Очерки секретной службы. Из истории разведки
Шрифт:
Окна квартиры Гринхау были расположены слишком высоко, поэтому, чтобы что-нибудь увидеть с тротуара, сыщики Пинкертона обычно снимали обувь и становились на плечи друг другу. Слежка, проводимая по такому «гимнастическому» методу, принесла обильные плоды, и в скором времени миссис Гринхау угодила в тюрьму Олд-Кэпитал.
Аллан Пинкертон попытался использовать фешенебельную квартиру миссис Гринхау как ловушку. К его большому удивлению, в день ареста миссис Гринхау на её квартиру не пришел ни один человек, хотя бы сколько-нибудь замешанный в интригах Юга. Агенты секретной службы, томясь в засаде, тщетно дожидались их появления, ибо восьмилетняя дочь миссис
Благодаря давлению, оказанному многочисленными друзьями, Розе Гринхау удалось избежать военного суда или даже длительного заточения. Напротив, вскоре ей разрешили отбыть в Ричмонд на пароходе, защищенном флагом перемирия.
Тем временем Тимоти Уэбстер состязался с Алланом Пинкертоном в подвигах контрразведки: он ещё глубже проник в ряды сторонников Юга в Мэриленде, которые чувствовали себя «отрезанными» от своих южных единомышленников. Разыгрывая из себя заядлого мятежника, Уэбстер изображал каждую из своих дерзких поездок в Виргинию как подвиг, совершенный в пользу Юга и его приверженцев. Когда рьяный федеральный сыщик Мак-Фейл добился ареста Уэбстера в Балтиморе, Пинкертон лично допросил столь «подозрительного субъекта». Во время этой встречи было условлено, что Уэбстера, как мятежника, препроводят в форт Мак-Генри. Там ему дадут возможность бежать из-под стражи, а караульные солдаты получат приказ стрелять в воздух.
Так и произошло. Уэбстер вернулся в Балтимору глухой ночью, был встречен ликованием, оставался среди мятежников трое суток, а затем снова улизнул для доклада Аллану Пинкертону.
В начале второго года гражданской войны Тимоти Уэбстер достиг полного расцвета своей карьеры. Когда молодой человек по фамилии Камилер, известный сторонник Юга в округе Леонардстаун, рискнул пересечь реку Потомак, его тотчас же арестовали по подозрению в шпионаже. Одного слова Уэбстера, сказанного начальнику тюрьмы, куда посадили Камилера, было вполне достаточно для его освобождения.
Здоровье Уэбстера к тому времени пошатнулось; одно время он болел ревматизмом, приступы которого долго его мучили.
Вскоре должен был начаться поход Мак-Клеллана на полуостров. Секретная служба бросила все свои силы для выяснения численности гарнизона и системы обороны Ричмонда. Уэбстер внезапно замолчал — от него не поступало никаких сведений, хотя срок получения очередного донесения давно миновал. И Аллан Пинкертон принял решение, которое привело к гибели Уэбстера. Два федеральных агента. Прайс Льюис и Джон Скалли, вызвались проникнуть в Ричмонд и попытаться наладить связь с Уэбстером.
В это время тяжело больной Уэбстер находился в Ричмонде; он страдал острым суставным ревматизмом и не мог даже встать с постели. Скалли и Льюис увиделись с ним в гостинице, где за ним нежно ухаживала миссис Лоутон и заботилось местное население. Новоприбывшие, как и опасался Уэбстер, были немедленно взяты под наблюдение. Обоих агентов Аллана Пинкертона заподозрили в шпионаже, внезапно заключили под стражу и пригрозили им виселицей.
Под влиянием сильнейшего давления, а также необходимости сделать выбор между повешением и полным признанием, Скалли сломался. После этого решил быть откровенным с начальником полиции и Льюис. Оба они стали главными свидетелями на процессе Уэбстера. Накидывая своими показаниями петлю на шею Уэбстера, они спасали от смертной казни себя. В итоге к повешению был приговорен только Уэбстер.
Генерал Мак-Клеллан был сильно взволнован, получив известие о постигшей Уэбстера
Решено было отправить телеграфом и на специальном судне обращение к руководителям южан, в котором указывалось на снисходительное отношение федеральных властей к их сторонникам и напоминалось, что многие из них, вроде миссис Розы Гринхау, после недолгого заключения были освобождены; что никто из обвинявшихся в шпионаже в пользу южан не был судим как за преступление, наказуемое смертной казнью, и не приговаривался к смерти. Южанам давалось понять, что если они казнят Уэбстера, федеральное правительство за него отомстит.
В это время все тюрьмы на Севере были переполнены сторонниками Юга; строгий военный режим в отношении мятежников дал бы президенту южан Дэвису Джефферсону представление о конкретных репрессивных мерах, которые правительство предпримет против мятежников, если Уэбстера, Скалли и Льюиса повесят. Но сообщение военного министра было составлено в таких дипломатичных выражениях, что политические руководители мятежников истолковали его как разрешение следовать по намеченному ими пути без особой опаски, в полном соответствии с тактикой их генералов. Так они и поступали до тех пор, пока борьбу против них не возглавили смелые полководцы Грант и Шерман.
Тем временем Мак-Клеллан медленно продвигался к Ричмонду и был всего в 4 милях от него, когда десант Гаррисона вынудил его отступить. Мак-Клеллан был американским наблюдателем в Крымской войне 1854–1855 годов. Видимо, та война и научила Клеллана осторожности.
Решение Пинкертона отправить Скалли и Льюиса на поиски Тимоти Уэбстера стоило американцам жизни этого даровитейшего работника секретной службы. Но внезапная отставка Пинкертона с должности начальника секретной службы не имела никакого отношения к гибели Уэбстера. Дело в том, что после победы правительственных войск у Антитама командование армией было вверено Амброзу Бернсайду. И Пинкертон резко осудил президента Линкольна, демонстративно отказавшись руководить шпионажем и контрразведкой для нового командующего, сменившего обожаемого им генерала Мак-Клеллана.
Глава девятнадцатая
Лафайет Бейкер и красавица Бонд
В предыдущие месяцы, когда Пинкертон весьма отличался на посту, для которого, казалось, обладал всеми необходимыми данными, за исключением опыта и воображения, на небосводе федерального военного шпионажа, вообще небогатом первоклассными светилами, взошла новая звезда — Лафайет Бейкер. Он оказался способным чиновником, одним из немногих в Америке шпионов и руководителей шпионажа, карьера и методы которого заслужили уважение европейских специалистов. Хотя сразу после гражданской войны он получил чин бригадного генерала, карьеру Бейкер начал рядовым шпионом, не состоя в армии. Бейкер, как истый «янки», показывал образцы своего товара до того, как называл цену или требовал заключения договора. Он устроил себе возможность лично представиться главнокомандующему и произвел на того благоприятное впечатление.