитетный голос на защиту обуреваемой со всех сторон Церкви Православной. Положите конец всем внутренним смятениям, укажите пути православного церковного строительства среди новых условий современной действительности, совсем неизвестной нашим предшественникам, а потому ставящей перед нами трудноразрешимые вопросы.
В горячих заботах об умиротворении церковных нестроений и спасения церкви Священный Синод Российской Православной Церкви 11 мая текущего года в г. Москве собирает Великое Соборное совещание Русский Священный Синод просит Вас, Ваше Святейшество, прислать на это совещание полномочных депутатов, которые помогли бы нам внести глубокий мир в нашу многомятежную жизнь церковную.
Может быть, Господь поможет собравшимся приготовиться к открытию давно и горячо ожидаемого всеми верующими нового Вселенского Собора.
На подлинном подписались:
Митрополит Евдоким Одесский и Херсонский. Митрополиты: Вениамин Ленинградский, Тихон Воронежский, Макарий Новгородский; архиепископы: Серафим Владимирский, Иннокентий Курский, Виталий Тульский, Алексий Казанский, Александр Таврический, Корнилий Ярославский, Герасим Саратовский и Анатолий Астраханский». (Там же.)
Приведенный документ является характерным образчиком обновленческого пустословия. Здесь все неверно, от начала до конца. Прежде всего никаких «неисчислимых страданий» от календарных неурядиц никто в русской церкви не терпел, так как вопрос о «новом стиле» во всей церковной смуте имел совершенно второстепенное значение. Сам патриарх несколько раз признавал «новый стиль», и вся эта проблема не стоила, грубо выражаясь, выеденного яйца.
Далее, никаких «вздохов облегчения» ни у кого после послания Вселенского патриарха в России не вырвалось. Что касается тысячи тысяч благодарностей, то их также никто в России не выражал. Во-первых, Вселенский престол был почти фантастическим понятием для духовенства, а народ и вообще не знал, что это такое. Во-вторых, «проблема календаря» была к этому времени для русской церкви разрешена на долгие годы.
В самом начале раскола некоторые отдельные священники пытались вводить новый календарь. Однако всякий раз эти попытки наталкивались на обструкцию со стороны народа. Молящиеся просто не являлись в праздники по новому стилю. Майский Собор 1923 года принял по докладу епископа (тогда митрополита) Антонина новый календарь. Однако практически это решение не проводилось в жизнь опять-таки благодаря резкой оппозиции верующих.
Патриарх, по выходе из заключения, как известно, признал новый стиль. В сентябре 1923 г. патриарший совет, несмотря на упорное противодействие Петроградского епископа Мануила и нескольких других иерархов, пришел к решению о переходе на новый стиль. В течение двух месяпев патриарх служил по новому стилю (Петроград на новый стиль так и не перешел). Однако, ввиду повсеместных протестов, в декабре патриарх Тихон вернулся к старому стилю.
Обновленческая церковь также вынуждена была, чтобы не отпугивать верующих, вернуться к старому стилю. К 1924 году за новый стиль еше держалась группа Красницкого (в 1929 году и он перешел на старый стиль) и «Союз церковного возрождения» с епископом Антонином во главе. Кроме того, следует назвать еще несколько обновленческих приходов, где новый стиль был введен в порядке эксперимента (в Ленинграде по новому стилю до 1928 года служили в двух храмах: Захарие-Елизаветинском и Пантелеймоновском). Так что все «восторги» Евдокима по поводу признания нового стиля Константинополем оказались, по меньшей мере, необоснованными.
Более интересна вторая половина послания, где речь идет о предполагаемом Вселенском Соборе.
В 1923 году в Константинополе открылось Предсоборное совещание. Вселенский Собор был назначен на 1925 год.
Когда читаешь об этих проектах, как-то внезапно, точно Афродита из морской пены, появившихся на берегах Босфора, невольно чувствуешь какой-то странный пробел. Если бы в 1913 году кто-нибудь предсказал, что через десять лет Константинопольский патриарх выступит с предложением о созыве Вселенского Собора, то такого фантазера приняли бы, по меньшей мере, за шизофреника. Самое понятие «Вселенский Собор» было столь основательно забыто на православном востоке, что для его объяснения надо было бы обратиться к энциклопедическому словарю [58] .
58
Как известно, митрополит Филарет Дроздов заявлял, что VIII Вселенского Собора быть не может.
Однако мировая война открыла все шлюзы, перемешала все фигуры, неожиданно всплыли на поверхность понятия, казавшиеся похороненными навсегда.
Мировая революция, которую с замиранием сердца ожидали тогда многие, в действительности уже произошла, так как мир стал другим после событий 1914–1918 гг., стала другой и Вселенская Церковь. Это изменение не было медленным и постепенным — оно было быстрым и мгновенным, как вспышка молнии. Говоря словами Гегеля, изменение произошло путем резкого скачка.
И в этом внезапно обновленном мире Церковь впервые за 1100 лет ощутила потребность во Вселенском Соборе.
25 ноября 1924 года в Москве архимандритом Василием Димопуло был получен следующий документ:
«Извещение о Вселенском Соборе
Ваше Высокопреподобие!
Отец архимандрит Василий, настоятель Патриаршего в Москве подвория св. Сергия и представитель Вселенского Престола в России, Ваше Высокопреподобие от души благословляем.
Согласно с решением собравшегося здесь, в прошлом году, Всеправославного съезда нашею Великою Христовой Церковью было определено и сообщено ею остальным православным церквам решение о том, чтобы в будущем 1925 году в память 1600-летия 1-го Никейского Собора собрался по общему желанию, выраженному уже единогласному мнению всех братских автокефальных православных церквей, Вселенский Собор для рассмотрения разных вопросов первостепенной важности, разрешение коих является спешным и абсолютно необходимым. Причем местом Собора, согласно с выраженным мнением Святейших патриархов Александрийского, Анти-охийского и Иерусалимского, определен церковью святой град Иерусалим.