Очерки времен и событий из истории российских евреев. 1939 – 1945 гг. Книга 4
Шрифт:
То были годы "большого террора". Граждане страны Советов прекрасно помнили‚ как незадолго до этого обвинили в преступных связях с германской разведкой и расстреляли маршала М. Тухачевского‚ командармов первого ранга И. Уборевича и И. Якира‚ других прославленных командиров Красной армии. За шпионаж в пользу Германии и ее союзницы Японии уничтожили виднейших государственных‚ партийных‚ военных деятелей – и неожиданно‚ в один день фашистский режим Гитлера превратился в "друга и союзника" СССР. Советские граждане опасались высказывать вслух свои сомнения‚ замешательство и озабоченность; говорили лишь о том‚ что "сталинское руководство знает‚ как следует поступать... Сталин не совершает ошибок... Это политика‚ выбранная Сталиным‚ значит‚ так и должно быть".
Из воспоминаний современника: "Все
31 августа 1939 года состоялась сессия Верховного Совета СССР‚ на которой В. Молотов заявил: "Вчера еще фашисты Германии проводили в отношении СССР враждебную нам политику... Сегодня‚ однако‚ обстановка изменилась и мы перестали быть врагами". Депутаты Верховного Совета единогласно проголосовали за ратификацию советско-германского договора. Через несколько часов после этого‚ ранним утром 1 сентября 1939 года немецкие войска вошли в Польшу и за три недели захватили всю страну: это был "блицкриг" – "молниеносная война"‚ объединенные‚ согласованные действия авиации и бронетанковых войск. У Польши существовали договоры о взаимной помощи с Францией и Великобританией‚ а потому эти страны объявили войну Германии – так началась Вторая мировая война.
17 сентября 1939 года подразделения Красной армии пересекли польскую границу – несмотря на договор о ненападении между двумя странами. Советские войска вошли в Польшу на последнем этапе германо-польской войны‚ практически без боев‚ и сообщения в газетах следовали одно за другим: "Вчера части Красной армии заняли Гродно‚ Львов‚ Ковель..." – "За четыре дня взято в плен более шестидесяти тысяч польских солдат и офицеров..." – "Красная армия заняла города Холм‚ Рава-Русская‚ Самбор..." – "Население сел и городов с ликованием встретило своих освободителей..."
На другой день после вторжения в газете "Правда" появилось официальное разъяснение: "Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей... Советское правительство не может безразлично относиться к тому‚ чтобы единокровные украинцы и белорусы‚ проживающие на территории Польши‚ брошенные на произвол судьбы‚ остались беззащитными". Нацистская газета откликнулась на это событие такими словами: "Мы безгранично приветствуем решение Москвы..."
Так произошел раздел Польши между Германией и СССР; территории Восточной Польши отошли к Советскому Союзу‚ и по окончании операции прошел в Бресте совместный военный парад‚ в котором участвовали подразделения Красной армии и немецкого вермахта. Великобритания с Францией могли бы объявить войну и Советскому Союзу‚ но этого не произошло‚ и формально СССР соблюдал нейтралитет в борьбе "империалистических держав".
28 сентября 1939 года Риббентроп вновь приехал в Москву и подписал с Молотовым новый секретный Договор о дружбе и границе. Советский Союз возвратил Германии занятые территории Польши с преимущественным польским населением‚ а взамен Германия признала Литву сферой советских интересов; Сталин и Риббентроп поставили подписи на карте‚ утвердив измененные границы интересов двух стран. 31 октября того года Молотов сказал на сессии Верховного Совета СССР: "За последние несколько месяцев такие понятия‚ как "агрессия"‚ "агрессор"... приобрели новый смысл... Не только бессмысленно‚ но и преступно вести такую войну‚ как война за "уничтожение гитлеризма"‚ прикрываемую фальшивым флагом борьбы за "демократию..." – "О восстановлении старой Польши‚ как каждому понятно‚ не может быть и речи".
В декабре 1939 года в Советском Союзе торжественно праздновали шестидесятилетие со дня рождения Сталина. Среди прочих юбиляра поздравили
4
На польских территориях‚ захваченных немцами в 1939 году‚ оказалось около двух миллионов евреев. Эти территории разделили на две части: западные земли присоединили к Германии‚ а восточные назвали Генерал-губернаторством‚ включили в его состав Варшаву‚ Краков‚ Люблин и прислали наместника из Берлина. Советский Союз и Германия договорились о взаимном обмене "граждан украинской‚ белорусской и румынской национальностей" на немецкое население занятых территорий‚ а евреям пришлось самостоятельно решать‚ в какой части Польши им оставаться. Одни из них не ожидали ничего хорошего от нацистского режима и уходили с запада на восток‚ другие опасались преследований советской власти и убегали с востока на запад.
Поток беженцев на восток значительно преобладал; в Берлине это приветствовали‚ требовали принять "все меры для ускорения эмиграции евреев"‚ а потому нацисты всячески способствовали их уходу из Генерал-губернаторства. В декабре 1939 года военные власти докладывали в Берлин: "Выдворение евреев на русскую территорию проходило не так гладко‚ как‚ вероятно‚ ожидалось. К примеру: в тихом месте‚ в лесу, тысячу евреев выдворили на русскую сторону; в пятнадцати километрах от этого места их вернули к границе‚ и русский офицер пытался заставить немецкого офицера принять их обратно". Порой немцы – воспользовавшись соглашением об обмене населения – регистрировали евреев как украинцев или белорусов "иудейской веры"‚ чтобы отослать на советскую сторону‚ но их там не принимали. Москва даже заявила официальный протест о "насильственной переброске через границу на советскую территорию значительных групп еврейского населения – до пяти тысяч человек и более. При попытке обратной переброски этих людей на германскую территорию немецкие пограничники открывают огонь‚ в результате чего десятки людей оказываются убитыми".
Из свидетельства беженцев (зима 1939–1940 года): "На двухкилометровой нейтральной полосе в течение декабря‚ января‚ февраля и марта – под голым небом‚ на ветру и морозе‚ под снегопадом – располагались обозом толпы бедолаг‚ укрытых перинами и одеялами‚ жгущих по ночам костры либо стучащих в крестьянские хаты с просьбой о помощи... За переправу через Буг на советскую сторону платили одеждой‚ драгоценностями‚ долларами..." – "Был декабрьский мороз. В ту ночь скончалось четверо детей. И тогда мама решила спасти хотя бы меня. Мне было четыре года‚ но я помню это до сих пор. Меня одели тепло‚ мама положила в карман записку с именем и адресом отца‚ который уехал первым‚ и сказала: "Иди сам – вперед и вперед‚ пока не доберешься до первой деревни". Я перешел границу. Помню русского солдата: он меня не задержал‚ пропустил, только выругался. Я шел очень долго‚ а когда добрел до деревни‚ было уже темно. Я стоял на улице и плакал. Какая-то женщина завела меня в дом‚ накормила супом и положила спать. Наутро она поехала со мной в Белосток искать моего отца..."
Новые границы охранялись поначалу не очень тщательно‚ и один из беженцев вспоминал: "Я провел в Белостоке год и за это время трижды переходил из советской зоны в немецкую... желая успокоить маму‚ что я жив и здоров". Но вскоре положение изменилось. Органы НКВД проводили облавы в приграничных деревнях‚ вылавливали беженцев и возвращали их обратно в немецкую зону; отправляли через границу и "социально чуждые элементы"‚ а также больных‚ престарелых‚ неспособных к труду. Беженцам предлагали завербоваться на тяжелые физические работы на севере СССР либо также попасть в принудительную высылку; многие требовали‚ чтобы их отправили в демократические страны либо в Палестину‚ но их возвращали в зону немецкого правления‚ или – как тогда отмечали на советских картах – в "область государственных интересов Германии". В конце 1939 года в СССР ужесточили закон о нелегальном переходе границы и пойманных беженцев стали посылать также в лагеря заключения.